Хвост Скорпиона - Дуглас Престон
– Красота! – произнес он, причмокивая губами, будто перед ним лежал аппетитный кусок торта. – Удивительно, как вы всегда умудряетесь оказаться в центре событий! Ну-с, давайте посмотрим.
Нора уступила Чавесу микроскоп. Он склонился над окуляром и стал пристально разглядывать находку, забавно шевеля кустистыми бровями. Нора ждала, пока Чавес двигал предметный столик, изучая крест с предельным вниманием.
– Можно его перевернуть? – спросил профессор.
– Если не возражаете, лучше это сделаю я. Таковы строжайшие инструкции ФБР, – ответила Нора.
Натянув нитриловые перчатки, она положила крест лицевой стороной вниз, сняла перчатки и бросила их в мусорное ведро. Нора их терпеть не могла.
Еще несколько минут внимательного разглядывания. Наконец Чавес поднял голову и часто заморгал, а потом шумно выдохнул.
– Что скажете?
– Ну… – Чавес снова надел очки в толстой черной оправе и отодвинул стул на колесиках. – Весьма примечательная находка.
Нора ждала. Чавес любил зайти издалека.
– Судя по стилю, технике, мастерству, узору и некоторым другим характеристикам, я бы предположил, что крест был изготовлен в Мехико, а потом доставлен в Нью-Мексико по дороге Камино-Реаль, после чего использовался в миссионерской церкви. Вероятно, это произошло еще до восстания пуэбло в тысяча шестьсот восьмидесятом году.
– Нет ли каких-нибудь указаний на то, что крест украден? Агента ФБР этот вопрос интересует больше всего.
– Если бы в недалеком прошлом кто-то похитил столь ценный артефакт эпохи испанской колонизации, я бы об этом знал. Однако мне ничего не известно, а значит, кража маловероятна.
– Какова его стоимость? Это тоже нужно знать ФБР.
– Для семнадцатого века работа удивительно тонкая. С исторической точки зрения эта вещь имеет огромную ценность. Пожалуй, на открытом рынке за подобный артефакт можно выручить не меньше ста тысяч долларов.
Нора присвистнула:
– Можете рассказать еще что-нибудь о его истории?
Чавес узловатой рукой пригладил волосы:
– Вы, наверное, заметили, что крест довольно-таки потертый.
– Да.
– Большинство предметов из христианских миссий практически лишены следов износа. А этот крест постоянно носили с собой. Возможно, он принадлежал странствующему проповеднику или был чьей-то личной реликвией. Как бы то ни было, по неизвестным нам причинам крест в свое время много путешествовал.
– А драгоценные камни? Что вы можете сказать о них?
Чавес снова посмотрел в стереоувеличитель:
– Камни красивые, но грубой обработки. Именно поэтому я предполагаю, что крест изготовили до восстания. Если не ошибаюсь, мастера использовали изумруд, бирюзу, великолепный нефрит, яшму и гранат цвета «голубиная кровь» изумительного качества. Скорее всего, все эти камни добыты в Новом Свете.
– Где же наш покойник раздобыл такую вещь?
Чавес покачал головой:
– Возможно, крест принадлежал старинной испанской семье. Возможно, индеец-христианин спрятал реликвию во время восстания пуэбло, а потом передавал ее из поколения в поколение – такие случаи задокументированы. После восстания немало индейцев продолжали втайне практиковать христианство. Многие религиозные атрибуты, относящиеся к эпохе до восстания, сейчас находятся в кива, святилищах индейцев-пуэбло. Их берегут как зеницу ока.
В этот момент Нора спиной почувствовала чье-то присутствие и обернулась. В лабораторию входил Коннор Дигби. Поздоровавшись с Норой и Чавесом, он подошел ближе:
– Слышал о вашей потрясающей находке. Не возражаете, если я на нее взгляну?
– Нет, конечно, – ответила Нора и встала со стула, уступая ему место.
После встречи с президентом института и Норой Дигби быстро избавился и от синего блейзера, и от полосатого галстука. Теперь он носил простой удобный пиджак и рубашку с расстегнутым воротом. С тех пор как Дигби приступил к своим обязанностям, он вел себя тихо и в чужие дела не лез. Главным образом он был занят тем, что приводил в порядок кабинет, перетаскивая туда свои книги и журналы. Короче говоря, его присутствие было практически не заметно. С Норой Дигби разговаривал дружелюбно и даже довольно-таки почтительно. Он производил впечатление приятного парня, который искренне хочет вписаться в коллектив и со всеми поладить.
Дигби посмотрел в окуляр и тихонько присвистнул:
– Действительно, есть на что посмотреть. Какая это эпоха?
– До восстания пуэбло, – ответил Чавес. – Думаю, кресту не меньше четырехсот лет.
– Потрясающе. – Дигби встал. – Извините, что прерываю, но мне стало очень любопытно, по какому поводу столько шума, вот и не удержался. Больше не стану вам мешать.
– Вы нам совсем не помешали, – ответила Нора.
Когда Дигби вышел за дверь, она снова села на стул и повернулась к Чавесу:
– О чем еще мне следует упомянуть в отчете для ФБР?
Чавес в задумчивости пожевал губами:
– Вы можете попросить, чтобы по завершении расследования Бюро пожертвовало крест институту?
Нора нахмурилась. До этого она даже не задумывалась, кому будет принадлежать реликвия.
– Если крест не украден, то его, скорее всего, передадут потомкам погибшего, – ответила она.
– Ах да, разумеется. И кстати, я хотел вам кое-что показать. Если не трудно, переверните крест еще раз.
Нора исполнила его просьбу.
– Видите отметины наподобие печатей?
Нора присмотрелась повнимательнее. Действительно, на мягком золоте имелись два вида круглых отпечатков, каких-то символов, почти стертых.
– Скорее всего, это обозначение пробы или своего рода знак качества. Сделайте для меня четкий увеличенный снимок, и я изучу эти печати как следует. Думаю, они помогут определить точную дату изготовления креста и его происхождение.
С этими словами Чавес еще сильнее нахмурил свои густые брови.
16
Кори наблюдала за тем, как Хаки принес рюкзак со снаряжением для спуска по веревке и поставил его на землю на краю плато. Криминалист расстегнул молнию и достал все, что необходимо: две страховочные системы, веревку, карабины, жумар[13]. Снаряжение радовало качеством: бóльшая его часть оказалась совсем новой. От края уступа в каньон сбегала крутая горная дорога, но из-за обвалов ее давно засыпало камнями, поэтому спуститься можно было только по веревке. Примерно в семидесяти футах под собой Кори заметила огромную кучу отходов золотодобычи, которая могла послужить удобной посадочной площадкой. Рядом располагался вход в шахту.
Кори надела страховочную систему, пристегнула карабины и спусковое устройство, натянула перчатки и водрузила на голову шлем. Хаки выбрал в качестве опоры крупный можжевельник на краю обрыва, привязал к нему веревку и убедился, что надежно ее закрепил. Ни капли не доверяя этому человеку, Кори сама все проверила.
Спускаться предстояло по вертикальному склону из твердой вулканической породы. Место приземления – куча отходов рядом с покосившимся шахтным домиком и тележными колеями, ведущими к
