Орден Власти - Павел Алексеевич Астахов
– А как на меня вышел этот анонимный доброжелатель? – спросил Мирский.
– Да проще простого! Через монастырь узнал твое имя и написал письмо в музей.
– Логично. И вот еще… Автор пишет добротным русским языком девятнадцатого века, а в конце эти «перманентные иллюзии, неоспоримая данность…». Журналистские шаблоны. Где-то я уже это слышал, – задумчиво проговорил Мирский. – Ну да ладно. Предлагаешь проверить?
– Без сомнений, – сказала Марина.
– Ну да, альтернатив не просматривается. Будем рисковать. Кстати, пару лет назад у нас проходила тема по православным строениям. Глухово, Глухово… Так ведь это урочище – деревни там уже нет бог знает с какого времени, поэтому туда не проложит маршрут ни один даже самый крутой навигатор. А часовня вроде бы еще жива в каком-то виде. Очень приблизительно я знаю, где ее искать…
– Ну да, приблизительно, – подтвердила Марина. – В интернете я искала, но там как-то невнятно…
– Ну и поехали, проверим – чего время тянуть. Только пистолет прихвати.
– Он у меня уже стал чем-то вроде косметички, – усмехнулась Друбич.
Машина Марины неслась по шоссе. Мелькали рекламные щиты и дорожные знаки. Деревья зеленели, молодые листья набирали силу.
– Хвоста за нами нет, – сказала Друбич, взглянув в зеркало заднего вида. – Пока нет.
– Может быть, сектанты от нас отвязались? – спросил Алексей.
– Вряд ли. Просто сменили тактику, – предположила Марина.
Мирский уперся взглядом в лобовое стекло и увидел прогалину в лесном массиве, а потом крыши строений.
– Наблюдаю наличие признаков цивилизации, – прокомментировал он.
– Знаю я это место, – сказала Марина. – Ты как насчет перекусить?
Марина свернула на асфальтовую площадку. Там расположился мотель с вывеской на латыни, кафе «Грезы», шиномонтаж, продовольственный магазин и ларек с завлекательной надписью «Быстропища», где торговали шаурмой. На парковке стояла пара длинномерных фур, микроавтобус и несколько легковых автомобилей.
Вскоре они уже сидели за столиком в кафе в ожидании бизнес-ланча, включающего в себя борщ, куриные котлеты и салат с крабовыми палочками.
– Рассказывай, как мы доберемся до этой часовни? – попросила Марина. – Ну, урочище мы найдем, как-нибудь проберемся по стежкам-дорожкам – я на всякий случай лебедку прихватила. А дальше? В учетной карточке написано, что «не сохранена, координаты не заданы». Пойди туда, незнамо куда.
– На месте разберемся, – сказал Мирский, но в его голосе не чувствовалось уверенности.
Худенькая девушка привезла заказ на тележке.
– Дешево и обильно, – заметил Мирский, оценив размеры порций.
Молодые люди принялись за еду.
– Я хочу задать тебе неожиданный вопрос, – сказал Алексей, прижимая салфетку к губам. – Ты не хочешь выскочить замуж? За меня.
– Ухаживания перешли красную черту и штурмуют бастионы. – Марина в упор посмотрела на Мирского без тени насмешки. – Я подумаю. Вот как найдем артефакт, так и начну думать.
Мирский ожидал нечто подобное в ответ. Девушка отмахнулась от него как от назойливого слепня, хотя и дала призрачную надежду. Но надежда без действия подобна дереву без плодов, как говорили древние арабы. Вот он и действовал как мог.
Кроме них в кафе находились две супружеские пары средних лет, азиатская семья, компания то ли шоферов, то ли гастарбайтеров и одинокий мужчина крепкого телосложения в приличном костюме. Он появился здесь сразу же после Алексея и Марии.
Компашка за угловым столом вела себя развязно, крикливо, игнорируя присутствующих, недовольно поглядывающих в их сторону. На их столе появились две бутылки водки, которую парни немедленно употребили.
«Точно не водилы – какие-нибудь ремонтники или гастеры, – подумала Марина. – И на меня все время пялятся».
Парни действительно облизывали взглядами Друбич, раздавались возгласы: «Телка», «я бы ей…»…
От развеселого стола отделился мужик грузного телосложения, подошел к компаньонам и уставился на Марину, абсолютно игнорируя присутствие Мирского.
– Мы приглашаем мадам в нашу теплую компанию.
– Я не одна. Всех приглашаете? – В голосе девушки не чувствовалось даже тени страха, а лишь легкое презрение.
– Нет, только тебя, киска. А этот… – мужик бросил взгляд на Мирского, – пускай побудет в одиночестве.
Мирский привстал, но Марина его остановила:
– Не надо, Леша. Я сама разберусь с этим быдлом. – Она повернулась к назойливому мужику: – Шел бы ты с миром.
– Ну что ты, киска?! Как же пройти мимо такой цацы. – Из наглеца так и перла необузданная похоть. Он положил руку на плечо девушки. – Пойдем, не ломайся.
– Пойдем, – неожиданно согласилась Друбич. Она встала, сняла руку с плеча, но внезапно схватила его мизинец и резко надломила его. Мужик заверещал от боли и плюхнулся на колени. Марина тотчас подхватила вилку со стола и нацелила ее в глаз скулящему мужику. – Самый ценный на земле алмаз – это твой последний глаз, – продекламировала она с усмешкой.
– Не надо, я все понял, – простонал мужик. Он побледнел от ужаса.
Компашка за столом притихла. Мужчина в костюме, до сего времени вяло наблюдавший за конфликтом, внезапно встал, резко подошел к компании и что-то сказал. Сидящие уставились на него, а потом один из них крикнул:
– Эй, Гоша, отвали! Это не наша масть.
– Она меня не отпускает, – жалобно проблеял Гоша.
– Да нужен ты мне больно! – Марина отпустила палец страдальца и вернулась на свое место. Тот резко поднялся на ноги и метнулся к своим. Мужчина в костюме тем временем покинул компанию, уселся за свой столик и начал прихлебывать кофе, рассеянно поглядывая по сторонам.
Инцидент был исчерпан.
– Что это было? – спустя минуту спросил Мирский.
– Да ничего особенного, – отмахнулась Марина. – Жизнь такова, какова она есть. Ребята переоценили свои возможности.
– Я не про них, а про тебя. Как ты этого бугая… Научишь?
– Ничего сложного, – улыбнулась Марина. – Хватаешь за палец и просто ломаешь его, как карандаш… Конечно, можно дать по морде или кинуть через бедро. Есть много на свете интересных приемов, друг Мирский…
– Век живи, век учись, – вздохнул Алексей и подцепил вилкой куриную котлету.
Покончив с трапезой, компаньоны покинули кафе и вскоре мчались по шоссе.
День умирал. Искать урочище в темноте было чревато неожиданностями, и искатели приняли решение остановиться на ночлег.
Вскоре они въехали в город. В первой попавшейся гостинице сняли два номера.
* * *
Утром Мирский зашел в местный краеведческий музей и расспросил дорогу до несуществующей деревни Глухово. Ему сказали, что туда ведет разбитая грунтовка и ездят по ней на грузовиках, но сейчас вроде как просохло и можно попытаться доехать на легковой машине. Если машины не жалко. Самый молодой сотрудник уверенно поставил точку в интерактивной карте на смартфоне Мирского и заверил:
– Здесь ищите!
Доехали без особых приключений, правда, пришлось стаскивать с дороги упавшее дерево, но кое-как справились. Через десяток километров перед ними открылся унылый пейзаж урочища. Разруха и запустение: гнилые полуразрушенные срубы, раскуроченные кирпичные фундаменты, запах прели и гнили.
– А зачем сюда грузовики ездят? – спросил Мирский. – Что им здесь надо?
– За кирпичом, – пояснила Марина. – Видишь, половину фундаментов уже разобрали. Чего добру пропадать. Ну, это дело житейское, а где часовня?
– Найдем, – сказал Мирский неуверенно.
Алексей и Марина прошлись по краю урочища и обнаружили узкую тропу, уходящую в глубь леса.
– Ну вот, тропинка. А куда она может вести? Надеюсь, к часовне.
– Прихвати монтировку, чтобы третий кирпич слева выковырять. Ну и в качестве холодного оружия пригодится.
Мирский напрягся.
– Ты думаешь…
– Да ничего я не думаю, – перебила Друбич.
