Марина Серова - Нет человека – нет проблем!
— Они требовали с меня некоторую информацию, которая касается моей работы, — нехотя сказал Феофанов.
— Поконкретнее, — попросила я.
— Ну, проект они требовали с меня. Я как раз для своей фирмы сейчас разрабатываю один крупный проект. Через неделю должен сдать, — ответил Феофанов.
Меня даже в жар бросило. Слова архитектора кардинально меняли дело. Все прежние версии меркли по сравнению с открывшимся фактом. Вот зачем перевернули квартиру Феофанова.
— Что это за проект и где он находится? — требовательно спросила я. — Вы что, его с собой таскаете?
— Евгения Максимовна, дело в том, что мне нельзя обсуждать детали своей работы с посторонними, я подписку о неразглашении давал. Поймите меня правильно, — сбивчиво стал говорить Феофанов. — Я над проектами всегда дома работал, поэтому, когда уходил, забрал ноутбук и диск с информацией с собой. Компьютер отобрали бандиты в подъезде. Помните, меня еще ножом пырнули.
— А диск где? — спросила я.
— Диск пропал сегодня утром, — понуро сказал Феофанов. — Хотел им отдать, а его нет. Был в куртке.
— Понятно. — В моей голове мгновенно родилось предположение, куда он мог деться. Вероника стащила.
Вслух я этого не сказала. Меня перебил архитектор:
— Я вот не понимаю, как бандиты меня нашли. В милицию позвонила Вероника, допустим, что так. Но эти-то уроды как узнали?
— Есть множество вариантов, — уклончиво сказала я. — Может быть, в милиции у них свой человек. Может быть, они каким-то образом прослушивали звонки, поступающие на пульт дежурной части. Может, кто-то из местной братвы опознал вас и передал куда следует. Бессмысленно сидеть и строить предположения. Лучше ответьте, кому так срочно мог понадобиться ваш проект. Насколько я поняла, работодатель ждет его через неделю. В каком состоянии он у вас был?
— Все было готово, — ответил Феофанов, нервно теребя крекер. — Решил неделю отдохнуть, тут эта заморочка с женой, потом понеслось.
— Подумайте хорошо, кому мог понадобиться ваш проект? — переспросила я терпеливо.
— Конечно, я точно не знаю всех этих дел, — неуверенно проговорил Феофанов. — У нашей фирмы были какие-то трения со строительной фирмой «Бригантина». Наши и «Бригантина» не могли никак поделить, кто будет строить торговый центр на набережной. Наша фирма выиграла тендер, а конкуренты стали наезжать, что мы мошенничали. Директор, по крайней мере, так рассказывал. После всех сотрудников заставили дать подписку о неразглашении информации, представляющей коммерческую ценность. Я тоже подписал, но не думал, что дело зайдет так далеко.
— А дорого вообще эти проекты стоят? — спросила я Феофанова. Тонкостей строительного бизнеса я не знала.
— Если нанять для проектирования стороннюю организацию, то стоимость проекта может доходить до тридцати процентов затрат на строительство, а это миллионы, — со знанием дела сообщил архитектор. — Наш отдел в «Альбатросе» во главе со мной экономит фирме огромные деньги.
— Так. А чего, например, добьются конкуренты, похитив ваш проект? — спросила я, прикидывая новые сценарии развития событий.
— За неделю и даже за месяц его восстановить невозможно, — сказал Феофанов, как бы размышляя вслух. — В общем, срыв сроков строительства, а дальше от неустойки заказчику до судебного разбирательства и банкротства фирмы. Заказ-то очень крупный.
— Вы имеете в виду торговый центр? — уточнила я. — Этот проект у вас похитили?
— Ну да, этот, — признался Феофанов.
С улицы послышалось ворчание автомобильного двигателя. Я осторожно выглянула в маленькое оконце бани. К воротам, подпрыгивая на ухабах, подъехала раздолбанная «Нива» кофейного цвета вся в мазках белой краски. Сторож Венедикт Александрович, сидевший на водительском сиденье, нажал на сигнал несколько раз, требуя внимания к своей персоне.
— Сидите здесь, я к нему схожу, — велела я Феофанову, встала и вышла из бани. На улице накрапывал мелкий дождик. Сторож высунулся из окошка, хотел что-то сказать, но я молча открыла дверцу и села к нему в машину.
— Есть дело.
— Да ты мне всю машину, паскуда, загадишь! — завопил сторож, намереваясь вытолкнуть меня обратно.
— Забудь про машину! — рявкнула я на него. — Есть серьезное дело, и для него нужен настоящий мужик, а не этот нюня. — Я указала на Феофанова, высунувшегося из бани посмотреть, что у нас происходит.
— Да что за дело? — недовольно заворчал сторож. — Знаю я ваши дела, шантрапа.
— Ты мужик неробкого десятка, надежный, — сказала я вкрадчиво, — поэтому тебе расскажу.
— Давай бухти, — приосанился польщенный моими словами сторож, — только если явная уголовщина, я не при делах.
— В одном месте спрятан мешок с деньгами, — начала я. — У ментов с бандитами была какая-то разборка, и один из урок спрятал бабки в кучу мусора. Я просекла это дело, мешок свистнула и перепрятала.
— Ну ты дуреха! Тебя теперь за эти бабки укатают, — сказал сторож с ноткой жалости в голосе.
— Не укатают, — заверила я. — Я ошивалась рядом и слышала, как один мент орал на бандита, где деньги, а тот орал ему в ответ, что, мол, сами сперли, а теперь спрашиваете. Они до конца века не разберутся.
— Да, — пробормотал сторож, морща лоб, — может, верно.
— Потом начался вообще цирк, — продолжала я, понизив голос. — Менты увидели меня и ханурика, с которым я была. Приказали подойти, вы, типа, из одной банды. Ну, мы ходу. Они за нами.
— А чего побежали-то, дурики? — спросил сторож с кривой ухмылкой. — Проверили да отпустили бы. Сразу же видно — рвань рванью.
— Я испугалась. Вдруг им для ровного счета двух бандитов не хватает, — ответила я с досадой и обидой. — Приплетут, засадят на пожизненное, потом доказывай, что не верблюд.
— Вообще-то верно, — кивнул согласно сторож. — И вы что, смылись от них?
— Легко. Мы здесь каждую щелку знаем, куда им до нас, — самодовольно заявила я.
— А что с деньгами? — напомнил сторож. — Куда ты их сунула?
— Так я тебе и сказала, — улыбнулась я. — Вместе поедем и заберем. — Выражение недовольства на лице сторожа быстро сменилось нетерпением.
— Поехали. — Он рванул рычаг переключения скоростей.
— Стой, — схватила я его за руку, — сейчас нельзя, там менты вокруг рыскают. Переждем пару дней.
— Ну, вот тебе, бабушка, и Юрьев день, — вырвалось у сторожа. — А менты-то деньги не найдут?
— Не парься, не найдут, — пообещала я клятвенно, — зуб даю.
— Денег-то в мешке сколько? — спросил враз погрустневший сторож.
— Не знаю, мешок примерно такой, — я развела руки почти на весь салон, показывая размер мешка. — Я еле тащила. Глянула внутрь — там половина долларов, пачки сотенных, а половина в рублях, пачки тысячных и пятисотенных.
— Миллиона три «зеленых» или пять, — произвел расчет сторож непонятным мне методом. — Ой, опасное это дело!
— Главное, не светить деньгами, тратить понемногу, и никто ничего не узнает, — с самым серьезным видом сказала я.
— Эх, жаль, что половина в рублях, — с тоской заметил сторож. — Так бы насколько больше было.
— И так хорошо, — сказала я, дивясь его жадности, и спросила: — А ты куда ехал, Венедикт Александрович?
— На кудыкину гору, — отшутился сторож. Потом, прикурив сигарету от автоприкуривателя, сказал: — Хотел бухла прикупить. Там дальше по дороге коттеджи, — указал он пальцем в сторону посадок, — люди живут круглый год, есть магазин.
— Очень тебя прошу, купи хорошей еды, — я протянула ему еще тысячу рублей, — но не шикуй, чтобы не вызвать подозрения, икры и ананасов не надо.
Не сводя глаз с тысячерублевки, сторож спросил благоговейным шепотом:
— Что, оттуда?
— Да, взяла две, больше побоялась, — ответила я.
— Вот, блин, взяла бы лучше пачку, — состроил кислую мину сторож. — Все бабы, блин, дуры.
— Ага, факт общеизвестный, — с сарказмом сказала я и, выбравшись из машины, захлопнула дверцу. — Давай, пока. Жду со жрачкой.
— А поди ты! — махнул рукой сторож.
Двигатель «Нивы» взревел. Я посмотрела вслед уезжавшей машине и пошла к бане.
— Ну, что он сказал? — с порога спросил Феофанов. Он съел одну банку кильки, половину пачки крекеров и голодными глазами смотрел на вторую банку.
— Ничего существенного наш новый друг не сказал. Проверял, как мы тут устроились, — ответила я, опускаясь на лавку. В предбаннике благодаря жарко пылающей печке становилось все теплее.
— Да, друг, — буркнул Феофанов. — Заложит он нас! Точно говорю. — Он встал, подошел к печке и, открыв дверцу, принялся шурудить в ее раскаленных недрах кочергой.
— Что вы там копошитесь? — устало спросила я его. — И без вас прогорит. Нечего лазить, только дыму напустите.
— Надо дровишек подбросить, — пробормотал Феофанов, игнорируя меня, и тут же исполнил задуманное, отправив остатки топлива в печь.
