Ли Чайлд - Джек Ричер, или Ловушка
Богатая женщина, живущая в Паунд-Ридже, такая как Мэрилин, имеет достаточное количество связей в мире недвижимости. Ступенькой ниже на общественной лестнице стоят женщины, чувствующие себя вполне уютно, не будучи очень богатыми, и работающие на компании по продаже недвижимости. Речь, естественно, не идет о полной занятости, они делают вид, что это хобби и что внутренняя отделка домов интересует их больше, чем собственно коммерция. Мэрилин с ходу назвала бы четырех подружек, к которым могла бы обратиться. Она положила руку на телефон, пытаясь решить, кого выбрать. В конце концов она остановилась на женщине по имени Шерил, которую знала хуже остальных, но подозревала, что она самая деловая из всех. Шерил серьезно относилась к своей работе, а именно это и требовалось Мэрилин. Она набрала номер.
– Мэрилин, как я рада, что ты позвонила, – сказала Шерил. – Я могу тебе чем-то помочь?
Мэрилин набрала в грудь воздуха.
– Возможно, мы будем продавать дом, – сказала она.
– И ты обратилась ко мне? Мэрилин, большое тебе спасибо. Но почему вы решили продавать дом? У вас такое замечательное место. Вы решили переехать из штата?
Мэрилин сделала еще один глубокий вдох.
– Мне кажется, Честеру грозит банкротство. Я не хотела бы об этом говорить, но мне представляется, что нам необходимо быть ко всему готовыми.
Никакой паузы. Ни колебаний, ни замешательства.
– Я думаю, ты поступаешь мудро, – сказала Шерил. – Многие слишком долго тянут, а потом продают свою собственность в страшной спешке и теряют деньги.
– Многие? Такое часто случается?
– Ты шутишь? Мы видим подобные ситуации постоянно. Нужно как можно раньше посмотреть правде в глаза и получить настоящую цену. Поверь мне, ты все делаешь правильно. Впрочем, для женщин это характерно, потому что мы разбираемся в подобных вещах лучше мужчин, так ведь?
Мэрилин выдохнула и улыбнулась телефонной трубке, чувствуя, что приняла верное решение и не ошиблась в выборе агента.
– Я внесу вас в список немедленно, – сказала Шерил. – Предлагаю назначить цену в два миллиона без двух долларов, чтобы получить миллион девятьсот тысяч. Это возможно, и, думаю, желающие найдутся быстро.
– Насколько быстро?
– Учитывая сегодняшний рынок и место? – уточнила Шерил. – Шесть недель. Полагаю, мы можем гарантировать, что первое предложение поступит через шесть недель.
Доктора Макбаннерман по-прежнему очень беспокоил вопрос конфиденциальности, и хотя она дала им адрес мистера и миссис Хоби, но продиктовать номер телефона отказалась. Джоди не видела логики в ее действиях, но ей показалось, что доктору так легче, и потому она не стала настаивать. Пожав доктору руку, она вместе с Ричером вышла через приемную на улицу, к своей машине.
– Какое странное ощущение, – сказала она. – Ты видел людей в приемной?
– Видел, – ответил Ричер. – Старики, одной ногой в могиле.
– Папа тоже так выглядел в самом конце. Боюсь, старый мистер Хоби недалеко от него ушел. Как же так получилось, что дело, которое они затеяли, привело к гибели людей?
Они сели в машину, и Джоди потянулась за телефоном. Ричер завел мотор, а Джоди набрала номер справочной службы. Хоби жили к северу от Гаррисона, за Брайтоном, в следующем городке по железнодорожной ветке. Она записала телефонный номер карандашом на листке бумаги, вырванном из блокнота, и тут же его набрала. Довольно долго никто не брал трубку, наконец ей ответил слабый женский голос:
– Слушаю.
– Миссис Хоби? – спросила Джоди.
– Да, – прозвучало снова не слишком уверенно.
Джоди представила себе пожилую, немощную женщину, седую, очень худую, скорее всего, в ярком халате, сидящую с телефонной трубкой в руке в старом темном доме, где витают застаревшие запахи еды и мастики для мебели.
– Миссис Хоби, я Джоди Гарбер, дочь Леона Гарбера.
– Да? – повторила женщина.
– К сожалению, он умер пять дней назад.
– Да, я знаю, – сказала женщина грустным голосом. – Нам сказала медсестра доктора Макбаннерман на вчерашнем приеме. Меня эта новость очень огорчила. Он был так добр к нам. Он нам помогал. И рассказал о вас. Вы адвокат. Я сочувствую вашей утрате.
– Спасибо, – ответила Джоди. – Не могли бы вы рассказать, в чем он вам помогал?
– Ну, сейчас это уже не имеет значения, так ведь?
– Не имеет? Почему?
– Потому что ваш отец умер, – сказала женщина. – Понимаете, боюсь, он был нашей последней надеждой.
Она сказала это очень тихо и печально. А в конце предложения прозвучала нотка безнадежности и трагической беспомощности, словно ей пришлось отказаться от надежды, которую она долго лелеяла и об исполнении которой мечтала. Джоди живо представила ее: иссохшая рука прижимает телефонную трубку к уху, одна-единственная слезинка блестит на бледной худой щеке.
– Возможно, это не так, – сказала она. – Возможно, я сумею вам помочь.
На другом конце воцарилась тишина, Джоди слышала только тихое шипение.
– Не думаю, – сказала наконец миссис Хоби. – Не уверена, что адвокат станет иметь дело с подобными вещами.
– С какими вещами?
– Сейчас это уже не имеет значения, – повторила миссис Хоби.
– А вы не могли бы мне объяснить?
– Нет, все кончено, – проговорила пожилая женщина так, словно у нее разрывалось сердце.
Затем снова наступила тишина, и Джоди посмотрела в окно на офис доктора Макбаннерман.
– Но как мой отец мог вам помочь? Он обладал какой-то информацией? Потому что служил в армии? В этом дело? Ваша проблема связана с армией?
– Да, была связана. Вот почему, будучи адвокатом, вы вряд ли сможете нам помочь. Понимаете, мы уже пытались обращаться к юристам. Думаю, нам нужен человек, связанный с армией. Но я благодарна вам за предложение помощи. Это очень великодушно с вашей стороны.
– Есть один человек, – сказала Джоди. – Он сидит рядом со мной. Он служил с моим отцом. И он с радостью вам поможет, если сумеет, конечно.
Миссис Хоби замолчала, в трубке снова слышалось шипение и ее тихое дыхание. Словно она думала. Словно ей требовалось время, чтобы примериться к новым обстоятельствам.
– Его зовут майор Ричер, – сказала Джоди, обращаясь к тишине. – Возможно, отец о нем говорил. Они довольно долго служили вместе. Отец послал за ним, когда понял, что не сможет довести ваше дело до конца.
– Он за ним послал? – переспросила миссис Хоби.
– Да. Видимо, он считал, что майор Ричер приедет и заменит его. И сумеет вам помочь.
– Он тоже служил в военной полиции?
– Да. А это важно?
– Я не уверена, – ответила миссис Хоби и снова замолчала, только дышала в телефонную трубку. – Он может к нам приехать? – спросила она неожиданно.
– Мы оба приедем, – ответила Джоди. – Вы хотите, чтобы мы приехали прямо сейчас?
Миссис Хоби снова замолчала, дышала, думала.
– Муж только что принял лекарство, – сказала она. – Сейчас он спит. Понимаете, он очень болен.
Джоди разжала и снова сжала кулак, с трудом сдерживая раздражение.
– Миссис Хоби, вы не могли бы нам сказать, в чем все-таки дело?
Молчание. Пожилая женщина тихонько дышала в трубку, думала.
– Муж должен вам все рассказать. Думаю, он объяснит лучше, чем я. Это длинная история, и я иногда путаюсь.
– Хорошо, а когда он проснется? – спросила Джоди. – Нам приехать попозже?
Миссис Хоби снова задумалась.
– Обычно, приняв лекарство, он спит до утра, – сказала она наконец. – На самом деле это настоящее благословение. Ваш друг не мог бы приехать завтра с утра?
Хоби нажал своим крюком на кнопку интеркома на столе, потом наклонился вперед и вызвал секретаря. Он назвал его по имени, что было совершенно для него нехарактерно и случалось только в минуты сильного напряжения.
– Тони, нам нужно поговорить, – сказал он.
Тони покинул свой отделанный бронзой дубовый стол в приемной, обошел кофейный стол и сел на диван.
– На Гавайи летал Гарбер, – сказал он.
– Ты уверен? – спросил его Хоби.
Тони кивнул.
– «Америкэн». Из Уайт-Плейнса в Чикаго, потом в Гонолулу, пятнадцатого апреля. Вернулся на следующий день, шестнадцатого апреля, тем же маршрутом. Заплатил «Америкэн экспресс». Все в их компьютере.
– И что он там делал? – спросил скорее у самого себя Хоби.
– Мы не знаем, – пробормотал Тони. – Но можем догадаться, так ведь?
В офисе повисло угрожающее молчание. Тони наблюдал за здоровой половиной лица Хоби, ждал ответа.
– Я получил сигнал из Ханоя, – сказал Хоби, нарушив тишину.
– Господи, когда?
– Десять минут назад.
– Боже праведный, Ханой! – сказал Тони. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
– Тридцать лет, – проговорил Хоби. – И вот это случилось.
Тони встал и обошел стол сзади, раздвинул пальцами две полоски жалюзи, и внутрь ворвался яркий луч солнца.
– Значит, вам нужно немедленно уезжать. Прямо сейчас, потому что стало очень опасно.
