Не будите спящие секреты - Юлия Владиславовна Евдокимова

— Тут такое дело, синьор комиссар… барон не позволил бы. Барон, он был настоящий мужчина, ну, вы понимаете, — Джильберто неожиданно подмигнул, — ни одной юбки не пропустит. Ну, и у них с Джорджианой… сами понимаете.

— И баронесса это терпела?

— Сначала пыталась уволить экономку, а потом… потом барон нашел себе другую пассию и они стали, вроде как, две подруги по несчастью. Так и притерлись. Но не хорошо это, сплетничать

У Луки мелькнула мысль.

— Вы с детства хорошо знали барона. Сорок лет назад ему было… примерно двадцать пять лет. А мог у него быть роман с женщиной постарше, ну, допустим, на десять лет?

— Ну, если женщина красивая… наверное. В том возрасте он менял женщин, как перчатки. Я за столько лет и не припомню уже ни одной. Барон, он… настоящий мачо был, мужик! Но когда встретил Ребекку, баронессу будущую, так остепенился.

— Как же остепенился, если была Джорджиана, потом другие пассии.

— Так это потом, синьор комиссар. Как годы прошли…

— Вернемся в сегодняшний день. Значит сейчас баронесса и Джорджиана ладят?

— Баронесса тихая. Никогда не покажет что думает на самом деле. Сдержанная, ну, как и должна быть джентилдȯнна, благородная дама. Даже с Джорджианой шум весь от экономки. Джорджиана визжит по любому поводу. Но работает хорошо, дом в ее руках расцвел. Так что да, сейчас они ладят. И, синьор комиссар… мы все здесь, как одна семья. Не первое столетие. Это что-то, да значит. Если вы ищете убийцу барона, то лаете не на то дерево, вот что я вам скажу.

* * *

— Ты же понимаешь, дорогой, что титул и вилла достанутся Томмазо? — Баронесса была счастлива видеть сыновей, жаль, что по такому печальному поводу. — Но отец неоднократно подтверждал, что не оставит тебя без денег, на счет этого можешь не беспокоиться.

— Если не поменял завещание, — сказал младший сын.

— А почему он должен его поменять?

— Мама, а ты думала, где собираешься жить? — Спросил старший. — В смысле ты можешь оставаться здесь всю жизнь, если захочешь. Просто чего ты сама хочешь? И кстати, а где изумруд?

— Я не знаю… — тихо сказала баронесса. — Сегодня она выглядела еще более изможденной и серой, чем обычно.

— Отец просто идиот! — Возмутился младший.

— Лука!

— Разве нет? Таскать драгоценность, стоящую бешеных денег, с собой в кармане. Ты же проверяла карманы, мама?

— Ну… я, конечно, была в шоке… но я проверила карманы твоего отца, когда… когда Джорджиана прибежала за мной.

— Это могла быть Джорджиана. Забрала камень за верную службу. Или украли полицейские.

— Лука! Я не думаю, что Джорджиана… а тем более полицейские.

— Или он отдал его этой… — Томмазо осекся, посмотрел на мать, но продолжил: — Возможно со всем нашим состоянием.

— Можешь называть ее имя, — облизала пересохшие губы баронесса. — Меня это даже не унижает. Я привыкла, Мазо.

— Но все говорят, что на этот раз все по-другому, мама. Она не одна из его обычных шлюх.

— Томмазо!

— Я жду сюрпризов при оглашении завещания. Ты хочешь, чтобы мы поискали камень?

— У вас слишком много дел. Завтра похороны. И в доме этот мерзкий кузен, ваш дядя. Я решу… я практически решила этот вопрос, завтра после похорон вы уедете, и уедет кузен. Дом будет пуст и можно заниматься поисками. Не забивайте себе голову, если изумруд в доме, мы его найдем.

* * *

Кажется, все жители Сан Миниато собрались возле церкви, где отдельно стоящая часовня на протяжении веков служила усыпальницей баронского рода. Они не сострадали, а пришли из любопытства.

Возмужали ли сыновья барона, а может, приехали с невестами? Как держится баронесса? Но главное, что привело сюда толпы местных жителей — ожидание любовницы барона, известной певицы Эсме. Как она будет себя вести? Как отреагирует баронесса? А может, певичка вообще не явится? Предвкушение скандала будоражило толпу.

Бомонте да Монтефельтро не отличались особенной набожностью, поэтому часовня слегка обветшала, ей не давали разрушиться, но это все, на что готова была семья.

Внутри находились склепы, в которых упокоились тела родителей барона, бабушек и дедушек по отцовской линии, нескольких дядей, прабабушек и даже прапрадедов. Барон однажды обсуждал с женой, что не хочет покоиться в закрытой часовне в каменном ящике, он хотел, чтобы его похоронили на местном кладбище на свежем воздухе. И сегодня баронесса с некоторым чувством злорадства шла за гробом, который несли в часовню. Такая малость, но сколько удовлетворения, за все, что она терпела годами.

Она выглядела уставшей, но что-то мелькало в глазах, хотя никто бы не догадался, что она прятала улыбку.

Джильберто встал у врат часовни словно в почетном карауле, сжимая в руках потрепанную шляпу. С другой стороны встал кузен, высокомерно глядя на разнорабочего и на толпу. Джорджиана, заплаканная, в обтягивающем черном платье, шла рядом с баронессой.

Саша и Лапо тоже шли за гробом, девушка постаралась выглядеть настоящей принцессой ведь рядом с мужем ее непременно будут оценивать. При этом она чувствовала себя актрисой из второсортного фильма, ведь нормальные люди в реальной жизни не идут за гробом незнакомого мужика на каблуках в шляпке с черной вуалью! Вуаль, кстати, позволяла осматриваться незаметно.

Прическа баронессы растрепалась, она несколько раз споткнулась, словно в туфлю попал камешек.

Наконец процессия подошла к дверям часовни. Священник начал читать молитвы, остальные благочестиво сложили руки и опустили глаза.

— Чувствую себя идиотом, — прошептал Лапо, — Во что ты меня втравила? Кто все эти люди?

— Осталось недолго. — прошептала Саша и как в воду глядела.

Пока священник читал молитвы, казалось, лишь Джильберто искренне скорбел о бароне, он несколько раз вытер глаза тыльной стороной ладони и шмыгнул носом.

Наследники явно скучали, баронесса стояла, погруженная в себя, Джорджиана думала, успеет ли она собрать вещи, или баронесса вышвырнет ее из дома сразу по окончании похорон, кузен соображал, как задержаться в доме и найти изумруд.

Шум мотора заглушил молитвы. Священник поперхнулся, толпа зашумела, люди вытягивали головы. Спортивная машина ярко красного цвета притормозила, чуть не задавив стоящих вдоль дороги, из нее вышла высокая, худая женщина, замотанная во что-то черное, но прозрачное, на глазах черные очки.

— Эсмеральда… — прошептали в толпе.

— Шлюха явилась, — довольно громко сказал младший сын покойного.

Цокая высоченными каблуками, женщина в черном рассекала толпу, как ледокол льдины, люди только и успевали отскочить в сторону. Она шла стремительно, но грациозно, покачивая бедрами словно супермодель на подиуме.

Наступила тишина. Священник продолжал читать молитвы, но его никто не слушал, все следили за прибывшей, затаив дыхание.

Фигура в черном на мгновение