Дэвид Дворкин - Время для Шерлока Холмса
— С порога бежите к этому бездумному ящику?
Однако, когда Холмс обернулся, лицо его было таким бледным и усталым, что мою легкомысленность как ветром сдуло.
— Уотсон, — начал он. — Боюсь, мы столкнулись с… Впрочем, — он махнул рукой, — сами всё увидите.
Теперь я заметил, что он держит в руках небольшой диск медного цвета.
— Мне при вмешательстве Майкрофта удалось позаимствовать вот это из архивов Би-би-си. Это прямая копия с оригинальной видеозаписи, ни доли секунды не потеряно, что для меня особо важно. Итак… — Он вставил диск в щель на панели управления. — Через мгновение запись скопируется в память нашего телевизора. — Он перешёл на шёпот. — Интересно, сколько ещё их будет?
Поведение моего друга, выражение его лица и загадочные слова наполнили меня дурными предчувствиями. Тем временем к нам молча присоединилась Лили, и я крепко прижал её к себе, обняв за талию, инстинктивно пытаясь прикосновением ободрить любимую. Хотя, возможно, её страхи в течение последних двух дней заразили и меня ощущением, что с нами произойдёт что-то ужасное.
Телевизор тихонько запищал, сообщая, что процесс завершён. Холмс пробежался пальцами по кнопкам, и сцена недавнего кошмара вновь ожила на экране. Два человека, два вертикальных силуэта возникли на ярком фоне, появившись из какой-то большой машины в правой части экрана, и что-то бросили в сторону левой части. Затем всё поплыло в тумане, и это было ужасно, поскольку я-то отлично знал, что случилось дальше. Камера дёрнулась вверх, но мы успели-таки увидеть убийство юго-восточного лидера. Потом вся сцена повторилась, но уже под другим углом: очевидно, события снимал не только тот оператор, чья работа стала достоянием истории. С этой точки мы увидели людей, которые кидают гранаты на трибуну для зрителей, а потом бегут к ней, напоминая при замедленном повторе танцовщиков балета. Добравшись до трибуны, террористы палят по охваченной паникой толпе правительственных чиновников и иностранных гостей; стулья разлетаются во все стороны. Пока мы наблюдали в ужасе за происходящим, словно бы сцена разворачивалась прямо в этот момент, убийцы беспрепятственно поменяли дислокацию, двигаясь вдоль периметра, чтобы довести до конца кровавое дело. И тут я увидел то, чего подсознательно ожидал, едва Шерлок Холмс вывел запись на экран.
На долю секунды в дальнем конце у барьера, отделявшего трибуну, появилась какая-то фигура. Человек стоял у ограждения, вытянув голову, пристально глядя на ужасную сцену и упиваясь смертью пламенного лидера. Изумление, которое застыло на бледном лице во время убийства Сяня Пхитсанулока, уступило место, насколько я видел, осознанию происходящего, нарастающей радости и вампирской жажде крови.
Лили с силой сжала мою руку. В этот раз она не упала в обморок, но я хотел бы сам потерять сознание и забыться в надежде потом очнуться и выяснить, что кошмару конец. Фигура на экране снова исчезла, и мы трое выдохнули.
— Как такое возможно? — снова спросил я.
Холмс пожал плечами и начал мерить большими шагами комнату, явно нервничая.
— Откуда ж мне знать? Время — это феномен, в котором пока что плохо разбираются современные учёные. Вчера я часть дня провёл в Кембридже со Стивеном Хокингом[5]. Я доверил ему свою тайну, но даже он мог лишь строить догадки. Возможно, это какое-то странное последствие ядерного взрыва, которое возникло просто из-за того, что машина времени находилась рядом. А может быть, этому дьяволу удалось снова запустить агрегат и то, что мы видим, есть результат взаимодействия взрыва и энергетического поля, которое возникает вокруг машины времени.
— Но, Холмс, — возразил я, — есть ещё и вероятность того, что мы наблюдаем всего лишь результат ранних экспериментов Мориарти с машиной времени.
— Должно быть, так и есть, — сказала Лили с облегчением. — И только!
— Возможно. Но необходимо принимать во внимание и ещё один фактор. Может быть, это совпадение, но я что-то сомневаюсь, и Хокинг склонен со мной согласиться. Если вы внимательно сопоставите даты и время, что я, разумеется, уже проделал, то обнаружите, что временной интервал между появлением фантома во время убийства Пхитсанулока в Лаосе два дня назад и взрывом в Солт-Лейк-Сити точь-в-точь совпадает с интервалом между тем же взрывом и убийством Анвара Садата в Египте в начале восьмидесятых. Для меня тут есть определённая связь, причём зловещая.
Что он имел в виду, я пока не понял.
— Тогда у вас есть на этот счёт теория. Поделитесь! — взмолился я.
Холмс покачал головой:
— Увы, нет, Уотсон. Пока что мало фактов, а потому, как я уже неоднократно объяснял вам в прошлом, любая гипотеза будет преждевременной. Мне кажется, стоит провести достаточно серьёзные исторические изыскания, чтобы собрать факты.
Мне показалось, что в его полузакрытых глазах блеснул огонёк предвкушения.
ОТСТУПЛЕНИЕИссушающая жара и дикая вспышка света остались лишь в воспоминаниях. На какое-то мгновение ему показалось, что сжатие нанесло мучительный удар по его телу и поток частиц высокой энергии внедрился под кожу прямо в плоть и мышцы спины. Завод, машина времени и горы близ Солт-Лейк-Сити исчезли.
Он вдруг ощутил, что вокруг шумно, влажно и жарко и на него напирает какая-то толпа. В изумлении он смотрел, как толстый коротышка азиатской наружности с широкой улыбкой делает шаг навстречу граду пуль, которые вот-вот лишат его жизни. Случайный свидетель трагедии, казалось, оказался вне времени, словно бы минуты для него текли медленнее, чем для погибшего главы государства и толпы лаосцев. Сцена казалась почти статичной, и убийство длилось целую вечность. Медленно нарастала жгучая боль в спине, которую он не замечал по причине растерянности.
Внезапно он снова испытал сильное сжатие, новый виток боли, и картинка резко поменялась. Снова было жарко и шумно. Он обнаружил, что стоит рядом с заграждением, которое доходит ему до плеча; за оградой валяются в беспорядке трупы и стулья, а неподалёку от него несколько убийц поливают пулями трибуну. И снова время текло для него совсем не так, как для них.
К тому моменту, как сжатие и вспышка боли выдернули его с места, блестящий ум учёного уже понял природу состояния. Несмотря на боль — или же как раз из-за боли, — он стал с нетерпением предвкушать следующий свой визит.
Глава четырнадцатая ШЕРЛОК ХОЛМС СТРОИТ ГИПОТЕЗЫ
Другой человек мог бы отправиться для проведения изысканий в одну из великолепных лондонских библиотек или в какой-нибудь университет, но Шерлок Холмс слишком любил уединение, поэтому заказал гору книг на дом. Каждый день тюки и коробки с книгами и видеозаписями доставляли к нам на ферму. Дом, который всегда казался просторным, быстро начал захламляться, и миссис Хадсон впала в отчаяние.
Я тщетно увещевал Холмса подписаться на один из множества электронных ресурсов, которые уже были доступны. Из-за развития технологии, указывал я, старые методы исследований устарели. При наличии портативного компьютера, который можно приобрести в любом большом городе за приемлемые деньги, к нашим услугам будут все библиотеки и газеты мира. Холмс выступал резко против этой идеи:
— Неужели, Уотсон, вы никогда не ощущали, держа в руках бумажную книгу, как она передаёт идеи и стимулирует работу мысли посредством прикосновения! Вы читаете научный трактат, останавливаетесь подумать над прочитанным, а вдохновение передаётся вам через кожу рук!
— Ага, через руки прямо в мозг, несомненно. Это прекрасно, Холмс, но…
— Нет, Уотсон, тут я проявлю твёрдость. Мне нужно то, до чего можно дотронуться, а не закорючки на экране.
Наблюдая за тем, как в течение следующих нескольких дней Холмс становится всё счастливее и счастливее, я пришёл к пониманию глубинных причин его упрямства. Вот уже почти десять лет после событий, последовавших за убийством миссис Чалмерс, как он похоронил себя в деревне и, по собственным представлениям, погряз в безделье. Ещё давно Холмс признавался, что если его мозг не занят решением достойной задачи, то напоминает мощный двигатель, работающий вхолостую на всех парах и разрывающий сам себя. Определённо, он наконец столкнулся с одним или даже несколькими преступлениями из разряда тех, которые могли возбудить интерес и расследование которых требовало сбора и сопоставления фактов и разработки различных гипотез, что доставляло ему истинное наслаждение. Уже одно это могло стать поводом для радости. Вторая причина заключалась в том, что вся работа происходила у него в мозгу, он пользовался старыми добрыми методами. Вряд ли можно вообразить Шерлока Холмса, который занимается исследованием какой-то проблемы сидя перед дисплеем, используя статистические методики для соотнесения фактов и храня гипотезы на диске.
