Анна и Сергей Литвиновы - В свободном падении
– Ты что творишь?!! – напустился я на Климову и схватил ее за запястья. Но она, казалось, пришла в совершенное бешенство, с резким усилием выдернула из моих рук свои ладони и отступила на шаг. Я снова сжал ее, теперь за плечи, – и как следует встряхнул. Она опять вырвалась. Лицо ее перекосила дикая злоба. Она вдруг выбросила свою тонкую ручку по направлению ко мне – с пальцев сорвался светящийся шарик и полетел мне прямо в грудь. Я почувствовал тяжелый и тупой удар в ребра. Мир, ночь и звезды закружились вокруг меня – я услышал девичий отчаянный крик: «О, прости! Прости, прости!» – и потерял сознание.
Глава пятая
Алексей Данилов
Я открыл глаза. Живой. Передо мной было окно. За ним раскачивались деревья. Высокий потолок – кое-где в потеках разлохмаченной штукатурки. Казенного вида спинка кровати – на ней я лежал навзничь. Рядом – штатив для капельницы. Тумбочка, крашенная масляной краской.
Все ясно: я в больнице. Я пошевелил руками, потом ногами. И шеей. Все мышцы действовали. Ничего смертельного, кроме тянущей боли в верхней части груди, прямо под горлом. Я попытался рассмотреть, что там у меня, – и ничего не увидел.
В палате я был один. Я вспомнил, что со мной случилось: Вероника, ночная поляна, машина соглядатаев, ручонка Климовой, нацеленная на меня, тупой удар в грудь. Интересно, что с ней случилось, моей названой сестрой? Ох, какая она оказалась странная! Мало сказано: странная. Дерганая, полубезумная. Таким людям доверить дар – все равно что ребенку вручить спички. Впрочем, Господь ведь не выбирает, кому что раздать. Он предоставляет способности наугад – а уж нам, людям, приходиться разбираться самим.
Грудь у меня болела. Хотелось в туалет. Во всем теле чувствовалась слабость. Я осторожно приподнялся. Слегка закружилась голова. Я сел на кровати. Голова сделала несколько оборотов и вроде бы успокоилась. Спустил ноги на пол. Линолеум, кривой и рваный, холодил подушечки пальцев. И тут оказалось, что я весь голый – и нигде вокруг ни следа моей одежды.
В тот же миг в палату вбежала девушка – судя по белому халату и молодости, медсестра.
– Куда это мы собрались? – ласково и фамильярно вопросила она. Я быстренько прикрыл свои чресла одеялом.
– В туалет, – буркнул я.
Голос слушался, хотя звучал хрипло. Ну, ничего, раскукарекаюсь.
– Лежим, лежим. Надо лежать. А туалет я тебе на дом принесу. Ну-ка, давай температурку померяем.
– Зачем температуру? У меня не грипп.
– Так положено. Ложись давай. И завтрак я тебе сейчас доставлю.
Мне ничего не оставалось делать, как улечься назад на койку. Девчонка поправила одеяло на моей груди. От хлопот милой медсестры у меня – вы не поверите – началась эрекция, и я неопровержимо понял, что если и болен, то небезнадежно и явно иду на поправку.
Варвара Кононова
Операция закончилась полным крахом. Я провалила все, что можно. Данилов и Климова не должны были встретиться – они встретились. Больше того – начали о чем-то сговариваться. И еще хлеще: каждый из них применил свой дар для того, чтобы оказать сопротивление властям. Алексей парализовал двух сотрудников. Вероника применила нечто вроде электрического разряда к двоим другим – и к Данилову тоже. Слава богу, все остались живы – и даже более-менее здоровы. Но полицейские попали в больницу. Мой подопечный – тоже. Их обследовали – насколько позволяли условия провинциального стационара. Диагноз: поражение электрическим током.
У тех сотрудников, с кем сыграл в игру «Замри» Данилов, вообще не обнаружилось никаких последствий. Или пока не обнаружилось? Правда, они испытали определенный психологический шок. Когда тебя парализуют взглядом – есть чего испугаться даже подготовленному сотруднику полиции.
Но вот ведь что получилось! Жил-был экстрасенс, искал затерявшиеся колечки, пропавших детей. Являлся положительным со всех сторон гражданином. И вдруг демонстрирует, что он представляет собой сильнейшее и необычнейшее оружие. Парализовать взглядом, шутка ли! Может быть, обнаружение данного факта следует все же записать в актив операции, в остальном проваленной? Данилов, похоже, и сам раньше не знал, что обладает такого рода способностями. И сразу возникает вопрос: а теперь, когда он новые свои возможности изведал, не возникнет ли у него искушения опять их применить? И нет ли у него в загашнике иных, еще более сильных талантов?
Таких, как, к примеру, у Климовой. Я такое вообще видела впервые. И в обширных архивах комиссии ни о чем похожем не читала. Совершенное оружие. Девушка-молния. Слава богу, те, кого она шарахнула, двое сотрудников и Данилов, остались живы. Последствия – как от поражения молнией или удара электрическим током: онемение мышц, слабость, головокружение, небольшие следы в виде черных ветвистых молний на груди и спине. Слава богу, никто не погиб.
Еще один мой провал – возможный информационный всплеск. Как ни ограничивай доступ к сведениям, сколько подписок о неразглашении с людей ни бери, все равно наверняка город наполнится слухами. И если б только город. Слишком уж много, с точки зрения обыденного сознания, странных событий произошло. Девушка, испускающая шаровые молнии. Люди, парализованные взглядом. Попытка затопления стоявшего на рейде парохода.
А главное, что прикажете делать с Климовой? Ночью на пустыре, после того как выстрелила в сотрудников и Данилова шарами, она вскочила на своего железного коня и умчалась. Возвратилась к себе домой и с тех пор из квартиры не выходит. Выходки Климовой тянут на серьезное преступление. Покушение на жизнь сотрудников полиции, шутка ли. Но как прикажете ее судить? Как рассказывать в суде, хотя бы даже закрытом, о девушке, с кончиков пальцев которой срываются электрические разряды?
Арестовать ее без суда? Но с ее способностями она запросто из-под любой стражи утечет. И впрямь ликвидировать? Но что ж мы, Берии, что ли, – такие решения принимать!
Оставить все, как есть? Оставить живую, ходячую бомбу с возможно неограниченными способностями среди обычных людей, в жилом квартале? Кроме того, возникла дилемма: Климова была самым сильным биоэнергооператором из всех, кого я знала. Если такую завербовать – можно работать с нею и работать. Но как ее повернуть в свою веру – если девчонка, чуть что, начинает молниями шмалять! И по тому, что едва не убила своего названого брата, можно сделать вывод: она сама не вполне контролирует собственные способности.
В общем, мне следовало обо всем немедленно доложить Петренко – а дальше, как он прикажет. Надо исправлять положение, но, может, полковник отзовет меня как несправившуюся отсюда к чертовой бабушке (и будет по-своему прав) и направит в Энск других сотрудников? Или прилетит сам?
Не одному же Петренко дозволено звонить мне среди ночи. Могу и я его один раз разбудить. Служба есть служба – он сам так говорит.
Алексей Данилов
Первое, что я сделал, когда сам добрался до удобств, – глянул в зеркало.
Родинки на щеке не было.
А спустя пять минут ко мне заявился первый посетитель. И это был не Сименс – девушка-гренадер из органов. Варвара-краса, длинная коса.
Кто б сомневался, что она пожалует. Принесла даже яблок с рынка. Как это мило.
Слава богу, мне к тому моменту хоть пижаму больничную, будь она трижды неладна, выдали. А то бы я перед ней чувствовал себя совсем беззащитным.
И начала выпытывать. Настоящий допрос устроила. С какой целью я встречался с Климовой? Почему нарушил запрет не общаться с нею? С какими целями совершил нападение на сотрудников полиции? Какие технические средства для этого использовал? Какие способности демонстрировала мне Климова на берегу? О чем мы там с ней говорили?
Я сказал:
– Послушайте, раз вы следили, причем за нами обоими, – значит, слушали, о чем мы говорим. Что ж я буду по десять раз вам пересказывать одно и то же!
В ответ она молвила до чрезвычайности ледяным тоном – так что всяческое мое влечение к ней, даже если оно и было, немедленно растаяло. Я все ж таки не герой фильма «Ночной портье». Палачей любить не способен.
– С вами, Алексей Сергеевич, мы разговаривали по-хорошему. Предупреждали, ЧТО следует делать, а чего категорически НЕЛЬЗЯ. Вы нашими рекомендациями пренебрегли. Больше того: вы совершили серьезное преступление. Вы посягали на жизнь сотрудников правоохранительных органов. Это серьезная статья, Данилов. Триста семнадцатая УК РФ. До пожизненного заключения и смертной казни, между прочим. Так что советую вам тут не юморить и не рыпаться. И если я вас о чем-то спрашиваю – отвечать. Вам понятно?
– Какое посягательство на жизнь сотрудников?! Они там, филеры в машине, были без формы, документы мне не предъявляли. Кто знал, что они сотрудники?!
– Уж не сомневайтесь, Данилов: опытный прокурор, если понадобится, неопровержимо докажет, что вы знали об их причастности к органам. А у нас многие прокуроры опытные.
