Шелковые дети - Наталья Васильевна Соловьёва
– Ну у нас так: Элена – Ленучча или Нучча, Лина – Нучча, и Антонелла тоже Антонучча или Нучча. Джузеппина – Пина – Пинучча – Нучча. Ничего удивительного.
– Ну ладно, – пожала плечами Марго. – Но вообще странно. Я бы никогда не догадалась.
– Не важно – ты же не итальянка, – отмахнулся Энцо. – Знаешь, что самое интересное, если верить документам? А то, – продолжил он, не дожидаясь ответа Марго, – что этой Нуччи не было в городе во время убийства Кикко… Твердое алиби, так что я ее даже не допрашивал. Поэтому и не помнил.
– А с чего ты взял, что это именно та Нучча, которую имел в виду Бенедетто?
– Этот говнюк-то? В итоге Оттоне по моей просьбе отправил к нему утром сержанта. Ехать снова самому по серпантинам – мамма миа! Увольте! Так вот он сначала сказал, что будет говорить только с адвокатом. Смех один – сериалов американских насмотрелся. Но все-таки подтвердил мою догадку. Так что Нучча – та самая, – усмехнулся Энцо.
– Ну ты даешь, – восхитилась Марго. – Значит, самое время с ней встретиться?
– Уже договорился, пока ты спала.
– Нет слов… Ты вообще не ложился, что ли?
– Просто я встаю в семь утра, девочка моя! Так у тебя нет клиентов в час дня?
– Конечно нет. – В этот раз была очередь Марго закатывать глаза. – Ты же знаешь, в это время итальянцы все поголовно обедают. Так что никого.
– Вот она к часу нас и ждет.
– В Комо?
– Нет, в Аппьяно Джентиле, так что нужно будет пораньше выехать. – Энцо отличался пунктуальностью.
– Это где «Интер» тренируется? – вспомнила Марго.
– С каких это пор ты интересуешься футболом? – насторожился Энцо.
– Это все знают.
– Нет, не все. А! – Энцо осенило: – У тебя же был роман с футболистом год назад!
– Не роман. Так, встретились раза два, – нахмурилась Марго.
– Ладно, ладно, – смягчился Энцо.
– Нет, ну правда, – не унималась она, – с чего ты решил? Как тебе такое в голову могло прийти? У меня не бывает романов!
– Не придирайся к словам! Я вообще не это имел в виду, – оправдывался Энцо.
– Ладно… Тебе уже доложили твои… м-м-м… источники… кстати, кто это?
Энцо пожал плечами:
– Мадонна! Мы же в Италии, ты забыла? Там друг, тут брат, а еще племянник кузена, с которым мы ходили в детский сад. Ну какая разница?
– Так готова уже экспертиза по поводу смерти Бебо? – спросила Марго, поняв, что точного ответа от Энцо не добиться, и желая сменить тему. К тому же мастерская со вчерашнего дня так и не шла у нее из головы. Заваленная холстами, каждый из которых буквально испещрен черными маркерами. От картин исходила энергия, сильная, но негативная.
– К сожалению, четкого заключения нет и уже не будет.
– То есть? – удивилась Марго.
Энцо вздохнул:
– Дословно было написано так: данное телесное повреждение могло образоваться как от удара тупым твердым предметом, так и при соударении с плоской твердой поверхностью при падении.
– И что это значит?
– Мадонна! Да то, что невозможно сказать точно, убили его или он поскользнулся, ударился головой и упал в воду!
– Дай догадаюсь, – съязвила Марго, – места, где он погиб или его убили, тоже не нашли?
Энцо развел руками:
– Свидетелей нет, его никто не видел. А с камерами у нас знаешь как…
– Да уж, только штрафы за парковку выписывать.
– Умница, сама все поняла.
– Пойду работать, – вздохнула Марго.
– Иди, а то тебе еще за квартиру платить, – пошутил Энцо.
Марго нравился сарказм Энцо. Он совпадал с ее чувством юмора. К несчастью, людей, обладающих таким же качеством, было мало. Марго часто попадала в ситуации, когда ее шутки оказывались непонятны и неуместны. Однажды она сказала продавщице цветочного магазина (Энцо на какой-то праздник подарил несколько горшков цветов «чтобы создать уют»): «Мои цветы умирают. Мне срочно нужны для них какие-нибудь “вещества”». Продавщица онемела от ужаса. И таких случаев было немало. В общем, Марго решила не рисковать лишний раз, особенно с незнакомыми.
Глава 22
Один кокон шелкопряда – это полтора километра шелкового волокна. Шелковый канат диаметром 1 см выдерживает вес почти 5000 килограммов – он может остановить «Boeing 747» на взлете.
Нучча жила на окраине Аппьяно Джентиле в маленьком коттеджике. Городок был бы самым обычным, если бы в нем не располагалась тренировочная база «Интера». Марго уже бывала здесь, как раз с футболистом. И действительно год назад. Правда, это был не первый футболист, просто в голове старика они слились в одного. «Так даже лучше», – усмехнулась про себя Марго.
Она никогда не появлялась с любовниками ни на вечеринках, ни в ресторанах, а с футболистами тем более – игроки «Интера» избегали огласки. Поэтому в Аппьяно Джентиле Марго побывала один раз – провела бурную ночь, которая закончилась лишь утром: два тайма по сорок пять минут плюс добавленное время и серия пенальти. Марго тогда припарковалась на городской площади, чтобы выпить кофе и немного взбодриться перед дорогой домой. В девять утра посетители – видимо, завсегдатаи – уже были на месте. Кто-то пил кофе, кто-то проверял свою удачу в лотерее, кто-то начинал день с аперитива. Компании распределились по столикам, но время от времени мигрировали от одного к другому. Они знали, как кого зовут, какие клички у собак, у кого и чем болеют родственники. Был даже посетитель с кислородным баллоном на колесиках. Марго, привыкшую к одиночеству, поразили эти местные жители, никуда не спешащие и, наверное, нигде не работающие. Каждый из них предпочитал общество других в этой нехитрой кофейне возможности побыть в тишине наедине с самим собой. Марго пила кофе, смотрела на эту медленную жизнь и немного завидовала: у нее давно не было желания ни вставать с постели по утрам, ни видеть кого-то, кроме Энцо, ни проводить время в кругу вот таких знакомых.
– Заходите, заходите, я рада так-то гостям. Они редко бывают, – заквохтала Нучча с порога.
Марго вздрогнула от неожиданности – морщинистое лицо Нуччи было сильно перекошено на одну сторону. Правая часть лица была парализована, уголок рта опущен. «Воспаление тройничного нерва, – поняла Марго. – Бедная женщина…»
Нучча продолжала в нерешительности мяться в прихожей:
– Вы уж меня простите, я ж не предупредила по телефону, что… Ну… Вы, наверное, это… испугалися…
– Ну что вы, синьора, – вмешался Энцо. – Что вы такое говорите!
– Многие ж пугаются, – продолжала оправдываться Нучча. – Дети плачут, бывает…
– Я врач, – вмешалась Марго. – А синьор Ферро – полицейский. Мы все понимаем.
Нучча заметно успокоилась и наконец пригласила их пройти в маленькую
