Гризли в белых носочках - Дарья Донцова
Я улыбнулся, подумал, что в данный момент очень похож на идиота, и довел улыбку до ушей. Горина удалилась.
Понимая, что второго шанса не представится, я схватил салфетку, кое-как отскреб липкую массу от зубов, скомкал бумагу и положил ее на край тарелки. Схватил свой недоеденный кусок пирога, вскочил, отправил его в открытое окно, сел на место и выдохнул.
И тут в комнату вернулась хозяйка. Вместе с ней вошла очень худая женщина не пойми какого возраста.
– Ванечка, радость моя, познакомьтесь с Матреной Бессмертной, – улыбнулась Эмма.
Я встал.
– Добрый день. Иван Павлович Подушкин, прибыл из Москвы для беседы с госпожой Гориной.
Матрена воткнула в меня колючий взгляд.
– Эмма объяснила цель вашего визита.
– Попросила Мотеньку, несмотря на ее занятость, забежать, – объяснила Горина.
– Надеюсь, не думаете, что живу вечно, – усмехнулась гостья. – Фамилия у меня такая – Бессмертная. Я в курсе цели вашего визита к Эмме. Чем вас заинтересовали Огоньковы?
– К нам обратился отец тяжелобольного ребенка по фамилии Светлов, – начал я. – Мальчику необходимо переливание крови. Увы, родители не подошли.
– Неудивительно, – кивнула Матрена. – Вам покажется странным, но отец и мать порой не годятся для такой процедуры. Дедушки и бабушки могут помочь, также хороши для этой цели двоюродные родственники… Думаю, дальше вы захотите сообщить, что в российской базе нужного реципиента не обнаружилось. Увы, у нас донорство плохо развито. Людям следует обратиться к зарубежному списку, но это удовольствие очень дорогое.
– Уже обратились, результат отрицательный.
– Малоприятная информация, – вздохнула Матрена. – Вы ищете родственников ребенка?
– Да, – кивнул я. – Но господин Светлов плохо осведомлен о своих корнях. У него был старший брат, но он то ли пропал, то ли умер.
– Угу, – промычала Бессмертная.
– В темноте появился слабый луч света – в ходе поисков мы узнали, что Илья Михайлович Светлов – отец Леонида, нашего клиента – был бесплоден, он не мог стать отцом. Пара не хотела жить без наследников…
– Без наследников, – рассмеялась Эмма. – О Боже! Некоторые представители сильного пола кричат: «Мне необходим сын! Иначе кому наследство достанется? А жена девку родила! Зачем мне две бабы?» Если слышу подобную фразу, мне всегда хочется спросить: «Уважаемый господин, вы владеете королевством? У вас нет дофина, поэтому после вашей кончины случится кровопролитная война за трон? Или вы представляете семью богатых бизнесменов? У вас, миллиардера, как назло, одни девки родились, бизнес перейдет к зятьям! Ах, вы просто Иванов? О каком таком наследстве тогда речь ведете? Однокомнатная квартира в Дуево-Кукуево? Автомобиль-развалюха? Дачка на шести сотках за сто километров от Москвы, в районе, где постоянно горят торфяные болота? Перестаньте корчить из себя представителя королевской династии Бурбонов. Любите дочь, которую вам родила жена, живите счастливо в своем однокомнатном замке на задворках столицы, оставьте девочке по завещанию свои рваные брюки и прекратите шпынять жену за отсутствие в семье мальчика! Пол ребенка при зачатии определяет отец!»
– Успокойся, – сказала подруге Матрена. – Для кого-то дачка там, куда Макар телят не гонял – самое драгоценное сокровище. Откуда в тебе снобизм взялся?.. Иван Павлович, продолжайте.
– Мы выяснили, что жена нашего клиента… – начал я и прикусил язык.
Эмма и Матрена переглянулись, потом Горина совсем другим тоном спросила:
– Вы выяснили некую информацию, которая порочит семью клиента?
– Да. Сообщить ее вам не могу, но, если промолчу, вы не поймете, зачем я приехал.
Эмма встала, подошла к большому шкафу, распахнула его сплошные деревянные дверцы. Я увидел полки с папками.
– К нам обращаются разные люди, – снова заговорила Матрена. – Ну, например, человеку требуется доказать, что Николай Николаевич – его родной отец. А в документах у клиента указан другой папаша – Павел Павлович. И мы с Эммой начинаем работу. Все эти скоросшиватели – удачно завершенные дела. Мы не любим черпать информацию из Интернета и вообще стараемся поменьше быть активными онлайн. Не доверяем мерам безопасности в сети. И там зачастую лживые сведения.
Я хотел было сказать, что хлипкий шкаф в деревенском доме, замок которого можно открыть с помощью изогнутой скрепки, не является надежным сейфом, но промолчал.
А Бессмертная продолжила:
– Умеем хранить тайны. Ну подумайте, если станем распускать языки, кто сюда придет?
– Вениамин часто отправляет к нам людей, – сказала Эмма, – мы ни разу не подвели Фролова.
Я улыбнулся.
– Наш клиент Леонид Ильич Светлов ищет донора костного мозга для своего больного сына Владимира. У мужчины был брат Никита, но он, вроде как, давно скончался. Может, умер, а может, нет. У матери больного близких нет. Вся надежда на родственников, которые могут обнаружиться у отца мальчика. В процессе работы выяснилось, что Илья Михайлович Светлов, дедушка больного Володи и отец Леонида, на самом деле биологически никак не связан ни со своим ребенком, ни тем более с внуком. Илья не был способен иметь детей. Откуда у него сыновья? Ответ знаю, но…
Я посмотрел на Матрену.
– Боюсь, вы мне не поверите.
Глава двадцатая
– Говорите, говорите, – приободрила меня Бессмертная, – много всякого-разного за годы работы наслушались.
– У семьи был приятель Мольер Огоньков, – продолжил я.
– Знакомая фамилия, – отметила Эмма.
– Он занял у Ильи Светлова значительную сумму денег, не сумел отдать. Супруга заимодавца, Вера, предложила ему лечь с ней в кровать – мужчина станет донором для зачатия. За первого ребенка с него скосят полсуммы займа, за второго остаток. И все! Господин Огоньков ничего не должен будет Светловым. Мольер согласился.
– Сюжет для плохого телемыла, – пробормотала Эмма.
Я кивнул.
– Согласен. Но это произошло в реальности. Вера родила от Огонькова мальчиков Никиту и Леонида. Спустя некоторое время появился третий отпрыск, Федор. Но он прожил всего месяц и скончался. От кого был несчастный малыш? Неизвестно… Итак, что имеем в сухом остатке. Никита – то ли покойник, то ли пропал, крошечный Федя давно ушел в мир иной. Кто поможет больному Володе? Вероятно, родственники Огонькова! Почему мы пришли к такому выводу? Потому что Мольер – сын Петра Огонькова, который генетически приходился дедом Леониду. На плане местного кладбища видно, что жители с фамилией, как у Петра, похоронены в одном квадрате, но он сам лежит вместе с Евдокией Шмиллер в другом месте. Фамилия редкая, но какое отношение женщина имела к Петру? У него была жена Нина, в девичестве Попова.
Я покачал головой.
– У нас не хватает информации о Петре. Но почему-то мне кажется, что именно он крепко запутал историю. Буду очень благодарен, если поможете разрубить Гордиев узел моего непонимания ситуации.
– Гордиев узел завязал фригийский царь Гордий, – задумчиво произнесла Матрена. – Многие пытались распутать переплетение, но ни у кого не получалось. Среди последних оказался и Александр Македонский. Но, в отличие от всех потерпевших неудачу, великий полководец не захотел уйти, оставив задачу нерешенной. Он просто разрубил узел мечом. Лично для себя трактую сей миф так: коли не складывается то,
