Алексей Хапров - Наследник
Я перевернулся на живот, засунул руку под подушку, закрыл глаза и снова погрузился в приятную полудрему. Но пребывать в ней мне было суждено недолго.
— Ну-ка, посмотрим, проснулся он или нет, — донесся с порога голос тети Клавы. Она произнесла эту фразу таким игривым, воркующим тембром, каким обычно разговаривают с маленькими детьми или с животными.
Я вопросительно приподнял голову.
Тетя Клава открыла дверь.
— О, он уже не спит! — воскликнула она и обратилась ко мне: — Ты только посмотри, какого гостя я тебе привела.
Она подалась немного в сторону. У меня от изумления отвисла челюсть. За ее спиной, сияя ослепительной белозубой улыбкой, стоял чумазый и взлохмаченный Радик. Очевидно, он приехал сюда на скутере. В его руках был битком набитый рюкзак.
Я опешил.
— Привет, дядь Жень!
Я ответил молчаливым кивком, ибо в тот момент от изумления буквально потерял дар речи. Радик держал себя так, будто мы с ним были большими друзьями. Словно и в помине не было криков "Пошел вон!", швыряния тарелок, полных ненависти взглядов, и многого другого.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — произнесла тетя Клава и хитро мне подмигнула. — Молодой человек имеет к тебе какое-то важное дело.
— Что случилось? — холодно спросил я, когда она вышла. — Волк в лесу сдох, или рак на горе свистнул?
— Есть разговор, — деловито ответил мальчик.
— Ну, коли так, то проходи, — проговорил я.
Радик уселся на стул, что стоял подле моей кровати. Я принял вертикальное положение и обернулся простыней.
— Слушаю тебя.
Мальчик кашлянул и негромко произнес:
— Дядь Жень, ты не мог бы отвезти меня в Сочи?
Мои глаза чуть не вылезли из орбит. Это не ребенок, а черт в ступе! Поразительное бессердечие! Отец убит, бабка убита, а ему на курорт вздумалось.
— Поездка полностью за мой счет, — добавил Радик.
Я удивленно посмотрел на него.
— Ты хочешь сказать, что у тебя есть деньги?
— Есть.
— Откуда?
— Бабка Лида дала.
— А-а-а, — понимающе протянул я. — Ну, и езжай себе на здоровье. Я то тебе зачем?
— Так ведь я несовершеннолетний. Мне одному ездить нельзя, — объяснил мальчик. — Меня в милицию могут забрать.
— А тебя не смущает, что я работаю, и что ночью у меня как раз очередная смена?
— Ты же все равно увольняешься.
Я остолбенел.
— Откуда ты об этом знаешь?
— Катька с Ромкой говорили.
— Зачем они тебе-то об этом сказали? — растерянно усмехнулся я.
— Да ничего они мне не сказали. Они друг с другом собачились, а я слышал.
— Точнее, подслушивал? — догадался я.
— Ну, подслушивал. А что?
— А то, что подслушивать чужие разговоры нехорошо. Это во-первых. А во-вторых, я должен отработать еще две недели, пока Роман Олегович не подыщет мне замену.
— Зачем тебе их отрабатывать, если он все равно тебе за них не заплатит?
— То-есть, как не заплатит? — нахмурил брови я.
— А так, — выпалил Радик. — "Кинет", и все. Он со всеми так поступает, кто от него уходит. Он сам этим хвастал.
Мою душу покрыл неприятный осадок. Такие случаи были не редкостью.
— Вот, значит, как, — задумчиво протянул я.
— Дядь Жень, если не секрет, сколько он тебе платил?
Я назвал свой оклад.
— Всего-то? Ха! Если ты меня отвезешь, я заплачу тебе в два раза больше.
Радик сунул руку в карман рубашки, вытащил из него толстенную пачку крупных купюр, отсчитал несколько штук, и положил передо мной.
— Это аванс.
Я ошалело смотрел на предложенные мне деньги, и одновременно решал дилемму: схватить пацана за шиворот и выставить за порог, или все же сыграть с ним в эту презабавную игру. Тринадцатилетний ребенок нанимает себе в качестве телохранителя сорокалетнего мужика! Скажи кому — не поверят.
— Дядь Жень, тебе эти деньги будут не лишними, — принялся убеждать меня Радик, словно прочтя мои мысли. — Чтобы найти новую работу, нужно время. А жить на что-то надо. Тебе это выгодно. Кроме этого, разве тебе не хочется на халяву побывать на море?
— Хочется, — кивнул я. — Кому этого не хочется? Тем более, что сейчас бархатный сезон.
— Значит, по рукам?
Он дернулся было вперед, но я жестом попросил его не торопиться.
— А зачем тебе понадобилось ехать в Сочи? — спросил я, пристально глядя ему в глаза.
— Надо. Я не могу пока тебе об этом сказать.
— Ну, а как я могу с тобой ехать, если не знаю, зачем? Может, у тебя в голове какой-то криминал, и ты вовлекаешь меня в сообщники?
Радик опустил голову.
— Мне не велели пока тебе об этом рассказывать.
— Кто не велел? Роман Олегович? Катерина? Панченко с Ширяевым?
— Нет, — голос мальчика стал еще тише. — Мой папа.
— Кто-о-о?! — изумленно воскликнул я.
Радик молчал. Это означало, что я не ослышался.
Мною овладело какое-то странное, двойственное чувство. С одной стороны, я ничего не понимал. А с другой, мне казалось, что я все очень даже хорошо понимаю, но просто никак не решаюсь себе в этом признаться. Слишком уж все это выглядело невероятным.
Я стал в задумчивости поглаживать подбородок.
— А когда ты с ним разговаривал?
— Сегодня ночью.
Меня словно прожгло.
"Так вот, наверное, о чем он меня просил!", — подумал я, вспоминая свой сон.
Мне стало не по себе. Потусторонний мир подобрался ко мне настолько близко, что это начинало меня пугать.
— Ты сам решил обратиться ко мне, или тебе порекомендовал это сделать твой папа? — спросил я мальчика.
— Папа, — глухо ответил он.
Я задумался. Что ж, я обещал Карпычеву позаботиться о его сыне. А коли дал обещание — его надо выполнять.
Я взял лежавшие передо мной купюры и решительно спрыгнул с кровати.
— Ладно, по рукам.
Лицо Радика просияло.
— Но только если будешь хорошо себя вести, — для порядка добавил я.
— Буду! Честное слово! — радостно воскликнул мальчик.
— Тебя не поймешь, — проворчал я, натягивая на себя охранный камуфляж. — То зверем смотришь, то тарелками кидаешься, то помощи просишь. Нелогично как-то получается.
— Я сначала думал, что ты с ними заодно, — пробурчал Радик. — Я не сразу понял, что это не так.
— Ты это о чем? — нахмурил брови я.
— После объясню, — отмахнулся мальчик.
Тогда я не придал значения этому высказыванию. А зря. Оно на очень многое проливало свет. Впрочем, Радик тут же меня от него отвлек. Он спохватился, словно вспомнил нечто важное, и выпалил:
— Дядь Жень, можно я оставлю у тебя свой скутер?
Его просьба показалась мне странной.
— Зачем? Сейчас зайдем к тебе домой. Там и оставишь.
На лице мальчика промелькнул испуг.
— Зачем тебе заходить ко мне домой?
— Чтобы забрать свои вещи. Они же все там. И документы, кстати, тоже. А без них, сам понимаешь, никак.
Радик расстегнул боковой кармашек рюкзака.
— Вот твои документы.
Я повертел в руках протянутый мне паспорт, убедился, что он действительно мой, и сердито посмотрел на ребенка.
— Тебе не стыдно копаться в чужих вещах?
— Не-а, — невозмутимо ответил он. — Зато теперь тебе не надо никуда идти.
— Надо, — разочаровал его я. — Все равно надо. Ведь там вся моя одежда. Не могу же я поехать в Сочи в служебной форме. Кроме того, там моя зубная щетка, паста, бритва, мыло, и другие мелочи, без которых в дороге никак.
— Дядь Жень, я тебе все куплю, — почти что взмолился мальчик. — Все, что тебе надо. И одежду, и щетку, и бритву. Только давай не будем заходить домой.
— Но почему ты этого так боишься?
— Я не боюсь, — самолюбиво парировал Радик. — Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что мы с тобой уехали.
— Почему ты этого не хочешь? — не сдавался я.
Мальчик опять замялся.
— Пока я не могу тебе этого сказать.
— Опять двадцать пять! — раздраженно всплеснул руками я.
Видя, что я начинаю злиться, Радик жалобно проскулил:
— Дядь Жень, я обязательно тебе все расскажу. Но только потом. Пойми, так надо. Мне так велел папа…
Глава вторая
Все то время, что мы стояли в очереди в железнодорожную кассу, меня не покидало опасение, что мы уйдем отсюда ни с чем. Свободные места до Сочи в конце августа? В моих глазах это выглядело фантастикой. Но, как ни странно, места были.
— Есть СВ на фирменный, — пропела миловидная белокурая кассирша, и вопросительно уставилась на меня.
— Сколько стоит? — спросил я.
От названной цены я чуть не проглотил собственный язык.
— Берем, — без тени сомнения скомандовал Радик и протянул мне деньги.
Поезд отправлялся в первом часу ночи. Впереди была масса времени, которое требовалось как-то убить. И мы решили поехать на вещевой рынок в Лужники.