Ларс Кеплер - Песочный человек
Она всю неделю предвкушала этот вечер.
Сага медленно грызла орехи, собирала скорлупу в кучку и ждала.
Она вдруг похолодела от странной тоски – ей представилось, что Стефан просто-напросто оставил ее. Потом подумала, что это глупо, и велела себе не быть ребенком.
Допив свое, Сага взялась за бокал Стефана. Коктейль стал теплым, но Сага выпила его.
Она выглянула в проход – и тут какой-то краснощекий мужчина сфотографировал ее на телефон. Сага вдруг страшно устала, ей захотелось пойти домой и лечь спать, но сначала поговорить со Стефаном.
Она сбилась со счета, сколько композиций они уже отыграли. Джон Скофилд, Майк Стерн, Чарльз Мингус, Дэйв Холланд, Ларс Гуллин и длинная версия песни, названия которой Сага не помнила, с пластинки Билла Эванса и Моники Цеттерлунд.
Сага посмотрела на кучку ореховой скорлупы, на зубочистки в бокале мартини, на пустой стул напротив. Встала, подошла к стойке, заказала бутылку “Гролша” и, допив ее, направилась в туалет.
Какие-то женщины подкрашивались перед зеркалом, все кабинки оказались заняты, и ей пришлось стоять в очереди. Когда кабинка наконец освободилась, Сага заперлась там, села на унитаз и уставилась в белую дверь.
Одно старое воспоминание вдруг окончательно лишило ее сил. Ее мать, с печатью болезни на лице, лежит и на отрываясь смотрит на белую дверь. Саге семь лет, она пытается утешить маму, сказать, что все будет хорошо, но та не хочет держать ее за ручку.
– Прекрати, – прошептала себе Сага, но воспоминание никуда не делось.
Матери становится хуже, Сага ищет лекарство, помогает ей принять таблетку и удержать стакан с водой.
Сага сидит на полу у кровати матери, смотрит на нее, приносит одеяло, когда она мерзнет, и звонит отцу каждый раз, как мать попросит ее об этом.
Когда мать наконец засыпает, Сага выключает лампочку, заползает в постель, пристраивается к матери под бок.
Обычно она не думала об этом. Обычно она старалась держать это воспоминание подальше от себя, но сейчас оно просто пришло. С сильно бьющимся сердцем Сага вышла из туалета.
Их столик никто не занял, бокалы стояли пустые, а Стефан играл. Он то и дело посматривал на Джеки, они легко переговаривались импровизациями.
Из-за воспоминания или из-за алкоголя, но настроение у Саги резко изменилось. Она протолкалась к музыкантам. Стефан весь ушел в длинную импровизацию, когда Сага положила руку ему на плечо.
Стефан дернулся, посмотрел на нее и напряженно мотнул головой. Сага взяла его за руку, пытаясь заставить его прекратить играть.
– Пойдем, – позвала она.
– Приструни свою девицу, – прошипел Джеки.
– Я играю, – сосредоточенно прошептал Стефан.
– А как же мы с тобой… Мы же решили, что… – начала было говорить Сага и тут, к своему изумлению, почувствовала, что в глазах стоят слезы, и услышала, как Джеки шипит ей:
– Пошла!
– Может, уйдем домой поскорее? – Она погладила Стефана по затылку.
– Что за черт! – резко зашипел он.
Сага попятилась и опрокинула пивной бокал, стоящий на динамике. Бокал полетел на пол, разбился.
Пиво выплеснулось Стефану на одежду.
Сага не уходила, но взгляд Стефана был прикован к роялю, руки бродили по клавиатуре, а по щекам стекал пот.
Сага подождала еще немного и вернулась в зал. За их столиком уже сидели какие-то люди. Зеленая куртка Саги валялась на полу. Сага дрожащими руками подняла ее и выскочила в густой снегопад.
Глава 57
Все следующее утро Сага просидела в комнате для заседаний, не большой и не маленькой, вместе с четырьмя другими агентами, тремя аналитиками и двоими из канцелярии. Почти у всех были с собой ноутбуки или планшеты. На цифровой доске светилась диаграмма, показывающая, сколько и каких звонков за границу по проводной связи было совершено в течение недели.
Собравшиеся обсуждали аналитическую базу разведки, новые концепции розыскной работы и тот факт, что около тридцати не отрицающих насилия исламистов, похоже, быстро переходят в разряд радикальных.
– Даже если аль-Сабаб использует аль-Киммаха, – говорила Сага, отбрасывая длинные волосы на спину, – не думаю, что это много даст. Конечно, работа продолжается, но, по-моему, все же начать стоило бы с внедрения на периферию группы агентов-женщин… как до этого внедряли меня и что…
Открылась дверь. Вошел, подняв в извиняющемся жесте руку, Вернер Санден из Службы безопасности.
– Не хочу мешать, – раскатисто, как всегда, сказал он и встретился глазами с Сагой, – но я как раз задумал прогуляться и был бы рад, если бы ты составила мне компанию.
Сага кивнула и разлогинилась, но оставила ноутбук лежать на столе, выходя с Вернером из кабинета.
Они шли по Польхемсгатан. С неба падал блестящий снежок. Было очень холодно, крошечные кристаллики в воздухе были наполнены туманным солнечным светом. Вернер шагал широко, и Саге приходилось по-детски торопливо семенить рядом.
Оба молча прошли по Флеминггатан, миновали ворота поликлиники, пересекли парк с кольцевыми дорожками и часовней и спустились по лестнице ко льду Барнхусвикена.
Прогулка казалась все более странной, но Сага ни о чем не спрашивала.
Вернер слегка махнул рукой и свернул налево, на велосипедную дорожку.
Крольчата, прыгавшие в заснеженных кустах, попрятались при их приближении. Садовые скамейки смотрелись в белом пейзаже мягкими наростами.
Вернер и Сага поднялись по Кунгхольмсстранд мимо двух высоких домов и вошли в подъезд. Вернер набрал код, открыл дверь и указал Саге на лифт.
В исцарапанном зеркале Сага увидела на своих волосах переливающиеся снежинки. Снежинки начинали таять, превращались в блестящие ручейки.
Лифт остановился, прозвенел. Вернер вынул ключ с пластиковым брелоком, отпер внешнюю дверь (которую явно взламывали) и кивнул, приглашая Сагу за собой.
Оба оказались в совершенно пустой квартире. Кто-то только что выехал оттуда. В стенах было полно дыр после картин и книжных полок. По истертому полу перекатывались клочья пыли, валялся забытый ключ из “Икеи”.
В туалете спустили воду, и появился Карлос Элиассон, руководитель уголовной полиции. Он вытер руки о штанины, поздоровался с Сагой и Вернером.
– Идемте в кухню, – сказал Карлос. – Может, там найдется что выпить.
Он достал пластиковые стаканчики, налил воды из крана и протянул по стаканчику Саге и Вернеру.
– Ты что, думала, что идешь на ланч? – спросил он, заметив удивление на ее лице.
– Нет, но…
– У меня есть леденцы. – И Карлос достал упаковку пастилок от кашля.
Сага помотала головой, но Вернер взял упаковку, шумно выудил пару леденцов и сунул в рот.
– Вот это праздник! – улыбнулся он.
– Ты, конечно, понимаешь, Сага, что это, эмм, неофициальное совещание, – произнес Карлос и кашлянул.
– А в чем дело? – спросила Сага.
– Ты знаешь, кто такой Юрек Вальтер?
– Нет.
– Про него вообще немногие знают… это-то и хорошо, – заметил Вернер.
Глава 58
Два солнечных зайчика заплясали на грязных окнах кухни. Элиассон протянул Саге досье. Сага открыла папку, из которой прямо ей в лицо взглянул своими светлыми глазами Юрек Вальтер. Сага отвела взгляд от фотографии и принялась читать рапорт тринадцатилетней давности. Она побледнела, села, опершись спиной о батарею, пролистала страницы, изучила фотографии, пробежалась по заключению патологоанатомов, прочитала приговор суда и данные о заключении Вальтера в психиатрическую лечебницу.
Наконец она закрыла папку, и Карлос стал рассказывать, как Микаэль Колер-Фрост пришел по мосту Игельстабрун через тринадцать лет после того, как его объявили пропавшим без вести.
Вернер прокрутил на телефоне звуковой файл: молодой человек описывает свое заключение и побег. Сага слушала голос, в котором звучала безысходность. Когда Микаэль рассказывал о сестре, у нее покраснели щеки и сердце тяжело забилось. Она посмотрела на фотографию в папке. Маленькая девочка со спутанными косичками и в рыцарском шлеме улыбалась, словно задумала какую-то веселую проказу.
Когда голос Микаэля затих, Сага поднялась и прошлась взад-вперед по пустой кухне, потом остановилась у окна.
– Уголовная полиция находится там же, где тринадцать лет назад, – сказал Вернер.
– Мы ничего не знаем… но знает Вальтер. Он знает, где Фелисия, знает своего сообщника…
Вернер объяснил, что добыть из Вальтера информацию общепринятыми способами невозможно – так же как и с помощью психологов и священников.
– Даже пытки не сработают, – сказал Карлос, пытаясь устроиться на подоконнике.
– Черт возьми, а почему не сделать, как обычно? – спросила Сага. – Завербовать какого-нибудь сраного информатора, это же почти единственное, что наша организация делает…
– Йона имеет в виду… прости, что прерываю, – сказал Вернер, – но Йона говорит, что Вальтер просто сломает любого информатора, который попытается…
