Гиблое дело - Лорет Энн Уайт
– Я приготовлю гостевую комнату, – сказал он. – Ванная там.
С сумкой в руке она медленно прошла в гостиную. Бледный вечерний свет проникал сквозь световые люки в высоком сводчатом потолке. Из высоких окон – от пола из натурального дерева и до потолка – открывался вид на океан. Любовь Джета к небу проявилась даже в ремонте, который он сделал в старом доме своих родителей.
– Ты уверена, что не положила ноутбук в другое место? – спросил он, входя на кухню.
– Конечно, уверена. – С этими словами Мьюринн окинула взглядом комнату.
Стены его гостиной украшали фотографии в рамках: аэрофотоснимок стада оленей карибу, мчащихся по замерзшей тундре под крылом самолета, черно-белые изображения старых самолетов, семейные снимки… Мьюринн остановилась перед фотографией Джета и его сына Троя в кабине маленького самолета.
Ее горло непроизвольно сжалось.
Трой был копией своего отца: темные ресницы, иссиня-черные волосы, широкая белозубая улыбка. А вот глаза у него были зеленые, и на загорелых щеках виднелась легкая россыпь веснушек.
Ему было примерно столько же лет, сколько сейчас ее сыну… Их сыну.
Эта мысль больно кольнула сердце.
Мьюринн медленно переключила внимание на другое фото – на нем Джет, Ким и Трой плыли на лодке. Ким была хороша – блондинка с голубыми глазами. Джет обнимал и жену, и ребенка. Эта семейная идиллия заставила Мьюринн вздрогнуть.
Она чувствовала, как Джет молча наблюдает за ней из кухни.
Оторвав взгляд от фотографий, Мьюринн направилась в ванную. Ей стоило огромных усилий не оборачиваться на Джета.
Пока она принимала душ, Джет разогрел суп, который приготовил из овощей со своего огорода и мяса оленя-карибу, которого подстрелил в августе прошлого года. Он изо всех сил пытался сосредоточиться на поставленной задаче и не думать о Мьюринн, голой и беременной, в ванной его дома.
О том, что после всех этих лет она вернулась в его жизнь.
Джет услышал, как Мьюринн вышла из ванной и направилась в гостевую спальню. Он намазал маслом несколько тостов, разлил по тарелкам суп, и, пока смотрел на поднимающийся над ними пар, в его памяти вновь всплыло прикосновение ее губ, вкус ее поцелуя.
Он вынес тарелки и поставил их на низкий журнальный столик перед диваном, потом подошел к чертежному столу и начал быстро сворачивать эскизы. Джет не хотел, чтобы Мьюринн их видела, не хотел, чтобы она расспрашивала его о жизни, о будущем. О его заветной мечте.
Нужно сосредоточиться на том, чтобы просто помочь ей пережить то, что, черт возьми, происходит, и не подпускать себя слишком близко.
– Что это? – спросила Мьюринн, появившись в дверях.
Джет напрягся.
– Просто несколько чертежей для домика в дикой глуши, который я строю дальше на севере.
– Где именно на севере? – Источая запах чистоты и мыла и вытирая волосы полотенцем, она подошла ближе, одетая в спортивный костюм.
Джек оставил вопрос без ответа.
– Суп на столе.
Тихонько шлепая босыми пятками, Мьюринн прошла в гостиную, села на диван и подобрала под себя ноги. И пока ела, Джет изучал четыре смятые фотографии, которые она ему дала.
– Вкусный суп, – похвалила Мьюринн.
Джет поднял глаза. На ее щеки вернулся румянец. У него отлегло от души.
– Расскажи еще раз, что Гас написал о них в своем ноутбуке, – сказал Джет, кладя снимки рядом друг с другом на журнальный столик.
– Эти четыре снимка были среди фотографий, якобы изъятых из папки с уликами до прибытия следственной группы ФБР. Вот на этом фото, – она указала ложкой, – хорошо видны следы ботинок возле проходной Содваны. Судя по всему, их оставил сообщник преступника.
Джет поднял глаза и перехватил ее взгляд. Между ними тотчас замерцало воспоминание о поцелуе. Ее щеки вспыхнули.
Мьюринн откашлялась и вновь переключила внимание на фото.
– А эти две группы следов в темной грязи, по-видимому, оставил сам злоумышленник.
Джет постучал пальцем по снимку.
– Судя по линейке рядом со следами возле проходной, сообщник носил ботинки двенадцатого размера. Как я понимаю, след на чердаке Гаса был оставлен ботинком такого же размера.
Мьюринн отставила тарелку и зябко потерла плечи, словно ей внезапно стало холодно.
– Думаешь, это тот же самый тип, что вломился ко мне в дом?
– Черт его знает! Судя по линейке рядом с другими следами – в более темной земле, на преступнике были ботинки десятого размера. – Джет нахмурился, внимательно рассматривая фотографию. – Странные следы, – сказал он, и по его спине пробежал холодок смутных предчувствий. – Похоже, этот парень подволакивает ногу или что-то в этом роде.
Мьюринн кивнула, пристально наблюдая за ним.
– Что еще Гас сказал об этих следах?
– Больше ничего. Его заметки оборвались на середине.
– У него была теория насчет того, кто мог оставить эти следы?
– Нет.
– Значит, с помощью Айка Поттера Гас вычислил, что, пока сообщник стоял на часах, преступник спустился на глубину восьмисот футов, а затем прошел около трех миль под землей к шахте D, где и заложил заряд?
– Похоже на то.
– И ты считаешь, что Гас отправился в шахту, чтобы проверить эту догадку?
– Вот только я не верю, что он собирался спускаться под землю! – заявила Мьюринн. – Он просто не стал бы этого делать!
Джет откинулся на спинку кресла:
– Там под землей черт ногу сломит!
– Это означает, что преступник, по идее, был в хорошей физической форме, верно? – продолжила она, откидывая с повязки на лбу прядь влажных волос.
Джет уловил запах ее шампуня.
– Или он очень решительный.
Джет резко поднялся и подошел к окну. Поглубже засунув руки в карманы, он встал к ней спиной и посмотрел на океан.
– Та часть рудника была закрыта из-за низкой доходности, по крайней мере, за четыре года до взрыва, – сказал он тихо, пытаясь представить себе сценарий тех трагических событий. – Только человек, который работал в той части рудника до того, как ее покинули, мог иметь представление о том, куда ведут эти заброшенные туннели.
– То есть ты считаешь, что преступник был шахтером со стажем?
Джет кивнул и поджал губы.
– Плюс он был экспертом по взрывчатым веществам. По крайней мере, так думало ФБР.
Джет потер лоб: в сердце все глубже вгрызалось неясное предчувствие.
Мьюринн тяжело вздохнула.
– Эх, Джет, вот бы нам найти кого-нибудь, кому можно доверять и кто хорошо разбирается в следах!
– Но какая польза от следопыта? Ботинки, оставившие эти следы, давно выброшены.
– Да, но следопыт мог бы сообщить что-нибудь о людях, которым принадлежат эти следы. Ты сам сказал, что отпечатки в черной грязи выглядят странно, как будто злоумышленник волочил ногу или что-то в этом роде.
К горлу Джета поднялась тошнота. Мысль о том, что несколько человек в этом городе покрывают убийцу, занозой сидела в его сердце.
– Кем бы ни был этот негодяй, – тихо сказал он, глядя на океан, – он явно доверял своему сообщнику как себе самому.
– У кого из старых шахтеров может быть такая крепкая дружба?
Джет почувствовал на себе ее пристальный взгляд. Он боялся повернуть голову и снова встретиться с Мьюринн глазами.
– Такого рода узы действительно возникают там, где речь идет о жизни и смерти. Например, у горняков, – осторожно сказал Джет. – Подумай сама: каждый день эти люди входят в клеть, которую опускают в чрево земли на глубину нескольких миль. Там нет ни дня, ни ночи – лишь кромешная тьма. Плюс осознание того, что над
