Игра в наперстки - Николай Иванович Леонов
– Я и не планировал. Мы не отбираем детей, – отозвался Гуров, и Кабаридзе махнул рукой, показывая жестом, что он не это имел в виду.
– Органы. Я имею в виду, что никакие органы теперь не смогут забрать этих детей. Они будут жить хорошо.
– Дальше про дело. Про детей я уже понял.
Варген кивнул.
– Он описал, что нужно сделать. Сказал, что все необходимые реагенты найдет и пришлет. Я уже раньше делал такие средства. По заказу. По сути, это обычное успокоительное, только в очень большой дозе и с очень быстрым действием. Это мое изобретение. Контейнеры, маленькие химические контейнеры, которые доставляют все вещества в кровь, прямиком к сердцу и мозгу и очень быстро. Если человек пьет воду, в которой есть мое изобретение, то действие начинается быстро. А если кофе, то еще быстрее. И это лекарство может и помочь, и убить в зависимости от концентрации. Если нужно для ваших экспертов, то я напишу состав и все необходимые формулы.
– Газ тоже ваше изобретение?
– Да, я давно уже его разработал. На самом деле, в качестве безвредного средства для уничтожения насекомых. Он тяжелый, быстро оседает на поверхности и те, кто его вдохнет, просто засыпают. Для людей он был не опасен. В той концентрации, как я его продавал для нужд химиков.
– А для убийства людей?
– Просто усилил дозировку, и он стал вторым действующим веществом. Умереть должны были только те, кто пил кофе.
– Кофе, а не воду?
– Кофе. Они, все пятеро, покупали кофе в кофейном автомате у нас в холле. Я добавил его в стаканчики. Знал точно, когда они пойдут к «микрику».
– А если бы кто-то другой взял эти стаканчики? – спросил Гуров, сузив глаза. Полковник начинал заводиться, понимая, что этот тихий интеллигентный старик спокойно рассказывал ему о том, как планировал и осуществил убийство.
– Я подумал об этом и поэтому достал все стаканчики из подставки. Эти пятеро каждое утро сразу после завтрака шли к этому кофейному автомату. Они были страстными кофеманами и паслись около него каждый день, даже больше, чем на всех этих мероприятиях. Поэтому мой друг, для вас – заказчик этого дела, знал о том, что они будут там. Он же и обратил внимание на то, сколько времени они проводят у кофейного автомата. Тогда мы с ним вместе и придумали этот план. Когда они снова после завтрака решили выпить кофе перед дорогой, я вынес им эти стаканчики, которые упаковал в пакет так, словно они были новые.
– А газ?
– Это было сложнее всего. Я изготовил контейнер в нужной концентрации, оставил его у себя в подсобке и должен был исчезнуть на пару дней.
– А вода?
– Несколько пузырьков я оставил там же, где и газ. Все, что нужно было, это соединить содержимое двух пузырьков и добавить в воду.
– Не на то вы потратили свой талант, – вздохнул Гуров. – Могли бы спасти десятки жизней.
– Мой талант не сильно пригодился тем, кому я предлагал помощь. Но пригодился сильно тем, с кем я не хотел иметь дело ни при каких обстоятельствах. Мой талант не смог спасти моего сына. Эти люди были не самыми лучшими представителями нашего общества. Пробейте их по вашим полицейским базам, и вы ничего не найдете, но поговорите с людьми, которые были рядом с ними. С их семьями, друзьями. Вы много чего узнаете. Я был рядом не так давно, а уже знал, что у них гнилая кровь. Они были жадные до денег, до впечатлений. А эта женщина, Воронцова, на ее счету очень много пострадавших. Поговорите с ее помощницей.
– Вы же должны были исчезнуть сразу после того, как передали все химикаты. Откуда вы узнали про Воронцову?
– Я должен был исчезнуть из санатория. Уйти в запой для всех. А сам поехал на квартиру, которую снял мне мой друг. Переоделся, привел себя в порядок. И как клиент стал посещать офис Воронцовой. Я делал вид, что хочу заказать себе курс омоложения организма, и попросил почитать состав средств, которые входят в курс. Этими средствами не лечат. Этими средствами можно убить печень за несколько курсов.
– Она же торгует безобидными БАДами, – прикинулся Гуров.
Кабаридзе поморщился:
– Нет, при повышенном холестерине, а он сейчас повышен почти у всех, такие лекарства могут поднять его еще выше, до критического уровня. Если вы возьмете у нее курс, который предлагали мне, то сразу начнете чувствовать сильное недомогание, усталость, придете к ней снова. А она скажет, что это нормально, что вашему организму не хватает ресурсов для того, чтобы «переварить» курс, и предложит посетить врача клиники, с которой они сотрудничают. Совершенно бесплатно, как их клиент. А потом окажется, что вам дадут совершенно неправильную расшифровку анализов. И дальше будет только хуже. Одно будет тянуть другое, и скоро вы уже будете плотно сидеть на ее добавках или на лекарствах, которые вам выпишут уже в нормальной клинике, чтобы восстановиться после такого лечения. Если сможете.
– Летальных случаев не было? – поинтересовался Гуров.
Кабаридзе покачал головой:
– Возможно, пока еще нет. Но думаю, что были бы, дай мой друг ей еще время поработать. Эта женщина была жадной до денег и совершенно не разбиралась в том, чем она занималась.
– И снова мы возвращаемся к тому, что самосудом у нас никто не занимается. Вы могли прийти со своими доказательствами к нам, – сказал Гуров.
– Я уже приходил один раз, – парировал Кабаридзе и добавил: – Дайте мне лист бумаги и ручку, я напишу признание и адрес квартиры, которую мне снимали. Там вы найдете телефон, но вряд ли сможете что-то из него извлечь.
Лев кивнул.
Адрес квартиры он узнал сразу. И, пока под присмотром следователей и Крячко Варген писал признание, Гуров поехал по адресу.
Заказчик не поскупился. Видимо, он хотел таким образом показать свою щедрость, поэтому снял большую квартиру прямо у метро «Смоленская». Две минуты, и профессор был в Смоленском пассаже. Он сам сказал, что был рад пожить в центре старой Москвы, погулять по Арбату, старым улочкам, смотреть по вечерам на шумный Новый Арбат. Дойти до Бородинского моста. Ключи были в вещах Кабаридзе.
Квартира была просторной, с хорошим ремонтом. Было видно, что она нежилая. Ее
