Кисть ее руки. Книга 2 - Содзи Симада
Митико ненадолго замолкла.
– Я готова рисковать своей жизнью, – сказала она потом.
– Не могли бы вы сделать это в одиночку? Я уже знаю, что там может произойти. И отпустить вас так не могу.
Сказав это, я сообразил, что нечто подобное сказал бы на моем месте Митараи.
– Если бы это касалось только вас одной! Но что вы будете делать, если пуля попадет в Юки? А вы останетесь живы?
Она закусила губу:
– Я тогда не смогу больше жить.
– Полагаю, что так… Значит…
– Но я не смогу жить и если девочка вырастет, и ей придется пройти через то, что пережили я, моя мама и моя бабушка.
– Я это понимаю, но вы думаете, что может быть польза от этого бессмысленного стодневного моления? Кто-нибудь может это гарантировать?
– Есть такой человек.
– Кто он?
– Это человек, у которого есть такой дар. Но самое главное, что я приняла такое решение. Продолжать сто дней, что бы ни случилось.
– Чтобы помолиться сто раз, надо обязательно ходить туда сто дней?
– Нет, но я сама так решила.
– Ведь покушаются на вашу жизнь! Нельзя так рисковать.
– Думаю, такое не только со мной…
– Может быть, и так, но все же не каждый из-за этого по ночам бродит по кладбищам.
Митико промолчала. Но было похоже, что ее не сдвинешь с места даже рычагом.
– Тогда не могли бы вы ходить хоть немного раньше? И попросить Сатоми приглядеть за Юки…
– Решено ходить после десяти часов.
Ее слова привели меня в растерянность.
– Кто принял такое решение?
– Я сама.
– О боже мой…
Какая же упорная, подумал я. Хотел бы я и сам быть таким. Нельзя было допустить, чтобы она одна пошла туда, где ее могут убить.
– Юки поправилась? Горло больше не болит?
– Горло почти прошло, но еще не до конца.
– Я всем расскажу и попрошу вас не пускать, – сказал я.
– Пожалуйста… пожалуйста, не делайте этого, – сказала она, хотя прозвучало это не слишком умоляюще.
Затем, кивнув, она пошла дальше, оставила меня в коридоре и вместе с ребенком скрылась в «Рюбикане».
Вздохнув, я поднял взгляд и заметил во дворе Сатоми рядом с фигурой дракона.
– Сатоми! – окрикнул я ее.
Она повернулась ко мне.
– Что случилось? – крикнула она в ответ.
– Я хочу тебя кое о чем попросить. Не помешаю, если подойду сейчас?
– Нет.
Я надел гэта и поднялся по каменным ступеням.
Она стояла там в джинсах.
– Что-нибудь случилось? – спросил я.
– Ничего особенного, – сказала она.
– Что-то ты грустновато выглядишь, нет? – сказал я.
– Я думаю, что вижу это в последний раз. Ведь я здесь родилась и выросла.
– Но вы пока еще не решили продавать, нет?
– Еще нет, но и оставаться здесь больше нельзя.
Каждый раз, когда она заговаривала на эту тему, я начинал невольно злиться на себя и решал приложить все силы для раскрытия дела, но уже через час мой энтузиазм пропадал. В конце концов, каждый человек играет в этой жизни свою роль.
– Сатоми, у меня к тебе просьба, – сказал я.
– Какая?
Сатоми посмотрела на меня с удивлением.
– Не могла бы ты сегодня в десять часов подойти в «Мукадэаси-но-ма» и посмотреть за Юки минут тридцать, максимум час.
– Зачем?
– Митико собирается в храм Хосэндзи. Это чрезвычайно опасно. В нее там могут стрелять…
– Кто?
– Призрак Муцуо. Он бродит по храму Хосэндзи и стреляет в людей, которые приходят туда ночью.
– Тогда зачем туда ходить? – сказала Сатоми с таким серьезным выражением, какого я у нее никогда раньше не видел. Вопрос, конечно, был совершенно разумный.
– Говорит, таково ее желание. А мы хотим ее как-то защитить.
– Но как ее защитить от вооруженного человека?
Это тоже была разумная мысль.
– Возможно, я не смогу ничего сделать, но не могу оставить это просто так.
– Это глупо, – сердито сказала Сатоми, что меня удивило.
Она повернулась в мою сторону и настойчиво посмотрела мне в лицо.
– Ужасно эгоистично – создавать для всех проблемы и подвергать опасности жизни стольких людей. Если она так хочет идти, пусть идет одна. Я не хочу об этом знать.
Глаза Сатоми наполнились слезами. Она повернулась ко мне спиной и поплелась вниз по каменным ступеням. Я остался один, пораженный до глубины души. Оправившись от ошеломления, я пришел к заключению, что, видимо, мне опять придется смотреть за Юки.
3
Ужин оказался крайне убогим, до такой степени, будто я сам его готовил.
После ужина я удалился в свою комнату, где дождался времени, когда Митико должна была отправиться в храм Хосэндзи. Поразмыслив, я решил посвятить в ситуацию Сакаидэ. Я вышел в коридор и зашел в его комнату. Я рассказал ему, что в десять часов Митико пойдет в храм Хосэндзи, чтобы помолиться у могил тридцати жертв Муцуо. Если оставить ее одну, велик риск, что ее убьют. С этим надо что-то делать, но если я сам пойду на кладбище, то некому будет сидеть с ребенком. Сатоми отказалась присмотреть. Независимо от того, останется ли ребенок на некоторое время в комнате или она возьмет его с собой, кто-то должен помочь. Если она возьмет дочку с собой, ей тем более понадобится сопровождающий. Потому что в этом случае быстро убежать не получится. Объяснив ситуацию, я попросил о помощи.
Сакаидэ тоже сразу сказал, что ее следует остановить. Я объяснил, что пробовал, но безрезультатно. Тогда Сакаидэ забеспокоился всерьез.
– Раз она решила молиться сто дней, значит, осталось дней десять. Думаю, она не послушается, если ей сказать остановиться на этом. С другой стороны, как ее защитить, если у нас нет оружия?
– Да уж.
– Но если в Митико будут стрелять, мы, наверное, должны ей чем-то помочь. Делать нечего, надо попросить господина Футагояму посмотреть за Юки, а нам вдвоем идти за Митико. Другого варианта нет. Раз мы не хотим, чтобы Митико знала о наших действиях, я просто выйду в коридор и буду где-то рядом с «Мукадэаси-но-ма». Я сейчас пойду к господину Футагояме и попрошу его посмотреть за Юки. Я буду в коридоре возле «Ункаку-но-ма». Когда придет время, пожалуйста, подайте мне сигнал рукой.
Было пять минут одиннадцатого. Мы тихо спустились по коридору к «Мукадэаси-но-ма», где увидели маленькую фигурку, стоящую под тусклой лампочкой.
– А, Сатоми, – сказал я.
– Да, я пришла, – сказала она.
– Большое спасибо, я рад, что ты здесь. Пожалуйста, подожди немного, я сейчас поговорю с Митико.
Когда я вошел в комнату, Митико уже была полностью одета и готова идти.
– А, господин Исиока. Юки уже
