Константин Кульчицкий - Заказ
– Два дня назад, – мрачно сказал Цыбуля, – с твоего ипподрома увезли мою лошадь.
– Погоди, погоди… Которую? – Сайский директор окончательно понял, что поспать ему не дадут. – Кто увёз? Куда?..
– Вот это я и хочу у тебя выяснить. Что вообще на твоём ипподроме творится?..
Владимир Наумович даже обиделся:
– Что творится? Работаем!
Если бы не железная хватка директора Ковалёва, не его изворотливость и находчивость, – давно бы уже стоять Сайскому ипподрому закрытым. А он жил, и вроде даже неплохо, несмотря на тяжёлые времена. Дорожка, во всяком случае, была одна из лучших в России. Однако достижения собеседника Цыбулю в данный момент волновали меньше всего:
– Я вижу, как вы работаете, мать вашу!.. Где мой Заказ?
– Какой заказ?.. А-а, Заказ… дербист ваш…
В трубке опять повисла пауза. Цыбулино сердце буквально выскакивало из груди: «Ну скажи мне, скажи, что он в деннике у себя сено жуёт…»
Ковалёв не сказал.
– Лошадьми у меня производственный отдел занимается, – услышал Василий Никифорович. – Ещё мне не хватало каждому коню хвост крутить, уж ты извини. Давай-ка лучше я тебе утречком, как на службу приду…
– Хорош ты хозяин, если лошадь из-под боку свели, а ты ушами прохлопал! – рявкнул в трубку Цыбуля. – Ты проверь, жена-то рядом? Может, тоже украли, пока ты без задних ног дрыхнешь?
Владимир Наумович невольно посмотрел на постель. Жены рядом не было. Ах ты, чёрт старый!.. Ещё как услышал в трубке – «Цыбуля», – решил: что бы там ни случилось, он сдержится. Не взорвётся. Да куда!.. Зацепил-таки ядовитый Дед за живое. Где эту дуру-жену черти…
Прислушался.
В гостиной тихо бормотал телевизор. «Успокойся, Рикардо… Исабель беременна наверняка от тебя…»
Владимир Наумович про себя сосчитал до пяти и почти спокойно произнёс в трубку:
– Ты можешь наконец объяснить, что произошло? А то кудахчешь тут, как…
– Не кудахтал бы, если бы сам понимал, что к чему, – повторил Цыбуля устало. – Пока известно одно – два дня назад с твоего ипподрома какой-то сукин кот увёз моего коня. Якобы по моему распоряжению. А куда – до сих пор никто не…
– Погоди. – Сайский директор приподнялся на локте, плотнее устраивая трубку около уха. – Точно, было что-то такое… В производственном ещё удивлялись: конь после скачки толком высохнуть не успел, а ты уже за ним коневоз… Чего, мол, ждать от Цыбули, как есть аферист, загодя представителя снарядил: выиграет Заказ – забрать; проиграет – пускай в Мухосранске нашем живёт, кому такое дерьмо нужно…
Колкость была налицо, но Василий Никифорович пропустил её мимо ушей:
– Не посылал никого я, Владимир! Не посылал… Украли коня. Понимаешь? Пойми же ты наконец, о чём толкую! Украли его!.. А коню этому цены нет…
И такое горе прозвучало в голосе Деда Цыбули, что вот тут до директора ипподрома всё дошло сразу и полностью. Он сел на кровати, провёл пятернёй по немедленно взмокшей седоватой шевелюре и заговорил в трубку совсем другим голосом – спокойно, по-деловому:
– Ты, Василь, вот что, ты погоди бушевать. Сейчас всё выясним про твоего… Ты дома будешь? Жди у телефона. Я тут производственный отдел на ноги подниму. Машину за тренером твоим Петром Ивановичем снарядим… Разберёмся, что как, и тебе перезвоним из конторы. Лады? Ну, будь. До связи…
Через полчаса на ипподроме в окошке директорского кабинета загорелся свет. Несколько раз подъезжала и отъезжала машина: поднятый по тревоге шофёр привёз тренера, доставил бухгалтеров, собрал по всему Сайску сотрудников производственного отдела. Началось форменное дознание – по всей строгости, даже со стенограммой. Вытащили все документы: телеграмму за подписью «В. Н. Цыбуля», доверенность со слегка размазанным названием предприятия на печати, но зато с реально читающимся словом «СВОБОДА»…
…И без большого труда выяснилась картина обычного российского пофигизма. Доверенность была отпечатана на компьютере. Все подписи – сугубо неразборчивые. Акт передачи лошади не составлялся, ведь уезжала она вроде бы в родное хозяйство из отделения, этому же хозяйству принадлежавшего. Когда в бухгалтерии выписывали накладную, то воспользовались паспортными данными, указанными в доверенности, а «живьём» паспорт якобы Цыбулиного представителя никто, как выяснилось, в руках не держал. Оно и понятно – все знали Деда Цыбулю, и связываться с ним ради перепроверки желания ни у кого не возникло. По принципу «не буди лихо, пока оно тихо»…
Вот и вышло – хотели, как лучше, а получилось… даже хуже, чем всегда. Существенно хуже…
Через час в домашнем кабинете Василия Никифоровича раздался телефонный звонок. Терпеливо ждавший Цыбуля снял трубку и услышал голос Петра Ивановича. Видно, остальные разговаривать с Дедом откровенно боялись:
– Доброй ночи, Василий Никифорыч…
Какая она была, к чертям, добрая, эта ночь!
– Здорово, Петро. Скажешь-то что?..
– А что тут сказать… Провели нас, как телят мокроносых. Крепко задумано… Просто и безотказно… А время как выбрано – Дерби, главный праздник сезона! Кто тебе тут бумажки будет смотреть!.. Тут до бумажек никому дела… Глянули – печатка стоит, и ладно… Мысли-то в такой день у людей не о том…
Лампочка на столбе за окном мигнула – и перестала гореть.
– А на каком коневозе его увезли? – Цыбуле всерьёз перестало хватать воздуху, но он всё же спросил: – Номер запомнили?
Тренер невесело хмыкнул:
– Да самое забавное, что на ипподромовском. Саня, водитель, вот он тут сидит… Подошёл, говорит, к нему лоб…
Это тот, как я понимаю, что у меня потом коня забирал… И предложил подхалтурить – за стольник коня до товарной станции довезти. Всей езды двадцать минут, а стольники на дороге не валяются… Коня я сам загрузил… В контору позвонил предварительно… – Пётр Иванович осёкся, поняв, что невольно начал себя выгораживать, и продолжал: – Саня коня до станции довёз и перед воротами выгрузил. Парень ему стольник в лапу и быстренько Заказа в ворота – вагон, мол, уже под погрузкой стоит. Саня ему ещё помочь предложил… А тот – не надо, там есть кому… Вот и всё, Василий Никифорович… Весь сказ… Парень с Заказом на станцию, а коневоз развернулся и обратно поехал… Куда тот вагон – в товарной конторе справки только завтра с утра навести можно… Сейчас, ночью, больше пока ничего…. Василий Никифорович, что делать-то будем? Пропадёт ведь Заказ…
– А что ты предлагаешь, Петро?
– По мне, в милицию заявлять надо. На них одна надежда. И чем быстрее, тем лучше.
Как рассматриваются дела в милиции, Дед Цыбуля знал прекрасно. Сегодня дежурный примет заявление. Дней через пять какой-нибудь опер вызовет Петра Ивановича на собеседование. Ещё дня через три-четыре заедет на ипподром, переговорит кое с кем… а потом с чувством сделанного дела засунет папочку в сейф. Срок расследования – два месяца. Как говорил Ходжа Насреддин, за это время либо ишак, либо эмир, либо…
– Ладно, поглядим, – ответил он вслух. – Утречком позвони, тогда и решим, а пока документы, что вы там просмотрели, мне все немедленно факсом… Да… Такого коня прошляпили, дармоеды… Знал бы ты, Петро, какая у него кровь. Золотая она…
– Да знаю я, Василий Никифорович. Дошёл, что ты Секре…
– Ни хрена ты не дошёл. Дошёл бы, в деннике бы у него с ружьём ночевал. Ладно, Петро, что нам с тобой теперь… Матюгами делу не поможешь… Тут думать надо. Бывай… – Василий Никифорович положил трубку и снова уставился в темноту за окном. Лампочка на телеграфном столбе вспыхивала и неуверенно мерцала. Наверное, барахлил контакт. Вот и всё, Василий Никифорович… Весь сказ…
Чай на столе так нетронутым и остыл.
С левой стороны вспыхнула огнистой лентой река, и многострадальная прокурорская «Волга», ехавшая теперь очень медленно и осторожно, покатилась между притопленными водой рисовыми чеками. Казалось, упругие молодые побеги росли прямо из слепящего предзакатного золота. Поверхность воды не тревожило даже подобие ветерка, и висевшая над чеками вселенская созерцательная тишина некоторым образом воспринималась даже сквозь рокот мотора и шум воздуха, обтекавшего автомобиль. Впечатление было прямо противоположным тому, которое оставил пронёсшийся через поле табун, но порождало такое же ощущение совершенства.
Заместитель краевого прокурора прозаично подумал, сколько во всё это было вложено труда и, естественно, денег… Ничего себе проверяемый!..
Наконец впереди показались кроны могучих деревьев, а за ними и крыши домов.
– Подъезжаем, Андрей Николаевич… Куда сначала? К конторе?
Ларионов посмотрел на часы:
– Да нет… к дому, наверное. Адрес знаешь?
– А как же. Бывали… – И водитель мечтательно добавил: – Рыбалка у них тут…
«Волга» остановилась возле среднего по размерам и внешне довольно скромного дома.
