Письмо паршивой овцы - Евгения Черноусова
– … что Игорь этому большому человеку своих сдал? Это на него похоже.
– Ну вот, всё вы понимаете! И вот парадокс: начал он в нашем городе карьеру вольного стрелка, а уже не прёт! Привык к размаху. И стал он здесь по старой схеме собственную фирму создавать. Ну, вы читали…
– Поняла. Капитан Т. и прочие его подельники.
– Вот-вот. Так что остановитесь! Не всё в этом деле установлено. Ещё не хватало вам за его дела пострадать.
– Уже.
Он выслушал её рассказ, ероша с досадой свои редеющие волосы:
– Блин, сколько же от этого Лопухина дерьма летит во все стороны… простите! Есть такая пословица: не тронь г…, а дальше вы знаете. Так вот, не троньте!
– Не сердитесь, я просто хотела узнать, как далеко он зашёл. Теперь знаю, что далеко. Но, извините, остался у меня ещё один вопрос… соседка рассказала, что была у Игоря одна женщина…
– Одна, – засмеялся Девятьяров.
– Беременной была одна, и было это больше года назад. Скандал в квартире был шумный.
– Тьфу ты, господи! Любят наши женщины бразильские сериалы: внебрачный ребёнок, любовница со стукнутой головой и амнезией, поэтому не помнит, кому дала…
– Всё равно, я должна знать! У нас в роду детей не бросают!
– Это вам Лидочка сказала, губки бантиком? Небось, сгрузила сорок бочек арестантов, а конкретики ноль? Я с ней один раз пообщался и чуть не убил. Полицейские её пыталась разговорить, потом мне высказали: это не допрос, это общегородской съезд крыш! Ладно, просмотрю я дело, выберу его знакомых. Но, насколько я помню, ни у кого из них маленьких детей нет. Так что если была беременная, то какая-нибудь левая, не из объектов охоты. На охоте он дичи сразу представлялся женатым.
– Игорь был женат?!
– Ну да, Дуня Лопухина, та, что убита за день до него, зам редактора «Губернской молодёжи» – его жена.
– Мне даже в голову не пришло, что Игорь может жениться. Он всегда говорил, что ни жены, ни детей у него никогда не будет. Что, и дети были?
– Ребёнок у Дуни не от него, поженились они лет шесть назад, а Мишке одиннадцать. Всё у мальчишки нормально, он с родным отцом живёт. Да не волнуйтесь вы, брак, похоже, был фиктивный. Сразу после росписи Дуня из Новогорска переехала сюда.
– Но зачем нужен фиктивный брак?
– Точно не знаю, но предполагаю, что Игорю штамп был нужен, чтобы от объектов охоты отбиваться и многоженцем не стать, а Дуне просто фамилия понравилась.
– Какая-то ерунда. Но та женщина, как мне её найти?
– Сами не найдёте. Придётся обратиться к частному детективу. Вы потянете? Ой, простите, вы же у нас богатая наследница. Тогда действуйте!
– Может, вы кого-то посоветуете?
– Как-то у меня с этой публикой не очень… ладно, я вам подскажу информаторов. Они могут посоветовать. Здесь неподалёку находится Дом печати…
– Да, я проезжала эту остановку.
– В этом доме погиб ваш родственник. И Дуня тоже. На втором этаже находится централизованная бухгалтерия. Зам главбуха была знакома с вашим братом. Не близко, просто один раз в общей компании Новый год встречали. Только на меня не ссылайтесь, очень она на меня обижена. А главбух Нина Васильевна – прожжённая такая бухгалтерша, связями обросла как ёж колючками. Они вам и путь поиска подскажут, и детектива порекомендуют. И на романтику они клюнут, не чета мне, цинику. Найти внебрачного младенца без паспортных данных – Голливуд отдыхает! А зайдите вы к ним под предлогом того, что они труп опознавали. Вот вам моя визитка. Если что, звоните, в помощи, если времени много не займёт, я не откажу.
Глава двенадцатая
Инна Леонидовна сама себе удивлялась. Вместе с деньгами Игоря в ней появились его уверенность и хватка. Вот, казалось, что такое для неё визит в бухгалтерию с нелепым предлогом обсудить с незнакомыми женщинами брата, которого одна видела только мёртвым, а другая ещё и с живым один раз посидела за праздничным столом? В прежние времена она бы трижды подумала, дважды перекрестилась, да назад бы и повернулась. А тут только выдохнула, постучала и решительно повернула дверную ручку.
В кабинете сидела только одна женщина. Инна Леонидовна вот сразу поняла, что главбух. Ну, вид у неё такой был. У них в горсовете в централизованной бухгалтерии, когда она ещё в детсаде работала, такая главбухша была: ухоженная, самоуверенная, тоже крашеная блондинка. Только причёска у той, утятинской, была не боб с чёлкой, как у этой, а в соответствии с модой поры её молодости другая – «вшивый домик» называлась. Пока решимость не испарилась, сразу взяла быка за рога: мол, явилась она по причине, что её дальний родственник в этом здании погиб. Что разыскивает она его знакомых. И начать решила по обратному отсчёту: с места его гибели. Протараторила она это и замолчала, потому что собеседница, спокойно её разглядывая, рот не открывала. В общем, сдулась. А эта дама усмехнулась и спросила:
– А адресок этот вам, конечно, Дима подсказал? Ну, следователь, Дмитрий Сергеевич? И не велел о нём говорить? Ну, и не говорите Ларе, а то разговора с ней не будет! А мне надо как на духу, я его хитрости на раз рассекаю! Ну, начинайте от печки, и чтобы со всеми подробностями!
Инна Леонидовна поняла, что с этой женщиной надо начистоту, и изложила всё от печки, то есть начиная с конюшни и заканчивая тем, как отрекомендовал ей этих бухгалтерш следователь.
– Н-да, правду Дима сказал, Голливуд отдыхает, – начала Нина Васильевна, но тут дверь раскрылась, и в кабинет зашла ещё одна
