Алексей Макеев - Смертельный архив
– О, гость очухался! – по голосу сразу узнал «переговорщика». – Как самочувствие?
– Бывало лучше, – честно хмыкнул капитан, незаметно пошатывая спинку.
– То ли еще будет! – пообещал урка, неприятно скалясь. – Настя!
Из конторки вышла… молодая девчонка! Такого поворота Звонарев не ожидал… он не знал, чего ожидать, но девушки в опасениях точно не было.
Он изучал ее. Симпатичная… даже, наверное, красивая: была бы вовсе красавицей, если б не жесткая, упрямая линия губ и упертая, глубокая ямка на подбородке. Прямые каштановые волосы свободно падают на плечи; карие глаза с медовыми прожилками смотрят внимательно, основательно… капитану стало не по себе – девушке на вид около двадцати, но взгляд светился умом и непередаваемой житейской мудростью. На ней красовался строгий брючный костюм, белый, не скрывающий линий притягательной фигуры.
– Капитан Звонарев? – голос, под стать внешности, мягкий, но в то же время безапелляционный, как у прокурора на слушании.
– Допустим. А вы…
Она помолчала.
– Анастасия, первый помощник Анатолия Луганского.
Глаза капитана расширились: соплячка – первый помощник Князя?! Невозможно! Она уловила:
– Очевидно, не слышали обо мне?
– Не довелось. Впрочем, мы с Князем не особо дружили, – он намеренно назвал «погремуху», оценить реакцию: девушка определенно ее знала.
– Понимаю. – Принесли стул, Настя села и закинула ногу на ногу. Звонарев невольно залюбовался хищной грацией. – Готовы поговорить?
– У меня есть выбор?
– А как думаете?
– Тогда готов, – он выдавил улыбку. – Общение с прекрасной девушкой – что может быть лучше?
– Расскажите, что случилось сегодня – точнее, уже вчера, в «Золотой звезде», когда Луганского… – при упоминании Князя голос дрогнул, но девушка взяла себя в руки, – убили.
– Значит, знаете, что это не я?
– Хочу услышать вашу версию.
– Да она короткая. Слушайте…
Он рассказал обо всем, что видел, – кружащий по водной глади гидроцикл, потом выстрел, официантку… Настя слушала, ни разу не перебив. Звонарев закончил и выдохнул – теперь решится, пан или пропал.
Она долго молчала. Так долго, что подсохшая одежда снова промокла – от пота; прочесть что-либо в ее медовых глазах было невозможно.
– Значит, когда это случилось, вы вышли из ресторана и уехали, чтобы не подумали на вас?
– Да. Если б охранник увидел мертвого хозяина, а рядом меня – пристрелил бы так, на всякий случай. Мне такое развитие сюжета было не по душе.
– Понимаю… Так зачем, говорите, приезжали?
– Я не говорил, – капитан невольно улыбнулся: рыба рыбака на его крючок ловит.
– Тогда самое время сказать! – прозвучало жестко.
И он снова – в который раз! – повторил всю историю, начиная со смерти Ермолаева. События копились, поэтому рассказ занял продолжительное время. Когда Звонарев закончил, девушка ерзала от холода и хмуро косилась на кондиционеры.
– И я снова получил по голове от вашего «быка», – закончил капитан.
Настя смотрела – и ей странно хотелось поверить этому неудачнику с серыми, как осенние облака, глазами. За время работы на Князя она повидала много людей – добрых и злых, трусливых и безжалостно-смелых – этот не такой: молодой мужик, сдуру попавший в жесткий переплет и отчаянно старающийся выплыть. Опять же, Луганский его спрятал, встречался с ним, несмотря на риск… Князь никогда и ничего не делал просто так – видел, похоже, в менте какую-то пользу…
– Допустим, все это правда… Зачем Луганский тебя прятал? – она задумалась и машинально, как ребенок, покусывала нежно-розовый ноготь.
– Так я ж говорю – бумажки какие-то из того архива позарез нужны… были! Я просто человек, брошенный на поиски.
– И что, нашел?
– Нет. Князь хотел кое-какую информацию достать; возможно, получилось бы что, но теперь… – не будь Звонарев скованным, он обреченно махнул бы рукой.
– Какую информацию?
– Из личного дела Ермолаева – адрес детдома и фамилию тогдашнего директора. Это на девяносто девять процентов лажа, но других зацепок нет.
– И что будешь делать, получив информацию?
– Буду искать, самому нужна эта гнида – без настоящего виновного мне не оправдаться, а бегать всю жизнь… – капитан мотнул головой, – не по мне!
– Круча! – она вполоборота повернулась к конторке. Вышел давешний амбал. – Отстегни его.
– Стоит ли? – засомневался мужик. – Начнет бросаться…
– Никак испугался? – Настя улыбнулась, заставив «быка» покраснеть.
– За тебя. Мне-то что – я его по-любому сломаю.
Звонарев хотел ответить, но сдержался – не время и не место. Круча возился с наручниками, пара секунд – и холодные браслеты соскользнули. Капитан размял запястья.
– Что теперь? – он не без удовольствия смотрел на девушку.
– Теперь? Харон отвезет тебя обратно, на квартиру. Сиди и жди указаний.
Димка вышел из конторки – как всегда, без единого проблеска в холодных, водянисто-синих глазах.
– Некрас… – капитан вскочил. – Что…
– Все нормально, в безопасности. Когда тебя повязали, все кончилось. Я следом ехал.
– Значит, так. – Настя встала, поправила костюм, повернулась к Харону. – Вези его на квартиру, и не высовывайтесь. Будешь возить, куда надо, помогать… короче, делай все, что скажет. Ты… – она снова посмотрела на капитана, – ищи. Всеми силами, всеми способами. О деньгах не беспокойся. Про детдом – я выясню и дам знать.
– Можно вопрос? – Звонарев, подойдя ближе, уловил легкий запах «Шанели», такие же духи любила бывшая. – Личный.
– Попробуй, – ее глаза вспыхнули, медовый оттенок стал насыщеннее.
– Ты первая помощница Князя… Зачем помогать мне, когда начальства нет и не будет?
– Твое личное дело – Ермолаев, мое – Луганский. У всех есть люди, которым мы обязаны. Ответила?
– Вполне, – капитан неожиданно подумал, что знает причину.
– Забирай вещи, и всего доброго, – девушка резко повернулась и ушла. Бандит – Круча – протянул ему часы, ручку и блокнотик.
– Странно, часы не украл. – Боец сверкнул глазами, но промолчал. – Харон, едем?
Димка кивнул.
Настя, сидя в машине, долго смотрела вслед уехавшему джипу, не понимая, как позволила убедить себя… С другой целью везли сюда мента, и совсем по-другому он должен был уехать…
Круча, разочарованный сорвавшейся «халтурой», скручивал в конторке длинный глушитель.
Глава 25
На улице веяло свежестью. Дождь почти кончился, превратившись в колючую морось, рваные тучи медленно расходились на быстро светлеющем небе. В обильных лужах играли радужные масляные круги; в бурных потоках вдоль обочин неслись корабли-пачки, корабли-презервативы и корабли-шприцы – игрушки города. От нагретого за день асфальта валил белесый пар.
– Скажи… – капитан задумчиво смотрел на Харона, – как вышло: ты убил кого-то, потом приехал сюда, попил кофе… или что вы там делали?.. а потом спокойно вышел и везешь меня на квартиру. Как?
– Ты путаешь людей Князя с «быками» – те ничего не соображали, сплошь идиоты… Здесь работают профессионалы – они знают, что в любой момент могут погибнуть, здраво оценивают риск и готовы к нему. – Дима бросил косой взгляд. – Любой из них точно так же защищал бы свою жизнь – всеми доступными способами.
– И что, не навесят никаких… штрафных санкций? – Звонарев понимал, насколько дико звучит фраза – штрафные санкции за убийство…
– Нет. Недоразумение улажено, вопросов нет.
Капитан покачал головой – вроде давно работает следователем, многих отправил за решетку, многое повидал-послушал – и вдруг выясняется, что о мире, с которым всю жизнь боролся, ничего не знал.
Продуктовый склад-тюрьма остался позади, машина подбиралась к центру: на лакированных боках джипа проносились отражения фонарей, рекламных баннеров и привлекательных вывесок. Раннее утро встретило мужчин пустыми улицами, свободными дорогами и сонными дэпээсниками, не вылезающими из своих вазовских сине-белых прямоугольников.
– Интересно, сколько в квартире сидеть? – пробормотал Звонарев. – Надо бы работать, из ниоткуда ничего не берется…
– Настя сказала, будет день – будут сведения, и можно начать.
– Кто она такая? – капитан задал мучивший всю дорогу вопрос – по виду соплячка, а соображает, командует «быками»…
– Помощница Князя, – Харон чуть заметно пожал плечами, – она в курсе дел, в том числе «темных»: в последнее время фактически она руководила конторой. Так что ей можно доверять…
– Но ты не доверяешь? – Звонарев уловил в голосе Димки сомнения.
– Я никому не доверяю, бабам тем более.
– Не будешь на нее работать?
– Посмотрим, – Харон поставил точку в разговоре, окаменел и уставился на дорогу.
В «лежке» все по-прежнему, разве что пыль скопилась на зеркальной поверхности дорогой стенки. По телевизору шли новости, но ведущая ничего не сказала о перестрелке в Колбине. Хотя – тут же одернул себя капитан – времени прошло всего ничего, возможно, опера в этот самый момент снимают «пальцы» в доме Некраса…
