Ирина Градова - Вскрытие покажет
– В огороде? – переспросила старушка безразличным тоном. – Да никто не работает, дочка, – Матвей сегодня не заходил…
– Это не Матвей, – возразила я, не позволяя замять тему. – Когда я вошла, кто-то спрятался в сарае!
– Спря… Да нет, он не прятался – наверное, просто пошел за инструментом!
– Он?
– Внук ко мне приехал из Хабаровска, – пояснила пациентка. – Очень кстати, потому как крыша прохудилась, залатать надо. Я давно просила, но он только сегодня сподобился. И что бы я без него делала!
Интересные дела получаются! Матвей уверял меня, что Ливанова одинока и родственников не имеет, а теперь, выходит, какой-то внучок нарисовался? Я, возможно, и поверила бы в эту сказочку, если бы не поспешное бегство хозяйского «внука». Закончив с перевязкой, я поспешила распрощаться, уловив явное облегчение на лице больной. Она благодарила меня с преувеличенной сердечностью, а в глазах читалось: «Господи, ну когда же ты, наконец, уберешься?!»
Выйдя, я оглянулась на сарай: дверь была закрыта. «Что ж, посмотрим, кто кого», – подумала я и решительным шагом направилась в сторону калитки. Лес начинался сразу за тропинкой, ведущей к тракту, и оттуда отлично просматривался огород бабы Мани. Пройдя метров двадцать, я быстро свернула вправо и шмыгнула в кусты. Из этого укрытия можно было наблюдать за тем, что делается около дома, и я дала себе слово, что не уйду, пока не выясню, что за таинственные родственники навещают одинокую старушку. Если бы не громадные комары, которых роились вокруг целые стада, мой наблюдательный пункт можно было бы считать почти идеальным. Через десять минут мое терпение было вознаграждено. Дверь сарая осторожно открыли, словно тот, кто собирался выйти, сначала хотел убедиться в собственной безопасности. «Ты просчитался, дружок, потому что мы тоже не лыком шиты и кое-каким военным хитростям обучены!»
Мужчине, вышедшему из сарая, было не больше двадцати – двадцати пяти лет, и я сразу поняла, что это, скорее всего, именно его футболку я видела висящей на древке колуна в поленнице Ливановой: он был высоким и здоровым, не меньше восьмидесяти кило. «И, дорогая баба Маня, вряд ли этот парнишка восточной внешности может приходиться вам внуком, уж извините!» И тут меня как током ударило: а не пропавший ли это дезертир Кочарян?! Догадка была столь невероятной, что я едва не завопила от сознания собственной гениальности и, выскочив из своего укрытия, кинулась к забору Ливановой с криком:
– Арсен! Погодите!
Парень вскинулся. В его взгляде, устремленном на меня, мелькнула паника, как у лисицы, которую со всех сторон обложили собаки и охотники. Он огляделся, и я на секунду предположила, что, возможно, поторопилась со своей «цыганочкой с выходом»: в конце концов, если это и в самом деле дезертир Кочарян, то он может быть вооружен и, вполне вероятно, опасен. Однако я неправильно истолковала этот жест: парень просто искал пути к отступлению. Приняв решение, он перемахнул через плохонький забор и припустил в сторону леса – нечего было и думать о том, чтобы за ним угнаться, поэтому я остановилась, тяжело дыша и одновременно пытаясь привести свои мысли в порядок. Итак, это и в самом деле пропавший солдат, но что, черт подери, он делает во дворе бабы Мани? Надо срочно во всем разобраться и припереть старушку к стенке: видит бог, по натуре я не жестока, но мы с Денисом приехали сюда не в отпуск, и матери погибших солдат ждут объяснений! Поэтому я отряхнула джинсы, на которые налипли еловые иголки и трава, отдышалась и направилась к двери дома.
* * *– Ну вот, как я тебе и говорил – как будто в Китай попадаешь, да?
Денис изумленно оглядывался по сторонам. В самом деле, обилие желтых, узкоглазых лиц поражало воображение: он и помыслить не мог, что в русском городе, всего в нескольких десятках километров от стратегически важных пунктов этой части страны, в таком бешеном количестве встречаются иноземцы! Русских, конечно, он тоже насчитал немало, но почти все, кто хоть чем-то торговал, имел чуждую российскому глазу внешность. Миниатюрные девушки в цветастых платьях с глухими воротниками и не менее миниатюрные мужчины вели себя тихо и благопристойно, в отличие, скажем, от азербайджанцев, которых все больше и больше Денис встречал в своем родном городе, торгующих на рынках и развозящих народ в маршрутных такси. И все же, что ни говори, азербайджанцы – это азербайджанцы, бывшие братья из бывшей союзной республики, поэтому их наличие не шокировало Дениса так сильно, как присутствие целого конгломерата китайцев. На местном рынке их обилие особенно бросалось в глаза.
– Здесь есть отличная забегаловка, – продолжал тарахтеть Синица, испытывающий счастье от того, что может удивить приятеля. – И совсем не дорого. И у меня там знакомая работает…
Это была первая увольнительная Дениса с заставы, и он собирался посвятить ее тому, чтобы выяснить правду о странной гибели солдат, но Синица убедил-таки его съездить в город. В общем-то, Денис даже обрадовался, что парнишка оказался таким назойливым в своем желании показать другу местность: как он ни старался, все его расспросы в отношении Макарова и Бероева словно бы натыкались на стену. Однажды ему почти удалось разговорить сержанта, но тот весьма некстати решил прервать беседу, а может, проблема в том, что Строев ничего толком и не знал?
Синица вел Дениса сквозь толпы народа, наводнившего рынок, к крытому торговому центру. Они спустились по лестнице в цокольный этаж, и Синица, как султан, демонстрирующий свои владения иностранному послу, театральным жестом обвел небольшое помещение, заставленное столиками, сказал:
– Ну, вот оно!
На первый взгляд кафе не производило большого впечатления, хотя было достаточно уютным. Тихие китаянки в национальных костюмах неслышно сновали между столиками с приклеенными на круглых лицах улыбками, словно балетные танцовщицы, мелко перебирая ногами под длинными юбками. В этот субботний день посетителей оказалось полно, причем как китайцев, так и русских, с удовольствием уминающих блюда восточной кухни.
– Да здесь же яблоку негде упасть! – пробормотал Денис, оглядываясь вокруг в тщетной попытке обнаружить хотя бы одно свободное место.
– Погоди, – успокаивающе сказал Синица, шаря взглядом по залу. – О, вот она!
Его рука взлетела вверх, привлекая внимание крошечной девочки в темно-синем шелковом наряде, затейливо расшитом цветами и птицами. Ее лицо осветилось широкой улыбкой, и она засеменила в их направлении, ловко балансируя среди официантов и посетителей и с проворством заправского акробата увертываясь от отодвигаемых стульев. По мере приближения китаянки Денис с удивлением отметил, что она отнюдь не ребенок, просто маленький рост и хрупкая фигурка производили обманчивое впечатление. Трудно было определить возраст девушки, которую подозвал Синица, но ее лицо, похожее на личико фарфоровой статуэтки, поразило Дениса тонкостью черт.
– Привет, – сказала она, дружелюбно улыбаясь Синице. Затем ее взгляд переместился на Дениса. В ее глазах промелькнула тревога и одновременно некое подобие восхищения, которое маленькие люди частенько испытывают в компании высоких, намного превосходящих их физически. – Это твоя… друг?
Девушка говорила почти без акцента, но слегка коверкая слова.
– Денис, познакомься: это Цинджао, или просто Цин, дочка владельца этого кафе, господина Ма.
– Очень приятно, – смущенно отозвался Денис, не зная, как реагировать на столь церемонное представление.
– Моя тоже, – кивнула Цин, слегка краснея, и Денис с удивлением убедился, что представители желтокожей расы тоже, оказывается, умеют это делать, причем получается это у них вполне себе мило – во всяком случае, у Цин. – Вам нужна столик, да? – задала она вопрос Синице. – Сейчас что-нибудь придумается!
И Цин быстро засеменила в подсобку.
– А у тебя, как я погляжу, обширные связи! – усмехнулся Денис, с большим интересом разглядывая приятеля. Он-то полагал парня бесполезным человеком, нуждающимся в постоянной опеке. А вот, гляди ж ты, он общается с китайцами, как будто поднаторел на дипломатическом поприще – нет, воистину Синица вовсе не открытая книга, как поначалу полагал Денис. Через пару минут Цин появилась в сопровождении высокого симпатичного китайца. Денис отметил про себя, что среди остальных представителей данной национальности этот выглядел настоящим гигантом: он был одного роста с ним самим, если не выше. На взгляд Дениса, белоснежный передник смотрелся на китайце странновато – ему гораздо больше подошло бы кимоно и черный пояс, но, как говорится, пути Господни неисповедимы.
– Господин Ли показать вам, куда пройти, – улыбаясь, сказала Цин, кивая на высокого спутника. – У нас есть приват-зона, и она сейчас свободен. Я скоро подойти!
Видимо, господин Ли по-русски не говорил и не понимал, потому что лишь кивал и улыбался, ведя ребят по узкому коридору. Неожиданно коридор закончился, и их сопровождающий, отступив, указал рукой на небольшое помещение, что-то произнеся по-китайски. К изумлению Дениса, Синица поклонился и тоже что-то сказал – на том же языке!
