Стрела Гильгамеша - Наталья Николаевна Александрова
Спрятав находку в седельную суму, скиф бросил тело обратно в воду и направил коня в сторону храмового квартала, где кочевников ожидала особенно богатая пожива.
Едва Мария покинула помещение, Кирилл Николаевич открыл глаза, встряхнул головой и огляделся.
Осознав, что лежит на полу в собственном кабинете, а вокруг него суетятся три сослуживицы, он покраснел и смущенно проговорил:
— Что со мной было?
— У вас был обморок! — сообщила ему одна из трех граций — полная, в стеганой жилетке.
— Вы потеряли сознание! — поправила ее вторая, очень худая, решив, что слово «обморок» не подходит солидному мужчине с научной степенью.
— Вам было нехорошо! — резюмировала третья, в вязаной кофте непонятного цвета.
— А что было до этого? — Венедиктов поморщился, мучительно стараясь вернуть утраченные воспоминания о последнем получасе своей жизни.
— К вам приходила какая-то… писательница! — сообщила та язвительная женщина, которая только что препиралась с Марией.
При этом слово «писательница» она процедила с омерзением, как ругательство.
— Писательница? — Венедиктов наморщил лоб. — Да, что-то припоминаю… Она расспрашивала о старинных картах и истории картографии. Кстати, интересная женщина.
— Не сказала бы! — отрезала язвительная особа. — Вот после общения с ней у вас и случился этот… приступ.
— А по-моему, он случился, когда вам принесли посылку, — проговорила вторая ученая дама, та что в желтом платье.
Язвительная особа бросила на коллегу испепеляющий взгляд и прошипела:
— Ты с ума сошла! Разве можно об этом! Он снова…
Но слово — не воробей, Венедиктов уже услышал опасную реплику.
— Посылка… действительно, была ведь какая-то посылка… И в ней было что-то такое… Где, кстати, она?
Ученые дамы переглянулись, и одна из них со вздохом протянула Кириллу Николаевичу злополучную коробочку.
Тот взял ее с явным испугом, опасливо заглянул внутрь и поднял растерянный взгляд.
— Помада… почему? Зачем помада? Ничего не понимаю!
— Может быть, вызвать вам врача? — предложила одна из дам.
— Врача? Не нужно врача! — отмахнулся Венедиктов. Отряхнул одежду и смущенно взглянул на женщин. — Я чувствую себя нормально. Спасибо вам… и не нужно никому рассказывать, что со мной случилось. Надеюсь, это больше не повторится.
Надежда терпеливо дожидалась подругу на скамейке. Мария пересказала ей все, что произошло в кабинете Венедиктова.
— Вот этот палец, — она достала из сумки сверток и раскрыла его, — точно подходит под описание, которое внушал Кириллу Николаевичу психоаналитик. И кольцо такое же.
Надежда Николаевна взглянула на содержимое платка и зябко передернулась:
— Ужас какой!
— Согласна, ужас. И сумочку придется выбросить, я не смогу пользоваться ей после того, что в ней лежало.
— Ох, я тебя понимаю… Но как ты решилась?
— Сама не знаю, — призналась Мария, — просто жалко его стало. Такой мужчина… В общем-то безобидный, в картах разбирается, работу свою любит… А эти к нему привязались, жену какую-то выдумали, палец прислали! Но только вот что я тебе скажу… Палец отрезан не у живой женщины, а у трупа.
— Вот как? — заинтересованно спросила Надежда. — А как ты это определила?
— По состоянию сосудов на месте разреза. Они не кровоточили, значит, человек уже был мертв, и довольно давно.
— И откуда ты это знаешь? Ты вроде не медицинский институт оканчивала.
— Ну и что? Когда я писала предыдущий роман, не про круиз, а еще раньше, консультировалась с профессиональным патологоанатомом и ходила с ним в больничный морг, чтобы набраться впечатлений. И он мне показал разницу. Так что можешь не сомневаться — женщина, у которой отрезали палец, давно мертва.
— Здорово! Значит, этого несчастного Венедиктова дурят почем зря… и никакой управы на них не найти!
— Ну, это мы и раньше знали. Ведь описание несуществующей жены ему внушил Илья Семенович под гипнозом. — Тут Мария взглянула на часы и озабоченно проговорила: — Извини, мне пора. Нужно успеть на похороны.
— На похороны? — удивленно переспросила Надежда. — То-то я смотрю, ты в таком виде! Костюмчик этот серенький… Ох, извини! Прими мои соболезнования… А кто умер-то? Близкий человек?
— Не то чтобы близкий… Одноклассница. Мы с ней много лет не виделись, а тут позвонили, попросили прийти. Неудобно было отказаться, там почти никого не будет, она была сирота. Ну и, сама понимаешь, последний долг… Кстати, у тебя нет какого-нибудь черного шарфика?
— Найду… кажется с прошлого раза в сумке завалялся.
В этот момент зазвонил телефон.
— Это твой, — сказала Надежда, кивнув на сумку Марии.
— Нет, мой — вот…
— Но звонит в твоей сумке!
— Ой, это ведь тот телефон, который ты мне дала! — спохватилась Мария. — На который я скопировала телефон Венедиктова…
— Так это ему звонят! — всполошилась Надежда. — Включи скорее!
Мария торопливо вытащила из сумки аппарат, включила громкую связь, и тут же в динамике зазвучало хриплое карканье, в котором Надежда узнала голос страшного карлика из похоронного бюро «Тенистый уголок».
— Здравствуй, Кирилл. Получил посылку?
— Получил, — удивленно ответил Венедиктов. — Но я не понимаю…
— Поймешь! — прервал его собеседник. — Ты ведь не хочешь получить ее всю по частям?
— О чем вы говорите? И кто вы вообще такой? С кем я разговариваю?
— А вот это тебе знать ни к чему! Тебе нужно знать только одно: если ты не сделаешь то, что мы тебе велим, пришлем ее тебе по частям! По частям, понял?
— Нет, я как раз ничего не понял. И не хочу понимать. И если это какой-то розыгрыш, немедленно прекратите!
Венедиктов отключился, из трубки понеслись сигналы отбоя.
— Что это было? — Мария удивленно глядела на замолкший телефон.
— Палка в муравейнике.
— Какая палка? О чем ты?
— Знаешь, как мальчишки иногда сунут палку в муравейник, и там начинается страшная суета. Вот ты сейчас сунула палку в их муравейник, подменив палец на тюбик помады. Они надеялись напугать Венедиктова, а он только удивился. Потому что про палец, получается, он просто забыл. Забыл, что его видел. Что-то теперь будет… Боюсь, Венедиктов в большой опасности.
— Ох, это я его подставила!
— Ничего, программа, которую ты скачала на его телефон, не только передает нам его звонки, но и показывает, где он находится…
— Вот как? — Мария взглянула на часы и охнула: — Все! Опаздываю!
— Ну беги, надо так надо. Такси не бери, в пробках застрянешь, на метро быстрее будет. Куда ехать-то?
— Да не знаю, куда-то к кладбищу, позвоню по дороге, мне скажут! — Мария рванулась бежать, но тут же спохватилась: — А шарфик? Ты же мне обещала!
— Да вот он, у меня в сумке.
Каково же было удивление Марии, когда оказалось, что прощание с бывшей одноклассницей будет в том же самом «Тенистом
