Анна и Сергей Литвиновы - Коллекция страхов прет-а-порте

Родька – всегда чувствует, когда хозяйка нервничает, – жалобно заскулил. Лера едва удерживалась от смеха. А Надя – пообещала садистам от ветеринарии:

– Я этого так не оставлю. Я Маккагену пожалуюсь.

– Да жалуйтесь, ради бога, – хмыкнул дрессировщик. – Мы в рамках закона действуем. Все манипуляции с собачкой у вас в контракте оговорены. Читать надо было внимательно.

– И вообще: зря вы, девушка, так распетушились, – фамильярно обратился к Наде старший ветеринар. – Вон, и песик ваш, за компанию, совсем изволновался. Смотрите, как бы не пришлось ему успокоительное колоть. Причем по вашей вине.

А дрессировщик злорадно добавил:

– Про успокоительное в контракте, кстати, тоже пункт есть.

– Маразм… – пробормотала Надя.

– Не маразм – а специфика, – поправил ее стоявший рядом распорядитель съемок. – Все, Наденька, зовите свою собачку – и пойдемте. Первый дубль у нас по графику ровно в три.

Дима Полуянов не играл. Ну, может, только изредка, в преферанс, – и то лишь потому, что в «пульке», на его взгляд, существовал вполне реальный шанс на выигрыш. Все же прочие азартные забавы, считал он, – полный бред. Зряшная трата времени и денег. Впрочем, иногда, образно выражаясь, случалось играть и ему. Вот, например, идея поехать домой к Казарину – чем не игра? Чем не безнадежный, заведомо запрограммированный на проигрыш «однорукий бандит»?

Но не зря же говорят: как людомана не лечи – все равно в игорный дом попрется. Вот и Дима – несмотря ни на что, поехал к Казарину. Пусть и расценивал шансы на удачу как один к ста.

Начнем с того, что Лерочка с адресом Илюши скорее всего ошиблась. Или, хуже того, – пошутила. А если Казарин и правда живет в «каптерке на «Китай-городе» – то его все равно сейчас дома нет. Или же еще один вариант – Илья сидит в своей каморке. Но пребывает в состоянии, как припугнула Лера, «бесед с субстратами» – тогда поездка к нему тоже окажется бессмысленной…

Но проверить все равно нужно. «Подумаешь, полчаса потрачу», – убеждал себя Полуянов, выруливая с Большой Дмитровки на Страстной бульвар.

Получасом, конечно, не обошлось – только на дорогу к Илюшиной каптерке Дима убил минут сорок и сто раз успел пожалеть, что потащился на машине, а не нырнул в метро. Зато Илюшин дом – как и описала Лера, шестиэтажный, серый – нашелся легко: не ошиблась моделька, действительно – прямо напротив историко-архивной библиотеки.

Во двор Дима заезжать не стал – научен: в последнее время жильцы центровых домов завели новую моду – огораживать места парковок столбиками и натягивать меж ними проволоку, чтоб никто чужой на их территории машину поставить не посмел. Запарковал «ласточку» на улице – как раз возле Надюхиной «исторички» местечко нашлось – и потопал ножками.

Едва зашел во двор – столкнулся с пьяноватым мужиком в грязном оранжевом жилете – не тот ли это дворник, кто Илюше свою каптерку сдал?

Мужик горбился на линялой лавочке, в руках держал пивную бутылку – и хмуро рассматривал, как по донышку перекатываются последние капли. Видавшая виды метла валялась рядом.

«На ловца и зверь бежит», – обрадовался Полуянов и обратился к печальному дворнику:

– Слышь, дядя, не знаешь – где тут Илюха живет?

– А тебе зачем? – подозрительно поинтересовался дворник.

– Дело у меня до него.

– Ты из налоговой, – вдруг выпалил мужик.

– Чего? – опешил Дима.

– Точно: инспектор. За народом шакалишь.

– Ну, у тебя, дядя, логика! – обиделся Дима. – Не знаешь, что ли: сроду налоговая по домам не ходит… Только повестки по почте шлет. А я Илюхе работенку хочу подкинуть. А тебе, если проводишь, могу на пиво отбашлять.

– Ишь, какие мы добренькие… – неодобрительно пробурчал дворник. – Впрочем, ладно. Давай.

Полуянов без сожалений расстался с полтинником.

– И, правда – дал… – Дворник недоуменно принял полтинник, аккуратно разместил его в кармане жилета. – Ну, пошли, коли так.

Закряхтел, встал со скамейки, поковылял в глубь двора.

Дима двинулся за ним. Ну и местечко! Вроде бы самый столичный центр – а такая глушь! Дом – обшарпанный, весь в трещинах, ступени у подъездов изъедены временем, лавочки наподобие детской площадки скособочены, качели сломаны… А гаражи, буквой «П» расположенные на задах дома – опять не обманула Лерочка! – и вовсе настоящий «бомжовый оазис». Грязь, мусор, битые бутылки. За что только горе-дворник зарплату получает?

– Это ты, что ли, Илюше каптерку сдаешь? – поинтересовался Дима.

– А говоришь – не из налоговой, – укоризненно обернулся к нему мужик.

– Вот втемяшилось тебе! – пробурчал Полуянов. И объяснил: – Мы вообще-то с Ильей в центре договорились встретиться. На «Пушкинской». Но он не приехал. И телефон у него не отвечает. А он мне нужен. Вот и пришлось сюда тащиться.

– А, это с ним бывает, – понимающе кивнул дворник. – В тоску, видно, впал.

– Это как?

– Да так. Прибамбах такой. Сколько раз говорил: выпить с тобой не могу, ухожу, мол, сейчас на работу. А сам – бац на диван. И лежит сутками. Вон, заглядай, – они как раз приблизились к тусклому подвальному окошку, – наверняка валяется.

Дима послушно присел на корточки, заглянул в зарешеченное, но не зашторенное окно. Узрел диван с грязным комком белья, кресло, трехногий стол. Компьютер с огромным монитором – странный контраст с убогой обстановкой… Но Илюши в комнате не было.

– Не видать, – сообщил Дима.

Дворник не поверил – охая, присел рядом, заглянул:

– Точно, нету.

– Может, в ванной? – предположил Полуянов.

– Да там такая ванная – долго не просидишь, – отмахнулся дворник. И застучал в окошко: – Эй, Илюх! Выходи! Гость к тебе!

Тишина.

– Значит, точно слинял, – заключил дворник. – Извиняй, брат.

– Как бы проверить?.. – задумчиво произнес Дима. – У тебя ключей от его халупы случайно нет?

– Не, – покачал головой мужик. – Ему отдал. Обои комплекта. Он за цампутер свой сильно боится.

– Слушай, а машина его где стоит? – вспомнил Дима.

– Нет, все-таки ты из налоговой! – хмыкнул дворник. Но, впрочем, ответил: – Ясно где: в гаражах наших. Третий слева евойный.

– Давай посмотрим: тачка на месте? – предложил Дима.

– Еще полташку, – мгновенно сориентировался мужичонка.

Пришлось расстаться со вторым полтинником.

Подошли к гаражам – капитальным, в два кирпича, с такой внушительной внутренней территорией, что на их месте магазинчик или кафе спокойно можно поставить. «А еще говорят, что в Москве площади в дефиците», – возмутился про себя журналист.

– Хороший гараж, на века, таких сейчас не строят, – похвастался дворник. – Снести, правда, грозятся уже давно…

Он подошел к нужной двери, удивленно присвистнул:

– Поглядь, не заперто!..

И потянулся распахивать дверь.

– Обожди, – остановил его Полуянов.

– Ну, что еще? – заворчал дворник.

Отвечать Дима не стал – просто показал: из-под нижней кромки гаража выбивалась тоненькая струйка выхлопных, судя по запаху, газов.

– Едрена вошь! – выдохнул дворник.

И резким движением открыл гаражную створку.

В первый момент они не увидели ничего – прямо в лицо им выплеснулось облако выхлопного газа. Оба отступили, закашлялись… А когда марево немного рассеялось, Полуянов бросился в гараж, к Илюшиной «копейке»… И тут же понял, что владельцу машины помощь скорее всего уже не понадобится. Илюша полулежал в водительском кресле, голова откинута на подголовник, а рядом, на пассажирском сиденье, скрючился шланг, из которого исходили миазмы угарного газа.

Дима задержал дыхание, распахнул дверцу, заглушил двигатель, схватился за Илюшин пульс… Сердце не билось.

– Едрена вошь, – повторил дворник.

Он стоял за Диминой спиной и с жадным любопытством разглядывал мертвое тело.

Глава 7

В одиннадцать вечера режиссер наконец объявил:

– Снято!

Софиты погасли, ассистенты заверещали:

– Всем спасибо!

– Не верю… – пробормотала Надя.

А Родион, несчастный, усталый пес, тут же завалился на бок.

– Поздравляю, Надиа, – пафосно заявил рекламный босс Брюс Маккаген, – теперь вы – звезда.

– Спасибо, конечно… – пробормотала Митрофанова, жалостно поглядывая на Родьку.

Интересные в этом рекламно-киношном мире понятия о звездности. Только и нужно, чтобы прославиться – чтобы вся страна увидела, как она свою собаку кормит. Действия – ровно на две минуты. И крупных планов – всего три (Надю уже успели просветить, что это до неприличия мало).

– Зато крутить ролик по сто раз на дню будут, – пообещала Наде опытная Лерочка. – Так что хуже горькой редьки нам, телезрителям, надоешь. Вместе со своей шавкой.

…Но пока что – Наде надоело сниматься.

В квартиру она ввалилась абсолютно без сил. Голова пустая, ноги тяжелые, шея не поворачивается. Наверно, именно так себя чувствуют грузчики – после того, как целый день вагоны с углем разгружали. Или врачи – после суточного дежурства в клинике. Но, когда грузчики или доктора в изнеможении падают на диван, даже любимую собаку не приласкав, – это вполне объяснимо, им же работать приходилось – тяжело и трудно. Но чтобы настолько вымотаться после совсем необременительных, на сторонний взгляд, съемок?! Ведь ничего сложного делать не заставляли: подумаешь, по команде режиссера присесть на диван, встать, пройтись, улыбнуться Родиону, насыпать корм в его мисочку… Делов-то! Ладно, если б она дольщиком работала – попробуй, потолкай тяжеленную тележку с камерой. Или гримером – побегай целый день, не присев, с расческами-кисточками… Но только и дольщики, и гримеры, и осветители – да все! – после съемок выглядели веселее свежих огурчиков и большой компанией решили ехать куда-то в боулинг-клуб, катать шары. Надю, конечно, тоже звали – а как иначе, ведь именно вокруг них с Родионом все сегодня и крутилось! – однако она ни о каких развлечениях даже подумать не могла: только и мечтала поскорее до кровати добрести.