HallowKey - Это элементарно, мисс Грейнджер!
Толчком к новому этапу поисков стало неожиданное опровержение наших печальных предположений, когда на фотографии, присланной к Рождеству сэром Генри Баскервиллем, я увидел человека, невероятно похожего на профессора Снейпа. Фотография была сделана летом, во время их совместной поездки в Дартмур. Тогда же Ватсон по неосторожности провалился в Гримпенскую трясину и красочный рассказ о его чудесном спасении еще более подтвердил мою уверенность в том, что на фото запечатлен именно маг и волшебник Северус Снейп. С этой минуты отыскать его стало для меня делом чести.
Я не мог не поделится такой новостью с Гермионой, в то время уже носившей имя миссис Поттер и конечно, не мог отказаться от ее помощи. Нашей рабочей гипотезой стало предположение, что постоянно проживающий в Девоншире Снейп отправился на болота в поисках каких-либо нужных ингредиентов, где и оказался свидетелем прогулки моих приятелей, чуть было не ставшей для Ватсона роковой. На это указывало и его знание местного фольклора, и способность хорошо ориентироваться на местности. Начищенные ботинки и парадный костюм, так удививший моих приятелей, могли означать, что зельевар аппарировал на болота прямо с какого-либо официального приема. Это было вполне возможно, учитывая ту нехватку времени, о которой он сам говорил. В последние дни августа на болотах цвело достаточно ценных в зельеварении растений, которые нужно собирать в определенный день и даже час.
Сделав эти нехитрые выводы, я и мои добровольные помощники принялись за дело. Миссис Поттер собирала данные о научных симпозиумах в пределах двойной аппарации от гримпенских болот, я искал в старых газетах расписание охотничьего сезона, собирающего вместе все поместную аристократию. Нам даже удалось занять Ватсона, используя его тесное знакомство с латинской терминологией. Он вызвался сверять по справочникам, в том числе и магическим, какие именно травы есть в наличии на болотах ранней осенью, и в какой области колдомедицины они применяются. По мнению миссис Поттер, знание этих деталей могло бы навести на мысль об определенном зелье и продолжить цепочку наших умозаключений.
Мистер Поттер — или просто Гарри, как он просит себя называть, — занялся, по его собственному выражению, магической стороной вопроса. Агентура Главного Аврора по первому зову была готова отправиться в любую точку Англии, чтобы проверить нашу гипотезу.
Целую неделю на Бейкер-стрит царил хаос. Ватсон терпел и разбросанные повсюду газеты, и вспыхивающий зеленым камин, из которого то и дело появлялись незнакомые люди. Он даже не возмущался, когда Гарри без предупреждения появился в нашей гостиной, материализовавшись прямо из воздуха, и лишь заметил, что магические способы перемещения имеют множество неудобств.
И вот наступил момент, когда все уголки Девоншира и прилегающих к нему местечек были обшарены, но это не принесло желаемого результата. После некоторых споров и взаимных обещаний, я отправил помощников по домам, занял свое любимое кресло и с наслаждением вытянул ноги к огню. Ватсон пристроился рядом.
— Похоже, наша гипотеза трещит по швам, — ответил я на его безмолвный вопрос. — Никто, похожий на нашего профессора, девонширским обывателям не известен. Тот же результат среди ученых, недавно посетивших августовский научный симпозиум в Плимутском университете, и среди постоянных работников этого заведения. Точнее, похожие люди есть, да не те. Мы три раза шли по ложному следу и в результате ничего.
— То есть, получается, что кроме нас с сэром Генри Снейпа никто не видел?
— Получается, что так.
— Да… Просто поразительно. Столько усилий, и все напрасно. А ведь было время, когда вы расследовали преступления сидя в кресле.
— Увы. Очевидно, Снейп никак не хочет становится жертвой нашей благодарности.
— Отрицательный результат — тоже результат, — философски заметил мой приятель.
— А как продвигаются ваши дела, дорогой Ватсон? Нашли что-то интересное?
— Вот, — Ватсон подал мне увесистую папку. — Здесь подборка колдовских цветов и трав, растущих на дартмурских пустошах. Мне пришлось выписать из современных справочников по ботанике весь перечень задокументированных в Дартмуре растений, а потом сверять их по словарю из библиотеки миссис Поттер. Хорошо еще, что растения для всех этих зелий и микстур собираются строго в определенное время. Иначе я бы и за месяц не справился!
Я раскрыл папку и пробежал глазами текст. Аир, багульник, болотный мирт, клубни водяной лилии и туберозы, андромеда полифолия…
— Будь вы аптекарем, цветоводом или ученым-ботаником, то получили бы полезный справочник, — гордо заметил мой друг.
Действительно, после названия каждого из растений, шло его краткое описание, способ приготовления в зельях и показания к применению. Трудолюбие и педантичность Ватсона в который раз сослужили мне добрую службу, пусть и немного иначе, чем он себе представлял.
— А знаете, Ватсон, теперь я уверен, что мы ищем не там, где нужно, — осенило меня.
— Почему?
— Посудите сами. Мы знаем, что Снейп порвал с волшебным миром и скрывается в нашем, маггловском. А теперь подумайте, с какой из возможных профессий его ассоциируют бывшие студенты?
— Ну, химик, аптекарь, ученый, опять-таки…
— Вот именно. А если бы вы, Ватсон хотели навсегда скрыться, остаться незаметным для бывших знакомых, что бы сделали вы?
— Выбрал бы нечто совсем другое, не такое очевидное. И вообще я поменял бы место жительства. В Англии, тем более в Девоншире, найти человека проще, чем в той же Европе. Там плотность населения выше.
— Именно, дорогой Ватсон! Видите, все-таки и сидя в кресле мы не разучились делать правильные выводы!
Я не раз подчеркивал, что тонкое искусство дедукции требует большой сосредоточенности, наблюдательности и способностей к тщательному анализу мелких фактов и деталей. Почему я никогда не соглашался работать в официальной полиции? Потому что работа в коллективе, сколько бы возможностей она на давала, мешает мне сосредоточится. Разыскивая Снейпа, я был вынужден сотрудничать с подобным органом в Магической Британии. Агентурная сеть мистера Поттера работала хорошо, я получал много полезной информации, но наряду с этим было столько же лишних, уводящих в сторону сведений и идей. Мы искали Снейпа с постоянной оглядкой на его магические способности. Между тем, приглашая меня расследовать это дело, бывшая мисс Грейнджер рассчитывала, в первую очередь, на мое непредвзятое мнение. Поэтому я решил до поры до времени отставить в сторону все известное мне о волшебнике Северусе Снейпе и продолжить поиски человека, спасшего жизнь моего друга Ватсона.
У меня было две хорошие фотографии Снейпа, с максимальной точностью воспроизводившие внешность и все детали его гардероба. Обе были сделаны по моей просьбе и запечатлели его таким, каким он предстал перед Ватсоном в тот памятный день на болотах. На первой фото профессор был изображен крупным планом, а на другой стоял в полный рост. Я положил оба изображения на столик между нашими креслами и предложил Ватсону пофантазировать.
— Попытайтесь представить, что вы не знаете об этом человеке абсолютно ничего.
— Это сложно, Холмс, я не могу просто так стереть из памяти впечатление, которое он произвёл при встрече.
— Хорошо. Тогда вспомните это первое впечатление и скажите, как вы для себя определили его социальный статус?
Ватсон задумался.
— Ну, я бы сказал, что где-то между потомственной аристократией и элитой общества. Понимаете, чувствуется, что он абсолютно самодостаточный человек, с глубоким чувством собственного достоинства. И потом, эта правильная речь, манеры, одежда... Такого легко представить на приеме в королевском дворце или в любом другом подобном месте. Хотя, согласитесь, даже со стороны аристократа довольно эксцентрично расхаживать по болотам в деловом костюме.
— Эксцентрично, согласен. Такое поведение присуще людям творческих профессий. Что вы скажете о сцене?
— Актер? Ну, это, пожалуй, нет. Может быть, музыкант? Пианист, к примеру. У него подходящая форма рук.
— Не соглашусь. Форма рук в данном случае не имеет такого значения, как это принято считать. Я слушал великолепных пианистов с короткими пальцами. Кроме того, Снейп не играл ни на каком музыкальном инструменте, а заклинаний, дающих подобные навыки, не существует. Можно заколдовать сам инструмент и создать иллюзию, но не иначе.
— Ладно, тогда художник. Почему бы нет?
— Ватсон, где вы видели таких богатых художников? К вашему сведению, на нем костюм от Бриони, стоящий около пяти тысяч футов. И это не считая туфель от Джона Лоббса, коллекции Оксфорд, Бэкэттс 2008 года. Суммарная цена этого великолепия равняется примерно 8 тысячам долларов. Дороговато для вольного художника, вы не находите, Ватсон?
Ватсон даже опустил свою сигару от удивления и повернулся ко мне.
