Майк Роско - Яблоко с червоточиной
Перейдя на другую сторону улицы, я направился к телефону-автомату на автостанции и позвонил в гостиницу.
- Не могли бы вы позвать посыльного?
- Секундочку.
Прошло множество секунд, пока я услышал:
- Посыльный у телефона.
- Это Эйприл. Я оставил у вас мой багаж.
- Вы хотите сказать, что выехали из отеля и оставили вещи, чтобы потом их забрать?
Да, смышленый паренек. Не зря работает посыльным.
- Вот именно. С делами я уже покончил. Хочешь заработать двадцать долларов в обмен на небольшую услугу?
- Конечно!
- Только что на такси доставили мои вещи: два чемодана, два ящика и картонная коробка. Если считать с чемоданом и коробкой, что хранятся в гостинице, всего на круг семь мест.
За двадцать долларов он, по крайней мере, готов был меня выслушать.
- Можешь вынести мои вещи так, чтобы никто вас не увидел?
Представляю, как паренек удивился. Пока он раздумывал, я пообещал ещё двадцать долларов.
Макмартен, я обдеру тебя как липку! Пока я доберусь до Канзас-сити, твой счет распухнет вдвое! Чертов говнюк! Из-за него вся заварушка.
Впрочем, по его же вине я сыграл здесь и роль гробовщика, и мальчика на побегушках у престарелой дамы.
- Ну как?
Паренек молчал.
- Послушай, я - сыщик. За меня может поручиться лейтенант Дуглас. Знаешь Джорджа Дугласа?
- Да, конечно.
- Вот, запиши мой телефон (я прочитал вслух номер на диске), а потом позвони в "Гейлорд", в 217-й номер. Возможно, он ещё там. Если уже ушел, попытайся найти его во Дворце правосудия. Когда поговоришь с ним, звони мне. И поторапливайся.
И, не дав ему времени вставить хоть слово, я повесил трубку.
Ожидание показалось мне долгим, как целая вечность! Наконец аппарат зазвонил. Я тут же схватился за трубку.
- Да?
- Мистер Эйприл?
- Ну что?
- Я дозвонился до лейтенанта. Он был во Дворце правосудия. Все в порядке. Я смогу вам помочь. А что мне делать с вашими вещами?
- Отвези в аэропорт и оформи на рейс "ТВА". Можешь подойти на минутку на автостанцию компании "Юнайтед Эрлайнз"?
- Ладно.
Вот так. Все время приходится кого-то ждать.
Надо сказать, малый оказался расторопным и прибежал запыхавшись.
- Вот тебе две купюры по двадцать долларов для тебя и десять - на такси. И помни, все, о чем я тебя попросил, очень важно. Надо сделать так, чтобы никто не видел, как ты выносишь багаж. Естественно, за исключением обслуживающего персонала.
- Ладно. Если я вас правильно понял, люди, что интересуются вашим багажом, ждут в вестибюле?
- Совершенно верно. И должен тебя предупредить, эти парни не шутят.
По лицу его скольнула ухмылка.
- Не беспокойтесь. Все будет в лучшем виде.
- Ладно. Зарегистрируй багаж на мое имя.
- Разумеется.
Он ещё улыбнулся и убежал.
Я вздохнул.
Посмотрев на часы, я увидел, что была половина седьмого. Должно быть, Мэнни уже поднял на ноги все свое войско, а Норма кончила молиться.
Надеюсь, она как следует помолилась, чтобы я продержался хотя бы час.
Я жаждал этого всеми фибрами своей души.
ГЛАВА ХIII
Какое-то время я размышлял, стоит ли мне томиться возле отеля. О рассудил, что рассыльный был толковым парнем и знал свое дело. К тому же меня ждала Пенни.
Рядом остановилось такси и высадило пассажиров. Я бросился к нему.
- Вы свободны?
- Минуточку, сейчас освобожусь.
Не успел он отсчитать пассажирам сдачу, как я уже залез в машину.
- Пожалуйста, в "Гейлорд".
- Ладно.
Мы доехали до отеля в считанные минуты. Однако теперь мне была дорога каждая секунда. Расплатившись с водителем, я влетел в холл, нырнул в лифт я бегом пустился к номеру Пенни. Толстый ковер заглушил мои шаги. Только я собрался постучать в дверь, как меня охватило тяжелое предчувствие. По спине потек холодный пот, сердце тревожно забилось.
Тряхнув головой, я постучал.
- Это Джонни.
Тишина.
Я постучал снова.
- Пенни, это я, открывай скорее.
И услышал за дверью какой-то шорох.
Потом её голос.
- Джонни, минуточку.
Казалось, её голос доносится откуда-то издалека. Я снова услышал какие-то неясные звуки, словно чьи-то неуверенные шаги. Очень странно. Как будто к двери шел пьяный. Почему она так долго не открывает?
Наконец медленно повернулась ручка и ещё медленнее приоткрылась дверь.
Она стояла на пороге со смертельно бледным лицом.
- Пенни.
Ее имя застряло у меня в горле.
- Любовь моя, ты что-то не торопилась.
Мой взгляд оторвался от её лица. Я посмотрел вниз.
И увидел, что её рука прижата к животу, а сквозь пальцы сочатся тонкие струйки крови. И с ними уходила её жизнь.
Я подхватил её на руки, когда она уже теряла сознание. Поспешно поднес к кровати и осторожно положил на спину.
Осмотрев её, я обнаружил две глубокие раны.
Она тихонько шевельнулась. Я наклонился к её лицу.
- Пенни, любовь моя, кто это? Ответь мне, кто?
Она открыла свои огромные зеленые глаза. Густые ресницы отбрасывали невероятно длинные тени на лицо, а взгляд её искал меня. Вдруг зрачки её остановились. Она посмотрела на меня каким-то странным пристальным взглядом.
Ее губы приоткрылись. Я воскресил её из мертвых!
- Ангел мой, ну, попробуй ещё раз. Кто?
- Какой-то невысокий мужчина... совсем невысокий... брюнет. У него был такой чудной пистолет... как...
В моей голове стало проясняться. Я напряг память...
- Пенни, умоляю, расскажи мне все.
Боже, помоги ей. Какой-то невысокий мужчина. Я должен знать, кто он. Этот человек убил мою любовь. Мне показалось, что он выстрелил в мое сердце.
- Револьвер был какой-то не такой... он был с глу... глушителем.
Теперь мне все стало ясно.
- Послушай, Пенни. У коротышки с револьвером был курносый нос и густые брови. Он был такой ... костлявый?
Она едва заметно кивнула. Теперь я знал, кто это сделал. Я найду его и разорву в клочья.
- Не говори больше. И не шевелись.
Я киунлся к телефону.
Отвечайте. Почему вы не отвечаете? Разве вы не видите, что моя любовь умирает? Отвечайте!
- Врача. Быстро. В номер 217. И вызовите скорую помощь.
Я бросил трубку.
- Пенни, не переживай. Все будет хорошо. Тебя вылечат. Вот увидишь.
На этот раз она кивнула так слабо, что я едва заметил.
- Я люблю тебя. Пенни, я так тебя люблю. Не оставляй меня. Умоляю тебя, моя дорогая, моя единственная любовь.
Она улыбнулась.
- Вот ты и нашел... место, чтобы мне сказать... что ты меня любишь...
- О! Пенни, ты и так сама все знала. Я полюбил тебя с первого взгляда. Мое сердце принадлежало только тебе. Когда мы ненадолго расставались, я готов был залезть на крышу и кричать о своей любви на весь город.
Она слабела на глазах.
- Джонни... как прекрасно... что ты говоришь...
- Держись, мой ангел, за тобой вот-вот приедут.
Я пробовал зажать рукой раны, чтобы остановить кровь. Однако красные струйки просачивались сквозь пальцы, столь же неумолимые, как сама смерть.
О Боже! Великий и всемогущий, ты управляешь всем этим безумным миром, спаси её, не дай ей умереть. Не отнимай ее! Молю тебя!
Она едва слышно вздохнула.
Я смотрел на нее. Слезы застилали мне глаза. Ее лицо мне виделось словно через залитое дождем стекло.
Из последних сил она попробовала было привстать, словно полагала, что моей воли хватит, чтобы заставить отступить саму смерть.
И вдруг я прочитал в её глазах: Пенни почувствовала, насколько тщетны её усилия. Она откинулась назад. Я понял по её лицу, что она потеряла последнюю надежду. Ее ресницы опустились. От них легли густые тени. Им больше не суждено было подняться.
Я подчинился судьбе. Такова видно Господня воля, если он забирает её к себе. Так пусть хранит её Господь!
Из моей груди вырвался глухой стон. Чтобы не завыть на весь отель, я закусил до крови губы.
Потом уронил голову на подушку и поцеловал её.
Тут я увидел кровавый след, который вел от того места, где в неё стреляли, до самой двери.
Я пошел в ванную.
Открыв кран с холодной водой, я смыл с рук последнее, что оставалось от Пенни. В моей душе царили холод и тишина, как будто я тоже умер. Несмотря на то, что я продолжать дышать и делать все то, что делают живые люди, я был мертв. Сколько же раз можно бегать от смерти?
Послышалась сирена. Ее звук приближался, звоном отдаваясь в моих ушах, словно хотел вывести меня из летаргического сна.
Я боялся на неё смотреть.
Джонни, она мертва. Ее больше нет, и ты ничего не можешь с этим сделать.
Сирена смолкла.
Я открыл дверь в коридор.
И тут же закрыл её за собой.
Короткий резкий звук окончательно меня разбудил.
Если Джонни умер, сыщик только что родился.
Каждый мой нерв и каждый мускул был натянут, как струна, и готов выполнить приказ, идущий из раскаленного мозга.
Я пошел к лестнице, чтобы спуститься вниз.
В холле я лицом к лицу столкнулся с мужчиной в белом халате, который в сопровождении полицейского торопливо направлялся к стойке портье.
