Павел Шестаков - Через лабиринт
Но ее не произошло.
"Виноват, - пробормотал тогда Кравчук. - Еще увидимся".
И, резко повернувшись, исчез так быстро, что Вадим и сообразить ничего не успел. Только растерянно посмотрел ему вслед и увидел на площадке, повыше тропинки, мужчину в чесучовых брюках.
В ближайшие два-три часа состояние лейтенанта было отчаянным: он не сомневался, что Кравчук скрылся. К полному его изумлению, вечером выяснилось, что геолог преспокойно вернулся к себе на квартиру и, по-видимому, не собирается уезжать из Тригорска и вообще прятаться.
Мазину обо всем этом Козельский рассказывал, презирая самого себя. Но разноса не последовало.
- Очень интересно, Вадим! Значит, он хочет видеть меня?
- По правде говоря, Игорь Николаевич, я считаю, что это была уловка. Он хотел заманить меня в глухое место.
- Возможно. Но не факт. Моя точка зрения на Кравчука все еще не сложилась окончательно. Однако думаю, что если он замешан в преступлении, то скорее ведет какую-то рискованную и непонятную пока нам игру. Может быть, ему нужно отвлечь меня от чего-то более важного, что должно произойти в городе?
Говорил Мазин тогда осторожно и потому разубедить лейтенанта полностью не смог.
- Что же делать сейчас?
- Брать его надо, по-моему, - ответил Козельский Волокову.
Тот не знал, что сказать. Выручила неожиданная посетительница.
Она появилась в кабинете Волокова прямо с работы: в кокетливом халатике и белой пилотке. Но сама девушка выглядела вовсе не легкомысленной, скорее унылой - некрасивая, с длинным носом. Звали ее Соня. Заметно было, что милиция внушает ей если и не страх, то, во всяком случае, опасения.
- Меня Артем Георгиевич направил. Чтоб я рассказала...
Артем Георгиевич оказался заведующим аптекой.
- У нас аптека дежурная, - начала Соня. - Как раз была моя очередь дежурить. Мы дверь запираем на ночь, а посетители звонят. Вот и он позвонил. Мужчина. Спросил бинт, вату и йод.
- Когда это было? В котором часу?
- Да поздно уже... Очень спать хотелось, - откровенно пояснила Соня.
- А он сказал, зачем бинты?
- Сказал. "Вот, - говорит, - пес проклятый - полкило мяса выжрал". Так смешно, - и Соня улыбнулась.
Но ни Волоков, ни Козельский даже не усмехнулись. Они только глядели друг на друга, не надеясь еще на полный успех.
- Как он выглядел, мужчина этот? Вы могли бы его узнать?
- Конечно. Он приметный, с бородой. И большой очень - почти пополам согнулся, когда в окошко наклонился.
Теперь Козельский улыбнулся радостно. Волоков же сдержал свои чувства.
- Почему вы вчера ничего нам не сообщили?
- Да меня ж на работе не было после дежурства. Артем Георгиевич девочек домой присылал, а я к сестре в Долинскую ездила.
- Понятно. Только вот что. Вы говорите, что вчера дежурили? То есть в ночь с позавчера на вчера?
- Да, да. Позавчера заступила.
- И в эту ночь приходил человек с бородой?
- В эту, в эту...
Волоков нахмурился:
- Ну хорошо, Соня, идите работайте. Спасибо вам большое.
Соня ушла с явным облегчением, а Волоков повернулся вместе со стулом в сторону Козельского и развел ладонями.
- Не понимаю вас, - ответил Козельский, хотя отлично понимал.
- Да ведь Дубинина была убита днем раньше.
- Ну, знаете! Почему он не мог прийти в аптеку через сутки?
- Поздно ночью?
- А что ж ему, идти у всех на глазах?
- Днем бы на него меньше обратили внимания. Но не это главное. Вы-то видели Кравчука утром, после смерти Дубининой, вполне здоровым!
Козельский почесал затылок.
- Чертовщина, товарищ капитан.
- Да... На грани фантастики.
Зазвонил телефон.
Капитан поднял одну из своих красивых трубок.
- Слушаю. Это вы, Юра? Как там с Кравчуком? Что?
Он положил трубку и сказал:
- Пошли погуляем. Юрка откопал что-то любопытное.
Юра был тот самый парень в ковбойке, которого Козельский заметил в Тригорске еще в первый день. Но сегодня он не узнал бы в этом щеголеватом курортном парне с усиками, в узких джинсах и зеленом козырьке на ремешке простоватого работяги, каким выглядел Юра в день его приезда.
"Молодец! - подумал Козельский. - Такое перевоплощение может сбить с толку больше, чем любая неприметность". И он с удовольствием протянул Юрию руку.
Вадим испытал бы еще больше удовольствия, если б знал, какие вести припас для них это парень.
Разговор состоялся в парке.
- У Кравчука появился друг.
- Рассказывайте, Юра.
- Все утро Кравчук был дома. Валялся во дворе на раскладушке. Я уже стал скучать...
- Он вел наблюдение из соседнего дома, - пояснил Волоков Козельскому, - там живет наш бывший сотрудник.
- Вот именно. Осточертел добрым людям, которым и на пенсии покоя нет, - подтвердил Юра. - Вышел со двора Кравчук в одиннадцать и направился в молочное кафе на Зеленой Горке. Посещаемость там средняя, встречаться удобно. Места есть, но и не пустынно. Короче, когда он подсел за столик к одному "кефирнику", я еще ничего не заподозрил. Неприметный такой, с бородкой, немолодой, в чесучевом костюмчике. Типичный бухгалтер-пенсионер. Потом они перекинулись несколькими словами. Так могли разговаривать и посторонние. Правда, о чем они говорили, не знаю. Постепенно разговор стал накаляться. Больше напирал "пенсионер". Кравчук все бурчал что-то, видно недовольный. Вдруг "пенсионер" полез в карман пиджачка и протянул Кравчуку ключ.
- Ключ?
- Именно. Хорошо видел. Довольно большой ключ. Кравчук взял его и пошел. Даже не попрощался. "Пенсионер" допил свой кефирчик и тоже вышел. Тут я нарушил указания и двинулся не за Кравчуком, а за "пенсионером". Не накажете? - спросил он у Волокова.
Капитан неопределенно пожал плечами.
- Не накажете. Победителей не судят! - Юра засмеялся и вдруг быстро сдернул свой козырек со лба, провел пальцами по верхней губе и оказался без усиков, но зато в тюбетейке и черных очках, а поверх тенниски накинул неизвестно откуда взявшуюся спортивную куртку.
"Прямо Райкин!" - подумал Вадим с восхищением. Перед ним сидел совсем новый Юра.
- Вы только послушайте, куда он меня привел.
- В парикмахерскую, - сказал Волоков спокойненько.
Лицо Юры вытянулось.
- Откуда вы знаете?
- Не скажу, секрет, - капитан улыбнулся.
Юра вздохнул и продолжал:
- В парикмахерской "пенсионер" побрился. И тут-то произошло самое интересное. Когда мы с ним вышли, я обнаружил на скамеечке напротив... Кравчука. Он старательно глазел из-за раскрытой газеты на "пенсионера". Ну как?
- Здорово! - сказал Волоков серьезно. - Что же вы сделали?
Юра сморщил нос:
- Пока я думал, что делать, "пенсионер" сел в четырнадцатый автобус, а я проводил Кравчука и позвонил вам.
- Не дотянул, значит, немного, - резюмировал капитан. - Ну и за то спасибо.
- Говоришь, он был в чесучовом костюме? - спросил Вадим. Приземистый такой?
- Вспоминаете своего курортника на дорожке в парке?
- Да.
- Стоит подумать. Хотя у нас добрая половина пожилых курортников в чесуче ходит.
- Что же делать?
- Искать "пенсионера" и не выпускать из виду Кравчука. Может быть, его ключ откроет нам главную дверь.
XV
Мазин понимал, что нужные сведения получит не так скоро, если обратится за ними в обычном порядке. Поэтому он сам поехал в Комитет государственной безопасности, к генералу Возницыну.
Генерал - впрочем, тогда еще майор - читал в свое время курс лекций на юридическом факультете. Одним из егб слушателей и был Мазин. Потом им приходилось не раз встречаться по служебным делам, и отношения между ними установились такие, что Мазин всегда мог надеяться на помощь Возницына. Со своей стороны, генерал знал, что Мазин не будет беспокоить его по пустякам, и сказал сразу:
- Приезжай.
Через полчаса Мазин уже рассказывал генералу суть дела:
- Мне очень нужно узнать, что известно об этом человеке.
Он протянул Возницыну перепечатанный Брусковым кусок из отчета о процессе в Береговом.
Генерал достал из футляра, лежавшего на столе, очки и начал внимательно просматривать бумагу.
"...сердце обливается кровью, когда слушаешь показания свидетелей, людей, чудом вырвавшихся из фашистского ада. Вот перед судом выступает Галина Полторенко. В черных волосах этой двадцатилетней девушки седые пряди. Невозможно описать на бумаге перенесенные ею страдания. На правой руке Гали нет ни одного ногтя.
- Кто искалечил вас? - спрашивает государственный обвинитель.
Полторенко показывает на Шнейдера:
- Он командовал.
- А кто был непосредственным исполнителем?
- Из русских... Каин.
- Вы не знаете его имени?
- Не знаю. Мы его "пауком" называли. Он, когда пытал нас, мундир снимал. У него на правом плече наколка была такая - паук.
Государственный обвинитель спрашивает у Шнейдера, кто был этот грязный иуда.
Обвиняемый Шнейдер:
- Этот человек был подчиненным Ноймана из специальной команды СС. Его имя Иван. Фамилию я не помню. У меня плохая память на русские фамилии.
