Анна Данилова - Одинокие ночи вдвоем

К тому же проявления ее аллергии пропадали, когда она проводила время с Евгением. Да и вообще все ее страхи, связанные с тем, что она может потерять Ананьева, стали исчезать.

Евгений познакомил ее со своим другом, Валерием. И Дина сама не поняла, как случилось, что и он тоже стал ее любовником. Мужчины расточали ей комплименты, дарили подарки, а она словно расцвела и, разглядывая себя в зеркало, понимала, что сильно за последние месяцы изменилась, что поменялось даже выражение лица – она стала спокойнее, увереннее в себе… Кожа как будто разгладилась, а глаза сверкали так, словно она постоянно была под хмельком…

Теперь она, не стесняясь Адама, выпивала в «Ностальжи» рюмку-другую то перед свиданием, то после… И всегда после выпитого чувствовала себя хорошо. Когда же Ананьев был в командировке и ее некому было дожидаться в мрачной Чернозубовке, она позволяла себе много больше, и пила от души, и закусывала, и сама выбирала, с кем из своих двух приятелей проведет вечер. Судьба Оли ее больше не интересовала. Дочь, по ее мнению, была устроена. И тот факт, что Дина ее много месяцев не видела, не напрягал ее. Если бы Оле, повторяла она про себя, как надоевший стишок-считалку, было плохо, она сообщила бы это через Адама…

Дине казалось, что теперь наступила пора ей самой налаживать личную жизнь. И что все остальное может подождать… Что черная полоса кончилась и началась белая… Как белый норковый полушубок с беретом, который ей купил Ананьев. Или розовая полоса – как сверкающие камни на новом колье, которое ей подарил Евгений. Или золотая полоса – как тяжелые серьги с бриллиантами, которые она получила в порядок от Валерия (Ананьеву она сказала, что все эти украшения – фальшивка, бижутерия)…

…Она уснула, а когда проснулась, поняла, что что-то произошло. Остатки сна растворились в громком и каком-то нервном телефонном звонке. Она подняла трубку и услышала уже знакомый женский голос.

– Дина? Добрый день. Это Мария Орешина, помните, я вам звонила по поводу Оли? Вы только не бросайте, пожалуйста, трубку, это очень важно… Понимаете, Оля страдает, переживает, она никак не может понять, почему вы не хотите ее видеть…

– С ней все в порядке? – холодноватым тоном перебила ее Дина, заметно волнуясь. Ненавистный голос чужой тетки, которая продолжает совать свой нос в чужие дела, вызвал приступ тошноты, как бывает, когда страшно.

– Да, все хорошо. Они прекрасно ладят с Валентином, ну, вы знаете… У меня к вам есть дело. Но это не телефонный разговор. Это касается будущего Оли. Понимаете, у Валентина могут быть неприятности… Все-таки он, взрослый мужчина, живет под одной крышей со школьницей. Он бы хотел…

Дина даже не стала ее слушать. Не хватало ей только заботиться о Валентине! Да какое ей до него дело? Он сам взял к себе Олю, вот пусть теперь и думает, как повести себя, чтобы о нем не подумали чего плохого… Дине была неприятна эта тема. Она уже сто раз пожалела, что взяла трубку.

– Скажите, вы живете в самой Чернозубовке? Как к вам проехать? Можно на автобусе? Я непременно должна встретиться с вами и поговорить…

– Послушайте, как вас там… Не лезьте не в свое дело. Мы с Олей сами как-нибудь разберемся…

И она положила трубку.

Глава 16

Из огромных темных блестящих глаз Оли катились крупные слезы, и на нее невозможно было смотреть. Так много чувств было написано на этом рано повзрослевшем лице. И еще она постоянно повторяла: «Я так и знала… Так и знала…»

Мы привезли ее домой, то есть в ту квартиру, которая последние месяцы была ей домом. К счастью, почти одновременно с нами там появился и Валентин. Надо сказать, он произвел на меня самое благоприятное впечатление. Умное и доброе лицо, внимательный и озабоченный взгляд. Чисто выбрит, хорошо одет.

– Что здесь еще случилось? – спросил он, правда, с некоторым раздражением, как спросил бы человек, которому уже до смерти надоели визиты посторонних людей.

Увидев Олю с заплаканным лицом, он побледнел и бросился к ней, словно ее могли у него украсть.

– Оля, что случилось? Прошу тебя, не молчи! Кто эти люди?

– Эти люди… Это не то, что ты думаешь… Все нормально… Моя мама… – Губы ее задрожали. – Мою маму убили. Вчера ночью…

Мне показалось, что они – Оля и Валентин – как-то очень уж с пониманием посмотрели друг на друга, как смотрят заговорщики. Словно им было известно что-то важное, что имело отношение к этому убийству. Даже слезы на Олиных щеках просохли. Она вся как-то напряглась и продолжала смотреть на Валентина.

– Меня зовут Глафира, мы уже встречались однажды, у Орешиных, а это – Адам. Адам – тот самый бармен, который передавал деньги Оле, – попыталась объяснить я онемевшему и явно не знавшему, как себя вести, Валентину.

– А… Ну, теперь хотя бы что-то становится понятным… Значит, вы знали Дину? – спросил он Адама.

– Да, знал, – ответил тот. – Она приходила время от времени в наш ресторан. Деньги вот передавала Оле.

Тут Валентин стал приходить в себя. Предложил нам сесть, сказал, что сейчас сварит кофе. Но я-то понимала, что ему просто надо какое-то время побыть одному, чтобы понять, что же произошло на самом деле. Известие о смерти Дины вызвало у него шок. Мне показалось даже, что Оля испугалась за него, возможно, за его здоровье. Она смотрела на него, как на близкого человека, и видно было, что она больше переживает за него, чем за себя, внезапно окончательно осиротевшую. Когда он вышел на кухню, она произнесла со вздохом:

– Он никак не может прийти в себя после смерти жены, а тут еще я со своими проблемами…

То, что я услышала, удивило меня. Девочке только что сообщили о смерти матери, а она переживает за человека, в сущности, постороннего. Это могло означать только одно: Валентин стал для нее более близким и дорогим человеком, чем мать. Что бы все это могло означать? Любовь ли у них или все-таки она воспринимает его скорее как отца? Как найти ответ на этот вопрос?

В голову полезли самые невообразимые версии убийства Дины Каракозовой. А что, подумалось мне, если это Валентин убил ее, чтобы она не мешала ему устраивать его жизнь с Олей? В конечном счете он может через определенное время жениться на ней.

Поскольку у нас с Лизой уже был некоторый опыт в расследованиях убийств и именно он подсказывал, что убийцу следует искать среди тех, на кого подумаешь в последнюю очередь, я, взглянув на довольно-таки развитую Олю, смело предположила, что убийцей может быть даже она… Первая любовь, страсть, головокружение, желание защитить мужчину, которого все вокруг подозревают в педофилии… Плюс тот факт, что Дина ее бросила. Все это вполне могло спровоцировать подростка на убийство собственной матери. К сожалению, нам с Лизой случалось сталкиваться и с такими чудовищными преступлениями…

Вернулся Валентин. Бледный, с растерянным, бегающим взглядом. Он постоянно смотрел на Олю, которая дрожащими руками расставляла чашки, клала ложки. Она с грохотом поставила на стол тяжелую хрустальную сахарницу.

– Как погибла мама? – вдруг спросила Оля, села напротив меня и положила руки ладонями вниз на столешницу, словно таким образом она надеялась скрыть дрожь.

– Ее зарезали, – ответила я. – Скажи, Оля, кто это мог быть?

– Я не знаю… – перебила она меня. – Не знаю. Кто угодно. Я же не знаю, как она жила с тех пор, как бросила меня… Вы вот, Адам, можете мне рассказать, как она жила и с кем? И куда подевался этот фермер? Почему она была в городе, если она должна вечером находиться на ферме, с Ананьевым? Может, это он и убил ее? Адам, не молчите! Сейчас, когда мамы нет, почему бы вам не рассказать мне, ее дочери, о ней? Я знаю свою мать. Когда она выпьет, то не молчит, рассказывает все, что творится у нее на душе.

– У нее были проблемы с Ананьевым, – сказал Адам. – Понятное дело, что она не любила его. Но у него были деньги…

– Это я понимаю. И что дальше? У нее появился кто-то другой? В городе?

– Да. Она сняла квартиру. Говорила, что ей нужна определенная свобода. Что ферма – это не тюрьма.

– Скажите мне, Адам, почему же она все-таки не хотела видеть меня? Уверена, вы что-то знаете… Это не из-за Валентина, я уверена. Она бросила меня еще до того, как мне пришлось съехать с квартиры и переехать сюда… Расскажите все, как есть, мне это важно. Я должна знать. Этот вопрос мучил меня все это время…

– Все просто, – вздохнул чувствительный Адам. – Ей было плохо с Ананьевым. Она внушила себе, что принесла себя в жертву ради тебя. Из-за денег… Все это из-за ананьевских денег…

– Но она могла бы зарабатывать деньги каким-то другим способом… – возмутился Валентин. – Она сделала свой выбор. И при чем здесь Оля? Как она могла бросить ее, демонстрируя всем и каждому, что ненавидит свою дочь? Я понимаю, она погибла, и мы должны говорить о ней только хорошее… Но никто не знает, как страдала Оля все это время, как плакала по ночам, чувствуя, что никому не нужна… И это при живой-то матери. И пусть это нехорошо, но я все-таки скажу… Дина могла бы погубить Олю, если бы меня не оказалось рядом. Куда бы Оля пошла? В интернат? Поверьте мне, это не самое лучшее место для такой нежной и хрупкой девочки, как она.