Татьяна Гармаш-Роффе - Силы небесные, силы земные
Феликс переложил трубку из руки в руку: у него вспотели ладони. Так часто бывало, когда он сильно волновался. Он судорожно перебирал в уме ответы.
«Я волнуюсь за тебя…» — не пойдет. Они друг другу пока никто, и такая фраза только напряжет Лию.
«Я тоже интересуюсь… заинтересовался антиквариатом», — еще хуже. Она не поверит, и правильно сделает.
«Просто захотелось тебя повидать» — звучит глупо. Она идет по своим делам, при чем тут он? Захотелось повидать девушку — приглашай на свидание.
— Да я сам не знаю, — ответил он. — Наверное, глупая идея. Ох, прости, меня тут зовут, я еще на работе!
— Подожди, ты в котором часу заканчиваешь? — Лие вдруг стало обидно завершать разговор на такой ноте. — Может, заедешь за мной, прогуляемся?
Но Феликс уже отключился.
Лия обиженно посмотрела на телефон, будто это он оказался неучтивым собеседником.
Ну и пожалуйста! В конце концов, Феликс сделал правильный выбор: лучше показаться неучтивым, чем оказаться навязчивым! А то он уже решил сопроводить ее в клуб, словно ревнивый муж жену… Ужас какой. У них только-только начинается дружба, а он уже ревнует! А если дружба, не приведи господь, преобразится в другие отношения, то…
Не преобразится. Лия этого не допустит. Так что, дорогой Феликс, нам суждено остаться друзьями. Ты классный, ты мне нравишься, и я ни за что не хочу тебя потерять. Но замуж за Отелло…
— …замуж за Отелло Лия не хотелло! — пропела она и рассмеялась.
Прозвучало, правда, не очень весело.
Глава 21
— …Больше я не буду дразнить ваше любопытство, — закончил речь Лев Давыдович. — Этот замечательный мастер, о котором я рассказал, присутствует в нашем зале. Точнее, это мастерица. Лия Доминикянц, — повысил он голос, — прошу любить и жаловать!
Смущенная Лия поднялась. Раздалось несколько вежливых хлопков. Мужчины — а в зале их было подавляющее большинство — рассматривали ее с неприкрытым интересом.
— И вот эти маленькие ручки ворочают тяжелую мебель? — раздался чей-то ироничный голос.
— У меня для этого есть помощник, — обернулась она, но так и не поняла, кто подал реплику.
— Если я решу обратиться за помощью к этой, как вы утверждаете, Лев Давыдович, волшебнице, — произнес из зала другой голос, — то не за ее красивые глаза. Сначала пусть покажет свои работы, на что способна…
— Думаю, что Лия радушно примет в своей мастерской любого, кто интересуется, и покажет…
— Лия! Лия! Вот вы-то мне и нужны! — вдруг донесся крик со стороны двери в зал.
К ней бросился молодой человек, чья одежда сильно контрастировала с костюмами-галстуками клубного братства своей беспечной небрежностью. Бежевые брюки, белая рубашка с подвернутыми рукавами и расстегнутым воротом, летняя бежевая же шляпа из соломки, бусы из агата и дымчатые солнцезащитные очки. Под мышкой он держал что-то вроде маленькой папки.
— Как мне повезло, что вы сегодня тут!.. Лия, у меня страшная беда случилась, представляете, мою квартиру взломали и весь — весь! — мой антиквариат переломали! — Он схватил ее руки и сжимал их в своих ладонях. — Искали тайники, наверное… Там работы на несколько месяцев, умоляю вас, возьмитесь!
— Молодой человек, я вас раньше здесь не видел. — Лев Давыдович вмешался зычным и строгим голосом. — Вы член клуба?
— Нет еще, я впервые сюда пришел, хотел вступить, а тут вы об этой девушке рассказали…
— Девушка нанята клубом и только для его членов! — хмыкнул кто-то недовольно.
— Да, вступите сначала в клуб, — поддержал Лев Давыдович, — а потом уж будете…
— А это долго?
— Напишите заявление с просьбой принять вас, мы обсудим вашу кандидатуру. У нас тут, знаете ли, случайных людей нет, мы принимаем лишь настоящих коллекционеров, так что придется вам для начала показать комиссии ваши сокровища…
— Так это не один день займет! — в отчаянии вскричал молодой человек тонким, ломким голосом. — Одну минуточку, только минуточку, прошу вас, позвольте мне договорить с мастером… Пойдемте в другую комнату, — шепнул он Лие, — а то они теперь подслушивать станут. Коллекционеры — люди страшно завистливые. Не хочу при них говорить!
Лия и опомниться не успела, как он уже утащил ее, невзирая на недовольный гул зала, в какую-то комнату, а через нее в другую. Там стояло несколько кресел, обитых темной кожей, и низкие столики с большими бронзовыми пепельницами. Стены украшали трубки и сигары разных видов и сортов, воздух был пропитан запахом табака. Надо полагать, что комната служила курительной.
— Вот фотографии, смотрите! — парень снял шляпу, обнаружив светлую шевелюру, и утер потный лоб, затем вынул из папки снимки. — Это до того, как мебель изуродовали…
Лия ахнула. Инкрустированный туалетный столик с зеркалом, небольшой пузатый комод, покрытый мраморной столешницей, и маленькое цилиндрическое бюро, все обильно украшено золочеными бронзовыми накладками с завитушками. Она сразу узнала этот стиль, несколько женственный…
— Людовик XV? Рококо?
— Самый настоящий, первая половина восемнадцатого века! Смотрите, что с ним сделали!
И он протянул ей другие снимки.
Да уж… Ящички выворочены, деревянные пластины, прикрывавшие потайные механизмы, вырваны с мясом — в общем, работа варваров.
— Наверное, воры как-то узнали, что в квартире есть мебель с тайниками, — расстроенно продолжал парень, — и решили, что раз есть тайники, то в них что-то обязательно спрятали. Видите, они практически все разломали, пытаясь добраться до них!
— Это не профессионалы, — покачала Лия головой, — обычное ворье, даже, скорее, пацаны… В антиквариате ничего не понимают, иначе бы так не раскурочили мебель.
— Полностью с вами согласен! — произнес он своим ломким голосом. — Я как раз шел в клуб, чтобы попросить у знатоков совета… Но попал прямо в тот момент, когда вас представляли. Я знаю, только вы можете спасти меня! — Он моляще сложил руки.
Что-то в его манере одеваться, держать себя, говорить и жестикулировать навело Лию на мысль о том, что парень гей. Тем лучше, решила она, чувствуя, как некоторое напряжение, вызванное столь неожиданным натиском незнакомца, улетучивается.
— Для начала я должна все это увидеть.
— Давайте сбежим отсюда? Иначе, если я сейчас начну оформлять членство, вас кто-нибудь другой уведет! Прямо у меня из-под носа! Сбежим, а?
— Сбежим, — рассмеялась Лия. — А выход найдем?
— Постараемся… По-моему, нам надо вот сюда… Да, точно! Автопилот меня не подвел!
Они выскочили на улицу, и ее спутник сразу поднял руку, тормозя машину.
— Погодите, вы даже не представились!
— Точно, вот я болван! Меня Арсением зовут.
— А по фамилии?
— Брагомыжский. Вы меня опасаетесь? Ах, да, девушки не ездят к незнакомым мужчинам домой, правильно? Но я в вас не девушку вижу, хотя вы очень симпатичная, конечно, — для меня вы спасительница, ангел, которого мне бог послал!
— Я не ангел, — улыбнулась Лия, — я мастер.
— Это и есть самое ангелическое в вас! Я чушь несу, да? — Он смущенно посмотрел на нее. — Я так обрадовался, что уже ничего не соображаю. Знаете что? А давайте зайдем в какое-нибудь кафе, посидим, поговорим, познакомимся поближе. Или, хотите, позовите кого-нибудь с собой! У вас есть муж? Пусть он приедет, и мы отправимся в его сопровождении!
— Я не замужем.
— Но парень-то у вас есть? Позвоните ему!
Арсений смотрел на нее умоляюще. Такой милый… И привлекательный, надо признать. Светлые волосы, карие глаза, высокий, хорошо сложен — даже жаль, что гей. Кого-то он ей напоминал… Только кого?
Молодого Жана Маре из старых французских фильмов, вот кого! Красавца и героя-любовника, который тоже был геем! Совсем недавно Лия смотрела передачу по «Культуре» о Жане Кокто и его любимом актере, Жане Маре…
— Да ладно, я вовсе не боюсь! Поехали!
— Вы уверены?
— Абсолютно.
Арсений поймал машину, и они отправились к нему, в большую старую квартиру на Якиманке.
Лия осмотрела пострадавшую мебель. Она действительно была антикварной, а не современная подделка «в стиле» рококо — настоящее произведение мебельного искусства. Так изуродовать мебель мог только умственно отсталый! Или малолетний двоечник, который даже краем уха не слышал о ценности антиквариата…
— Тут никто не живет? — оглядела Лия почти пустую комнату, в которой помещались Арсениевы сокровища.
— Это квартира моих родителей… Их уже нет в живых, — грустно добавил он.
Они договорились, что завтра же Арсений перевезет к ней комод, пострадавший больше всех. Об оплате тоже договорились. Парень оказался очень щедр, удвоил цену, названную Лией.
— Вы моя спасительница, ангел-хранитель, ангел-восстановитель! — Он поцеловал ей поочередно руки. — Вы даже не представляете, как я привязан к этим вещам. Ведь их собирал еще мой дедушка!
