Екатерина Гринева - Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания
На секунду я зажмурилась и вспомнила Пашу. Его проникновенный взгляд и робкое касанье рук. Его улыбка: то смущенная, то трепетно-нежная. Наш разговор в ресторане «Золотой павлин». И мой разворот на сто восемьдесят градусов. Никогда раньше я бы не смогла пригласить к себе домой незнакомого парня. Никогда. Тем более лечь с ним в постель. А тогда только Пашины дела помешали нам завершить наше знакомство страстным сексом.
Да, он был настоящим виртуозом своего дела.
Мы молчим.
– Но что мы все о Паше. Расскажи о себе.
Я напрягаюсь.
– Ничего особенного. Все как у всех. Даже рассказывать нечего.
– Расскажи что есть.
Он накрывает мою руку своей.
– «Лапша на уши» плюс кинестетика, то есть тактильный контакт, – усмехаюсь я.
– Господи! – выдыхает Дмитрий. – Ты можешь выкинуть из головы, кто я, и просто общаться со мной как с нормальным парнем. Я смотрю, тебя заклинило на некоторых вещах. Это неправильно.
– Возможно, – киваю я. – Но после того, что я увидела и услышала, вряд ли смогу нормально общаться с парнями. Такое впечатление, что жизнь вывернули наизнанку и по-другому на нее смотреть уже не получается. Нужно время, чтобы все пришло в норму. А до тех пор я в каждом парне буду видеть злостного пикапера. И никуда от этого не деться.
– Жаль, что ты такая впечатлительная.
Я поддеваю ложечкой сливки и отправляю их в рот. Я смотрю на улицу и вижу недалеко от кафе припаркованную темно-синюю «Ауди». И мне это очень не нравится, потому что точно такую же «Ауди» я видела сегодня утром во дворе своего дома. Слишком много совпадений за короткий промежуток времени.
Я перевожу взгляд на Дмитрия. Он неотрывно смотрит на меня.
– Мы еще встретимся?
– Не знаю.
– А телефончик с поцелуем, как обещала?
Я целую его в щеку и даю свой номер телефона. Он загоняет его в мобильный.
В молчании я доедаю пирожное и допиваю шоколад.
Мы выходим на улицу; я поворачиваю голову вправо – «Ауди» на своем месте. Мы садимся в машину Дмитрия, и «Ауди» тихо трогается за нами.
– Видишь вон ту машину – темно-синюю «Ауди»? Смотри аккуратно, чтобы не привлекать внимание. Аккуратно, – повторила я. – Она едет в правом ряду.
– Ну!
– Ты можешь оторваться от нее?
– Не вопрос.
Я не ожидала такой лихой езды. Мы носились по улочкам родного города, как заправские лихачи. Дмитрий оказался отличным водителем. Мы ныряли во дворы и переулки, обгоняли тачки и снова выруливали на проезжую часть.
Когда мы в очередной раз нырнули в какой-то двор и остановились напротив зеленого гаража, Дмитрий посмотрел на меня и улыбнулся.
– Все. «Хвост» оторвался. Кто там был?
– Один поклонник. Я разбила ему сердце и он теперь преследует меня, несмотря на то, что я уже все ему объяснила. Мужчины могут быть такими непонятливыми и назойливыми.
Неожиданно он наклонился и поцеловал меня.
– А это уже лишнее.
– Мерси. Ну, так мы увидимся?
– Наверное. Высади меня на улице Суворова.
– Я не знаю, где это. Возьми карту в бардачке и покажи мне.
Я достала карту и провела по ней пальцем.
– Вот здесь. Ты сейчас выедешь на улицу Дзержинского, а потом свернешь направо. Тут недалеко.
– Ты не хочешь, чтобы я довез тебя до дома?
– Мне просто нужно еще кое-куда по делам, – cоврала я.
Мы расстались, при этом Дмитрий сказал, что скоро позвонит мне. В ответ я кивнула. Мыслями я была уже далеко от него.
На другой день мне позвонила Эльвира-Света и сказала, что нашла телефон Пашиной бабки. Чисто случайно. Оказывается, тот листок был в кармане старых джинсов, а они были в баке для грязного белья. И кладя джинсы в стирку, она пошарила по карманам и нашла эту бумажку. Я чуть не расхохоталась. У меня однажды была похожая ситуация. Я чуть не постирала телефончик одного парня вместе с блузкой. Эльвира-Света продиктовала телефон, и я занесла его в записную книжку.
– Спасибо.
– Да не за что. Ладно, о’кей. Что-то у меня вертится в голове, а вспомнить не могу. Работа все мозги отшибла. Вспомню – звякну. Бабку зовут Марья Васильевна. Запомнила?
Я поехала в нашу городскую «информсправку», и мне через пять минут дали адрес бабки. Она жила ближе к окраине города, на Школьной улице, и ехать туда надо было на автобусе минут пятнадцать или больше.
Я быстренько погуляла с Ронькой и поехала к бабке. Подозрительных машин вроде бы никаких не было, или я невнимательно смотрела?
Пашина бабка жила в трехэтажном доме, который давно требовал ремонта. Во всяком случае, фасад дома из бледно-розового превратился в белесый с розово-бежевыми разводами, а ступеньки внутри дома были выщерблены и разбиты, cловно по ним каждый день громыхал грузовик.
Бабка жила на первом этаже. Я звонила в дверь минут десять, а когда уже повернулась к квартире спиной, услышала звук открывающейся двери и громкий крик:
– Кто там?
Я обернулась.
Бабка приоткрыла дверь и смотрела на меня. Ей было лет семьдесят с лишним. Она была одета в застиранный халат в цветочек, на ногах синие носки и шарф вокруг шеи.
– Марья Васильевна, я знакомая вашего внука. Павла Арсеньева.
– Что? – переспросила она.
– Знакомая вашего внука. Паши. А вы – Марья Васильевна. Он рассказывал о вас, – уже громче сказала я.
– А… – она пошамкала ртом.
– У вас его нет?
– Нет.
– А где он?
– А я почем знаю. Нет, и все. Он здесь был, как ветер. День дома, два где-то шляется. Шило ему в задницу вставили, вот что.
Ясное дело, что я потерпела полное фиаско. Но тут мне в голову пришла одна мысль.
– Он вам ничего не оставлял? Книжки какие? Бумаги? Я буду в Москве и могу их передать ему.
– Барахло какое-то есть, одежка валяется. Возьмешь?
Я покачала головой.
– Нет. Он что-то говорил мне о бумагах, записных книжках, – врала я на ходу, надеясь, что бабка не заметит несостыковок в моем рассказе.
– Бумаги? Щас посмотрю.
Она вышла ко мне с парой книжек в мягкой обложке и тетрадкой.
– Вот что еще есть. Возьмешь?
Стараясь ничем не выдать своего волнения, я взяла у нее из рук тетрадь с книгами и кивнула.
– Спасибо. Я Паше в Москве обязательно передам.
Бабка повернулась ко мне спиной и через секунду я услышала, как она закрывает замок изнутри.
Я сунула тетрадь в сумку. Мне ужасно хотелось посмотреть, что там, но я не хотела раскрывать ее на улице. Если за мной следят, то сразу засекут это и отнимут тетрадь. Лучше потерпеть до дома.
Я зашла в магазин и пополнила свои запасы мороженого. На этот раз мой выбор пал на двухслойное, сливочно-шоколадное, посыпанное сверху орешками.
Дома я поставила чайник на плиту и раскрыла тетрадь. Почерк у Паши был ужасный: мелкий, неразборчивый. Он писал так, словно экономил бумагу, да еще буквы налезали одна на другую.
Вначале шли какие-то записи впопыхах. Насчет девчонок. «Снял» Машу… оказалась на три с плюсом. Много говорит, пришлось притушить базар. Вечером у нее дома. Надо сваливать. Очень мягко. Без пробл.». Или «Оля требовала продолжения. Вяло отнекивался. Взял телефон. Дал свой фальшак».
И так далее. Непонятно, «снимал» он девушек в нашем городе, в Москве или где-то еще. Расплывчатый товарищ. Или, наоборот, великий конспиратор.
Пролистав еще пару страниц, где фигурировали Тани-Оли-Наташи с краткими описаниями и характеристиками, я наткнулась на развернутый дневник, который меня заинтересовал.
Первая встреча.
Произошла типа случайно. На дискотеке. Я знал, что она будет там, и поэтому пошел. Танцует с видом Принцессы. Мне, мол, все по фигу и море по колено. Знаем таких. Анжелке восемнадцать лет. Но выглядит она немного старше. Решил применить самую классичеcкую методику пикапа. Взгляды и улыбки чередуются с полным безразличием. Улыбнулся и перевел взгляд на другую девчонку. Вроде ты тут ни при чем. Старый трюк. Но не было еще случая, чтобы не срабатывало. Это называется зацепить. Смотрю, в ее сонных тупых глазах что-то шевелится. Вроде я тут самая крутая. А здесь – тряпочкой не стелятся, а только круги вокруг делают. Посматривает в мою сторону с явным интересом. Я напротив – флиртую с другой, которая звонко смеется и прижимается ко мне. Следующая ступень. Иду дальше, перекидываюсь с объектом парой фраз: говорю: «Как ты классно танцуешь. Просто супер». И снова – танцую. Потом бросаю: «А ты прикольная девчонка». И опять – ноль внимания. Объект уже начинает посматривать в мою сторону с вызовом, cловно подстегивая к решительным действиям. Знаю я все это: подойдешь и тебя обломают. Нет, время еще не пришло. Чуть позже.
Чтобы показать, что я ею мало интересуюсь, пошел в бар. Смотрю, через пять минут она тоже появилась в баре. Делает вид, что меня не видит. А сама украдкой посматривает. Зацепил. Подошел к ней, потрепался ни о чем. Ввернул пару комплиментов. Дотронулся, как бы случайно, до бедра. Глаза загорелись. Контакт установлен. Она первая пошла на танцпол, уверенная, что я пойду за ней. Не пошел. Но затем вклинился в танцующих, cказал, что надо уйти, и взял телефончик. Поломалась пару секунд. Но дала. Я так и знал.
