Джулия Хиберлин - Тайны прошлого
Сэди вернулась на линию пару секунд спустя:
— Мне нужно идти. Здесь скорая, они собираются отвезти ее в «Харрис» в Форт-Ворсе. Томми, она такая бледная…
— Я в пятнадцати минутах от… Сэди?
Звонок оборвался. Меня затрясло крупной дрожью.
Небоскребы, красная «тойота» передо мной, синее небо, оранжевое солнце — все сплелось вместе, как в калейдоскопе, рассекая ветровое стекло призмами цвета. Ключи упали на пол.
Мне показалось, что я умираю. Это была не просто паническая атака. Четыре года назад, после первого приступа, мне было стыдно признаться кому-то, что я нашла список советов в Интернете, на случай, если это случится снова.
Голос в моей голове звучал чертовски похоже на рулады доктора Фила,[23] ведущего лицемера моей профессии.
— Номер один: расслабьтесь и измените паттерн дыхания, — гнусавил он с оклахомским акцентом.
Как изменить? Попытаться не дышать?
— Номер два: отправьтесь в «мысленный отпуск», — жизнерадостно продолжил он, и я представила себе его особняк за пятнадцать с половиной миллионов и «Феррари 360 Cпайдер».
Отчаянно пытаясь заткнуть доктора, я зажмурилась и представила, как мы с Мэдди у пруда испытываем новый «Вулли Фюр Баггер», «мушку» для рыбалки, которую на прошлой неделе нашли на сайте Киллроя. Я старательно наматывала мушку, шаг за шагом. Дыхание немного замедлилось, и я перешла к вязанию «Пулл Бэк Нимф». К тому времени, как я завязала узел на «Эмбеллишд Лефти», все закончилось, моя рубашка промокла от пота, а дыхание было поверхностным, но ровным.
Приступ длился тринадцать минут.
Я выехала с парковки и газанула по хайвею в сторону больницы.
* * *— Боже, Томми, ты выглядишь почти как мама.
Сэди подняла на меня глаза, как только я вошла в переполненную приемную, переступив через двух возившихся под ногами малышей.
— Ее состояние пытаются стабилизировать. Мама почти ничего не понимает, говорит бессвязно, но я надеюсь, что это просто эффект лекарств.
Я удержалась и не напомнила Сэди, что нынче мама и без препаратов очень редко бывает в своем уме.
Она потянула меня в угол, схватив за локоть, и заговорила тревожным шепотом:
— Тот репортер пришел.
— Что? — Я проследила за направлением ее взгляда.
Джек Смит, зажатый у стены между дремлющей старой леди и подростком, маниакально строчащим эсэмэски, дружески помахал мне рукой.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я таким ядовитым тоном, что старушка резко вскинула голову. Пальцы подростка продолжали давить на кнопки.
— Простите, мадам, — Джек извинился перед леди и встал.
— В коридор, — зарычала я. — Быстро.
Ожидающая приема толпа, измученная беспокойством, глазела, как наше маленькое трио шагает в сторону коридора. Мы, наверное, приятно разнообразили их скуку: Джек, сегодня надевший оранжевую рубашку, я, потная и растрепанная, и Сэди, которая явно не осознавала, что на ней до сих пор заляпанные краской очки, которые она надевала, работая с паяльной лампой.
Я осела у стены и помассировала лоб. Сэди скрестила руки и, напряженная, как натянутая тетива, уставилась одновременно на Джека и на меня.
— Я ждал возможности поговорить с вами обеими, — сказал Джек. — У пансионата я оказался одновременно со скорой. Не смотри на меня так, Томми. Ты же не думаешь, что репортер упустит возможность добыть информацию из первых рук.
— Ты видел парня, который напугал нашу маму? — И тут же я подумала: «Черт, да ты, наверно, и есть тот парень».
— Нет. Вчера меня там не было. Я никогда не говорил с вашей матерью. Весь хаос начался еще до моего приезда.
— Сэди, — тихо сказала я. — Я хочу, чтобы вы с Мэдди ненадолго переехали в «Ворсингтон». Мне не нравится, что вы остаетесь одни посреди чистого поля. Для начала нужно все это прояснить.
— А почему бы нам просто не пожить вместе с тобой в доме?
— Потому что мне кажется… я их цель. А нам нужно думать о Мэдди.
И о тебе, Сэди. Я бы с радостью отдала жизнь за мою сестру. Проблема была в том, что она поступила бы так же. А стреляла она куда хуже, чем я.
— Я волнуюсь за тебя. — Сэди смотрела на меня в упор. — Лаванда, запах которой ты почувствовала… Я читала об обонятельных галлюцинациях.
— Фантосмия, — отрезала я. — Скорее всего, единоразовая, и связана она с мигренями, которые начались у меня после смерти папы. — Я заставила себя улыбнуться. — К тому же Хадсон обещал помочь мне.
Я не сказала когда. И как.
И это решило дело. Сэди расплылась в широкой радостной улыбке.
— Ладно, — она кивнула. — Раз уж Хадсон с тобой, я вернусь в палату к маме и позволю тебе самой разобраться с ним. — Она ткнула большим пальцем в сторону Джека.
— Я приду через пару минут.
И я обернулась к Джеку, четко выговаривая каждое слово:
— Меня. Тошнит. От. Твоих. Игр.
Две сиделки, проходившие мимо, повернули головы и замедлили шаг.
— Чуть потише, пожалуйста, — сказал он. И улыбнулся сиделкам: — Все в порядке, леди. Она просто расстроена.
— Ты высокомерный придурок, — громко сказала я, когда женщины исчезли в палате. — Так достаточно тихо?
— Ты слишком часто меня оскорбляешь. Рано или поздно я могу обидеться. — Он проверил дверь слева и затащил меня в кладовку с бельем — изолированный кокон, где каждая полка была доверху набита сложенными серо-белыми простынями, наволочками, одеялами и полотенцами. Уймой того, чем можно меня задушить.
— Чуть больше тридцати лет назад твоя мать попала под программу защиты свидетелей, вместе с маленьким мальчиком, — выпалил он, как только дверь за нами щелкнула замком. — Твоим братом. И младенцем. Обозначенным как «неуточненный».
Его слова показались мне бредом. Моя мама была под программой защиты свидетелей? С Таком? И «неуточненной»… мной?
— И как ты об этом узнал?
— По своим каналам. Мне удалось добыть некоторые файлы ФБР по программе защиты свидетелей.
Резкий стук в дверь напугал нас, и она тут же со скрипом открылась. Заглянула седоволосая медсестра.
— Миссис МакКлауд?
— Нет, нет, я не замужем, — автоматически ответила я и тут же поняла, как глупо это прозвучало.
— Ваша сестра просила вас предупредить. Ей нужно уехать, чтобы забрать дочь. Ваша мать сейчас на седативных препаратах, ее жизненные показатели улучшаются. Состояние стабильное. Вы можете поехать домой и отдохнуть.
— Я ведь даже не увиделась с ней.
— Сейчас ее действительно лучше не беспокоить. — Она помедлила. — Так или иначе, вам следует выйти из нашей кладовой. Мы не позволяем здесь подобных вещей. Это негигиенично.
— Нет, — ужаснулась я. — Мы ничего такого не делаем. С ним?! Да он последний, с кем я бы…
— Все мы так говорим, милая, — спокойно отозвалась женщина, набирая стопку простыней и наволочек и придерживая дверь монументальной правой ногой.
Я взглянула в сторону маминой палаты и решила воспользоваться советом медсестры. Я зашагала к лифту. Джек пошел следом. И шесть этажей мы проехали в тишине.
— А как насчет совместного обеда? — предложил он, когда лифт дернулся, останавливаясь на уровне фойе. — Я угощаю.
— Я хочу увидеть эти файлы, — требовательно заявила я.
Джек придержал дверь лифта для бойкого старичка, который катил кресло с девочкой-подростком в бейсболке «Техасские Рейнджеры» — мертвенно-бледной от химиотерапии.
Еще одна из ошибок жизни.
Мне давно пора заканчивать с нытьем.
Нужно искать способ выбраться из лабиринта.
Пусть даже для этого мне придется заискивать перед ублюдком Смитом.
* * *— С тобой недорого встречаться. Это хорошо. — Джек впился зубами в третий такито, на который вылил примерно полстакана самого острого соуса из арсенала Кончиты.
Красный ручеек весьма некрасиво сбежал у него по подбородку, оставив кровавую кляксу на повязке. Я знала, что во рту у него сейчас полыхает ад, но на лице Джека это никак не отражалось. Еще один позер. Помню одного недоковбоя, который на свидании заказал себе стейк «с кровью, и чтоб аж дергался».
Такерия Кончиты представляла собой будочку под алюминиевой крышей размером с небольшой прицеп для трейлера. Там едва помещались сама пышнотелая Кончита, огромная канистра сладкого чая, гриль, маленький холодильник, металлическая касса и три ящика-охладителя со льдом и колой. Настоящей колой, разлитой в Мексике, с таким количеством сахара, что от нее зубы болели. Это был единственный безалкогольный напиток, который подавала Кончита.
Она прославилась тем, что говорила покупателям:
— Если вам нужна диетическая кола, вам, ребята, сильно не повезло. Шагайте отсюда в «Тако Бэлл».
В прошлом году Кончита натянула пурпурный зонтик в белых горошинах над одним из трех металлических столиков, выставленных у такерии на участке добела раскаленного бетона. Это было лучшее место в ее заведении. И сегодня Кончита очистила его для нас, заорав из окна на удивленную пару в деловых костюмах:
