Чингиз Абдуллаев - Фактор страха

— Вы были правы, — вздохнул он, — за всей этой операцией стоит кто-то другой. Он все рассчитал и решил убрать важного свидетеля. Второго за одни сутки. Против нас действует настоящий профессионал, возможно, не менее опытный, чем вы.

— Согласен, — кивнул Дронго, — но между нами существенная разница.

— Какая же? — заинтересовался Всеволод Борисович.

— Он ненавидит меня больше, чем я его. Потому, что боится.

— Думаете, убийца был один?

— Уверен. Будь их двое, такой опытный человек, как Попов, не пустил бы их в дом. Убийца был один и наверняка знал его. Обратите внимание, Попова убили в спальне. Пока он туда шел, убийца из коридора выстрелил в него. Пусть ваши люди поищут в коридоре, наверняка найдут следы выстрелов. Убийца, судя по всему, человек опытный, я бы даже сказал, очень опытный. Почерк характерный. Два выстрела в грудь, контрольный в голову.

Галина не подошла к убитому, ей было не по себе, и опустилась на стул, подставленный ей одним из офицеров. Дронго присел на корточки, осмотрел ранения.

— Убийца — профессиональный офицер, — уверенно заявил он. — Либо отставной военный, либо бывший сотрудник МВД или КГБ. Взгляните, какая меткость! Ведь он стрелял из коридора. Первая пуля пробила сердце. И хотя Попов был уже почти мертв, убийца выстрелил ему в печень. После чего вошел в комнату и сделал контрольный выстрел в голову. Хороший стрелок, ничего не скажешь.

— Мне от этого не легче, — мрачно заметил Романенко.

— Нужно вычислить, есть ли в окружении Чиряева или Попова бывший офицер, — сказал Дронго. — Будем работать до утра, но все выясним.

— Будем работать, — вздохнул Всеволод Борисович, — хотя не уверен, что удастся вычислить убийцу. Не исключено, что действует профессионал-наемник.

— Нет, — возразил Дронго, — Попов — офицер КГБ и не пустил бы наемника в дом, да еще ночью. Обратите внимание, убийство произошло недавно. Несомненно, что убийца и Попов были знакомы. Хозяин открыл ему дверь, они прошли в столовую, побеседовали, даже телевизор остался включенным. Потом что-то произошло. Очевидно, Попов, почуяв неладное, бросился в спальню, но пуля убийцы настигла его. Возможно, в спальне Попов хранил оружие.

Дронго, обернув носовым платком руку, чтобы не оставить следов, осторожно открыл гардероб и под стопкой простыней обнаружил пистолет.

— Красиво, — прокомментировал Романенко. — Значит, он спешил в спальню за оружием.

— Его что-то смутило. Очевидно, во время разговора с убийцей он понял, что допустил оплошность, бросился в спальню, но не успел. Это был не наемник. Попов знал его раньше. Возможно, связывался с ним напрямую, через голову организатора операции. Может быть даже они общались друг с другом, а главный получал информацию уже от самого убийцы. В этом случае убийца наверняка был коллегой Попова.

Они перешли в другую комнату, где находилась Галина. Она не могла оторвать глаз от убитого. Дронго пристально посмотрел на нее.

— Может, спустимся вниз?

— Нет, я останусь с вами, — упрямо заявила Галина.

Он перевел взгляд с телеэкрана на пульт управления, лежавший на столе. Романенко сел рядом с Галиной, тяжело вздохнул.

— Сейчас прибудут эксперты, — сообщил он, — не думаю, что им удастся опровергнуть ваши выводы, Дронго.

— Пульт управления, — кивнул Дронго, — посмотрите на пульт управления.

— Не понимаю, при чем тут пульт управления?

— Вы знаете, который час?

— Конечно, знаю, — удивился Романенко. — Это имеет отношение к убийству?

— Я могу сказать, на какой кнопке остались отпечатки пальцев убийцы, — вдруг произнес Дронго.

— Знаете, — с некоторым сомнением сказал Всеволод Борисович, — я, конечно, верю в ваши способности, но все должно быть в разумных пределах. Не обижайтесь, Дронго, но мне кажется, вы иногда увлекаетесь. Возможно, мы найдем отпечатки пальцев на пульте управления, и, возможно, они принадлежат убийце, но конкретную кнопку… Вы меня извините, но я с детства не верил в чудеса.

— Вы же опытный следователь, — возразил Дронго, — при чем тут чудеса. Все знают, как четко и толково вы проводите расследования. Просто вы очень устали за сегодняшний день. И только поэтому не обратили внимания на вещи вполне очевидные.

— Что вы имеете в виду? — занервничал немного Романенко.

— Сейчас третий час ночи. А телевизор еще работает.

— Да, работает. Ночные передачи. При чем тут убийство?

— Судя по тому, что мне удалось узнать об убитом, он был исполнительным служакой, не более того. За двадцать пять лет по службе особенно не продвинулся и ни разу не получил внеочередного звания. Это, во-первых, говорит о том, что не он разработал эту операцию, а во-вторых, свидетельствует о некоторых склонностях Попова. В доме нет книг. Вы обратили внимание? Ни одной.

— Не обратил, на мой взгляд, это не имеет никакого отношения к убийству. То, что вы нашли пистолет в шкафу, это здорово. Но при чем тут работающий ночью телевизор?

Дронго прошел к телевизору, взял лежавшую под ним на столике программу телепередач на текущую неделю. Посмотрел и протянул газету Романенко.

— Взгляните, что показывали по телевизору в полночь, когда примерно был убит Попов, по пятому каналу в это время на канале «Культура» передавали концерт Перельмана. Вряд ли он мог заинтересовать Попова или убийцу. Но не в этом дело. Попов наверняка смотрел другой канал, когда понял, что убийца пришел с конкретным заданием. Обратите внимание, в программе подчеркнуты некоторые передачи. В основном спортивные, футбол, а также фильмы. Судя по кругу его интересов, концерт он точно не смотрел.

Итак, догадавшись, зачем пришел убийца, Попов бросился в спальню за пистолетом. Убийца последовал за ним и из коридора послал пулю, убив Попова. Потом вернулся в эту комнату и включил пятую программу. Не потому, что так любил культуру. А потому, что знал, что пятый канал в ночное время показывает программы «Телеэкспо» и телевизор будет работать как минимум до двух-трех часов ночи, создавая иллюзию спокойствия. Очевидно, на большее убийца не рассчитывал. Из этого можно сделать два вывода. Во-первых, он был уверен, что здесь появимся мы, поскольку знал уже про наш трюк с Бергманом. Во-вторых, он человек достаточно образованный, знающий про «Телеэкспо».

Но про наш трюк узнал не убийца, а тот самый главный, который спланировал всю операцию. Убийца не простой уголовник, недаром, застрелив Попова, он переключил телевизор на канал «Культура», который работает позже остальных в будние дни. Вот, собственно, и все.

Романенко переводил взгляд с программы передач на Дронго, думая о том, что эксперт и в самом деле удивительный человек.

— Расскажи кто-нибудь нечто подобное, я бы не поверил, — признался он. — Надо передать пульт нашим экспертам. Я попрошу проверить именно пятую кнопку. Черт побери, Дронго, это феноменально. Вам не говорили, что у вас компьютерное мышление?

— Боюсь, компьютер не уловил бы связи между работающим телевизором и несчастной жертвой, — пошутил Дронго.

Галина поднялась со стула, посмотрела Дронго в глаза, спросила:

— Откуда ты такой взялся? — и выскочила из комнаты.

— Пусть кто-нибудь из офицеров последит за ней, — попросил Дронго. Романенко кивнул и вышел. Когда он вернулся, Дронго собирался звонить по мобильному.

— Боюсь беспокоить Зиновия Михайловича, — признался Дронго, — он убить меня готов. Наверняка опять его разбужу.

— Мы проверим через информационный центр ФСБ, — сказал Романенко. — Знаете, у меня просто слов нет!

— Обычная наблюдательность. Если бы бывшие офицеры наших спецслужб любили классическую музыку, может, не произошел бы весь этот развал, — заметил Дронго. — Жаль, что мы потеряли и Труфилова, и Попова. Поэтому все мои рассуждения — это лишь мысли вдогонку. На самом деле у нас сегодня крайне неудачный день.

— Они убрали всех свидетелей, — вздохнул Романенко, — всех, кто мог помочь следствию.

— Попов заплатил собственной жизнью за жизнь Труфилова, — напомнил Дронго. — Я почти уверен, что в Попова стрелял убийца Труфилова. Может, это и есть высшая справедливость?

Москва. 11 мая

Романенко велел Савину отвезти всех по домам. Дронго опять сел рядом с Галиной и не мог не заметить охватившей ее апатии. Она с безучастным видом смотрела в окно и, казалось, не видела ни начавшегося дождя, ни капель воды на стеклах, ни изредка мелькавших на дороге автомобилей. Дронго легонько коснулся ее руки.

— Как ты себя чувствуешь?

Она вздрогнула, посмотрела на него.

— Уже лучше, — сказала, горько улыбнувшись, — спасибо. И за пощечину тоже спасибо. Хотя щека болит до сих пор.

— Тебе нельзя сегодня оставаться одной, — решительно заявил он.