Мария Жукова-Гладкова - 12 жертв
Я слушала сестру в ужасе. Я ничего этого не знала.
– Ребенка ты потеряла?
– Да. И больше иметь детей не могу. Всем говорю, что не хочу. Один цербер умер тогда в доме, второй отправился на зону, взяв всю вину на себя (то есть ее свалили на них двоих), а мой муженек – в клинику в Швейцарии. Я не собиралась молчать. Я была настроена очень решительно. Я хотела всему миру рассказать о том, как меня выдавали замуж, о том, что представляют собой детки богатых дядей…
– Так твой первый муж что, оргии устраивал?
Шура кивнула.
– И я была готова назвать всех участников. На себя мне было уже плевать. На самом деле плевать! Или мне просто страшно хотелось их всех утопить… Папаша пригрозил, что запрет меня в психушке. Мама подсказала другой вариант. Как ты думаешь, откуда у меня квартира, в которой я сейчас живу? И деньги, на которые я живу? Папаша и дружок его, отец извращенца, быстренько согласились на отступные, чтобы замять скандал. Вероятно, решили, что так проще. Вдруг я опять позвоню в милицию? Вдруг найду какого-нибудь честного следователя, который возьмется за дело, невзирая на имена? И врагов у них всегда было немало. А эта информация – просто лакомый кусочек для врагов.
– Тебе купили квартиру и открыли счета?
– Угу. Два счета по сто тысяч долларов. От папочки и от свекра. Кстати, они после того дела бизнес разделили. А квартира была подарена уроду-сыночку, ее перевели на меня. Сыночку все равно больше не надо.
– Он мертв?
– Ага. Его проститутка одна убила, я теперь ей передачки на зону отправляю. Как ты понимаешь, этого урода через некоторое время из клиники выпустили – и он взялся за старое. У одной девчонки нервы не выдержали. Я ей деньжат на адвоката подкинула. Сама, правда, в суде не выступала. Но там и без меня свидетелей, то есть свидетельниц хватило. Но папаша ублюдка все равно хотел крови. В общем, девчонку отправили на зону, но дали по минимуму за убийство в состоянии аффекта.
Я спросила, что было дальше.
– Я понимала, что, в принципе, на деньги, выделенные мне папашей и свекром, можно долго жить, но также понимала, что они не сохранятся навечно. И во второй раз вышла замуж.
Второй муж был голубым. Шура знала, что он принадлежит к лицам нестандартной сексуальной ориентации и ему требуется «отмыть» голубизну. А Шуре требовался стабильный ежемесячный доход (она хотела подольше сохранить деньги, полученные в виде компенсации морального ущерба), статус замужней дамы (чтобы позлить папашу) и муж, который не требует секса. В общем, это была сделка, которая устраивала обоих.
– И что случилось?
– Он также хотел ребенка, – вздохнула Шура. – А я родить не могу. Я предлагала взять в детдоме, но он хотел своего. Говорил, что у детдомовского «порочные гены попрут, когда этого ожидаешь меньше всего». Да и я, если честно, была не готова к чужому ребенку. А потом какая-то баба его окрутила…
– То есть он бисексуал?
– Нет. Он не может иметь отношений с женщинами. Мне он говорил, что у него никогда ни с одной не было, и я ему верила. Та баба согласилась на ЭКО. Я точно не знаю, как все было… Но, наверное, он решил, что точно так же может жить с ней, как со мной – она «отмывает» ему голубизну и к тому же является матерью его детей. Там уже двое. В общем, мы развелись, он выплатил мне приличные отступные.
Я спросила, как Шура познакомилась с Леонидом.
– Через психотерапевта. Я ведь ходила к психотерапевту, Кира… А Леня – его друг и партнер. То есть у них взаимовыгодное сотрудничество. У Леонида ведь фармацевтическая компания с большой экспериментальной лабораторией. Одно из основных направлений деятельности – помощь желающим избавиться от какой-то зависимости. Успокоительные у них различные выпускаются. Этот психотерапевт использует многие из Лениных препаратов в работе. Даже еще не лицензированные. Ты же, наверное, догадываешься, как сложно у нас в России получить лицензию и скольких чиновников нужно подмазать. Но мне – и большинству людей – плевать, что лекарство нелицензированное, если оно помогает и к тому же дешевое. Не станет же психотерапевт, который живет на деньги клиентов, использовать то, что не помогает? Или тем более приносит вред. Это в государственной поликлинике могут прописывать то, за что заплатили фармацевтические компании. А тут-то другая ситуация. В общем, что я тебе все это объясняю? Мне помогло. Я вышла из депрессии. Психотерапевт предложил познакомиться с Леней. У них как раз велась разработка нового препарата для раскрепощения женщин. Может, я как-то не так выражаюсь? Но я не могла вступать в интимные отношения с мужчиной и была просто идеальным кандидатом для тестирования.
– А сейчас можешь? – мягко спросила я.
Шура кивнула и радостно улыбнулась.
– С препаратом?
– Дозу сократили в несколько раз. Леня говорит, что препарат вообще можно отменить и у меня это психологическое, но… Кира, могу! Ты не представляешь, как я благодарна Лене! И наша мама тоже! Отец – полный козел, испортил маме жизнь!
Значит, у мамы все-таки был или есть любовник… Это ее дело. За нее можно только порадоваться. И сказать спасибо ее любимому зятю.
Шура тем временем говорила, что по-настоящему полюбила Леню. Он же считал, что она принимает чувство благодарности за любовь, и не хотел лишать Шуру возможности выбора. Она обязательно должна попробовать и других мужчин.
«Чтобы мужчина говорил такое? Они же все собственники! Или тоже какой-нибудь извращенец?»
Но Шура не давала Лене прохода, тем более он был холост, и они в конце концов поженились. Это произошло три года назад.
– И что?
– Кира, это мой лучший друг. Я могу на него положиться. Я всегда могу ему позвонить. Он говорит, что чувствует ответственность за меня… И свою вину передо мной.
– А вина-то в чем?
– Его совратила Ольга.
Я уставилась на Шуру.
– Леня на коленях просил у меня прощения, потом взял только свои трусы и носки и ушел. Я… наверное, я не совсем адекватно себя повела сразу же после случившегося. Потом я поняла, что во всем виновата Ольга, а не Леня. Мужики – слабые существа, а Ольга – профессионалка. Но Леня сказал, что не может смотреть мне в глаза. Потом… В общем, все наладилось. Мы – друзья, но я хотела бы большего.
– Он тебе всегда и во всем помогает?
– Всегда, – уверенно кивнула Шура. – Стоит мне только попросить. А иногда и просить не надо. Леня – святой человек.
«Или просто чувствует себя виноватым».
– А что случилось в последнее время? В смысле что подвигло тебя на съемку?
– У меня появился мужчина… Я опять влюбилась! Понимаешь, мое чувство к Лене несколько другое. Оно глубокое. Это привязанность, благодарность. Он мне – родной человек. А новая любовь была вспышкой! Но его увела Ольга. Специально, демонстративно… Гадина!
– И ты решила ей отомстить?
– Да! Я решила подвинуть ее с того рынка, на котором она работает. Я решила стать лучше нее в том же самом. Ведь это будет для нее самым сильным наказанием. Убить – слишком просто. Хотя я пару дней дома с ножом просидела…
– Что?! – уставилась я на Шуру.
Сестра кивнула.
– Да, я сидела дома одна и сжимала в руке тесак. И думала, как буду им резать эту гадину. Как вырежу ей глаза, отсеку уши, потом покромсаю лицо, пальцы отрежу по одному, потом…
– Не надо мне это рассказывать, – перебила я. – Я не могу такое слушать! Ни про кого.
– Это еще что! Сейчас-то я отошла немного, а тогда… Если захочешь, потом сможешь запись прослушать.
– Какую запись? – не поняла я.
– Леня, когда узнал о случившемся, сразу же принесся. Позвонил психотерапевту. Тот посоветовал все проговорить вслух. Ну, как будто я это делаю в реальности. Потому что, ведь если сделать в реальности, можно в тюрьму загреметь. А оно мне надо? Из-за Ольги? Леня сказал, что запишет мою кровожадную исповедь и мы потом вместе смеяться будем. Мне на самом деле тогда стало легче. А теперь мы иногда включаем эту запись и хохочем. Кира, тебе тоже надо будет это прослушать!
– Ты сама решила мстить Ольге?
Шура кивнула. Но о съемке договаривался Леня – через каких-то своих знакомых. «Имидж» создавали стилисты журнала и какие-то приглашенные мастера.
– А Леня как отнесся к твоему новому имиджу?
– Спросил, не переборщила ли я. Но он меня любую принимает. Понимаешь, Кира? За это я его и ценю и хочу вернуть обратно. Сфотографировалась голой – и сфотографировалась. Он сейчас вместо меня с журналистами общается и будет и дальше мне помогать. Я уверена в нем, понимаешь? Я больше ни в ком не уверена. Может, это судьба послала мне такого замечательного мужчину за все мои предыдущие страдания?
– Как я поняла, гонорар тебе заплатили?
Шура радостно улыбнулась.
– Это была еще одна из причин. Кира, мне же деньги зарабатывать надо, а я ничего не умею делать. Да, на черный день у меня есть, но… Не тебе это объяснять. Хорошо заплатили. В общем, я решила на этом подзаработать, пока могу. А потом, может, опять замуж выйду. Но мне нужен муж, который будет меня содержать. У тебя никого нет на примете?