Джон Макдональд - Темнее, чем янтарь
Она побледнела и несколько раз судорожно сглотнула. Я позволил себе взять ее руку в свои и проникновенно добавил:
— Я не хотел бы, чтобы такое же случилось с вами, Дел.
— Но ведь если бы я узнала о том, что случилось с Тами…
— Ерунда, — перебил я. — Как бы вы узнали? По возвращении? Да кто же станет дожидаться, пока вы прочтете газеты? Они разделаются с вами, залягут на дно, а потом наберут новых девушек, вот и все.
— Я должна рассказать Ансу… Анс что-нибудь придумает. Мы убежим, — лепетала она, дрожа от страха.
Я с силой, сдавил ее запястье и властно произнес:
— Успокойтесь, если хотите, чтобы я вам помог. Неделю назад, накануне вашего отъезда, милый добряк Анс прикрутил проволокой цементный блок к ногам Тами и собственноручно сбросил ее с моста близ Маратона. Она была в полном сознании и слышала, как Анс и Грифф договариваются друг с другом об этом маленьком взаимном одолжении — ведь для них она уже была все равно что на том свете. Они не знали, что под мостом окажутся рыболовы и они спасут Тами. Конечно, Анс не сможет убить вас собственноручно — он будет стоять рядом и проливать слезы. А вами займется Грифф. Пожалуйста. Я-то, дурак, так расчувствовался от всей этой истории, бросил все и прилетел сюда, а вы собираетесь обратиться к Ансу. Ничего себе, Теперь, пожалуй, придется и мне позаботиться о своей безопасности… Всего хорошего. Привет Гриффу.
Это ее добило. Уставившись в пространство безумными глазами, она прошептала:
— Вот почему он так себя вел. Он был совсем не такой, как всегда. Все время пил. Все время на взводе. Злой, нервный, раздражительный. Он избил меня. А я всего лишь спросила, когда мы выйдем из дела. Ведь сначала он обещал — два-три раза, накопим немного денег, и все, завяжем. Но потом был и восьмой, и десятый. Этот был четырнадцатым. И я сказала ему: хватит, сколько можно искушать судьбу? У меня нет больше сил, я чувствую, что схожу с ума от этого постоянного напряжения. Вспомни, сказала я, как нам было хорошо вдвоем в маленькой комнатке в Корал-Гейблс. А он в ответ набросился на меня с кулаками — впервые за семь лет. Только я все равно не верю, что Анс позволит им… позволит меня…
— О-о, конечно, нет. Он такой добрый и сентиментальный, ваш Анс. Он предпочтет, чтобы вас с ним судили за убийство, первой степени, а за вами потянули бы остальных. Пошевели мозгами, малышка. Ди-Ди уже нет. Почему они должны доверять тебе больше, чем им?
— Да, в ту ночь он вернулся домой под утро и так и не ложился. Напился, как собака, — продолжала она, не реагируя на мою реплику. — Наверно, он все-таки переживал. Я думаю, ему было тяжело… сделать это с Тами.
— Гриффу тоже будет нелегко. Может быть, он даже всплакнет над твоим телом.
— Хватит об этом! — ее передернуло. — Я должна подумать. Господи, что же делать? У меня нет и сотни долларов. Анс ничего мне не давал. В шестнадцать лет я сошлась с ним, и с тех пор мы вместе. Ему тогда было двадцать семь. Он занял третье место на конкурсе по бодибилдингу, а я была третья «Мисс Побережье». Мы проехали миллион миль в своем стареньком авто, а потом застряли в Чикаго. Он заболел, я пошла работать официанткой. Денег, конечно, не хватало. Ему нужны были лекарства и всякое такое. Что мне оставалось делать? Первый же клиент дал мне пятьдесят долларов. — Она на минуту замолчала, прикусив большой палец. — Когда Анс понял, чем я занимаюсь, у него была истерика. Он пошел работать, накачивать баллоны газом. Но у него началась страшная аллергия. Руки покрылись язвами, ему пришлось уйти, он вообще не мог работать. И постепенно он смирился с тем, что я торгую собой, а потом это вообще перестало его трогать.
Нахмурившись, она добавила:
— Анс, он не сильный. Его должны были как следует припугнуть, иначе он бы и пальцем до Тами не дотронулся. А сейчас, наверно, его жжет мысль, что я должна погибнуть. Ведь он знает, что я не хотела этим заниматься. Никогда не хотела.
Она замолчала, сгорбившись в кресле и опустив голову. У нее были трогательные детские руки с короткими пальчиками и обгрызенными ногтями. На безымянном пальце виднелось тонкое обручальное кольцо с брильянтиком, на запястье — золотые часы в форме сердечка. Вдруг она резко подняла голову:
— Разве они остановятся на нас? Наверно, Анс понимает это, потому и пьет столько. Он всегда заботился о своей фигуре, почти не пил, сидел на диете. А теперь он решил, что ни он, ни Фрэнки Лойял уже не жильцы…
— Кто это Фрэнки? Тами о нем не упоминала.
— Он работает с Ди-Ди. Работал. Он такой же, как Анс, — нервный, возбудимый. Грифф совсем другой. Он ближе к Маку, к Грогу. Он работал с ними и раньше. Мне кажется, что он получает долю со всех пар. Для них — для Гриффа, для Мака — убить человека ничего не стоит.
— Что это за странное имя — Грог?
— Это прозвище. Как его зовут по-настоящему, я не знаю. Грог Берга — так его называл Мак. Грог — крупный делец. У него фермы по разведению аллигаторов, что-то еще. Они с Маком занимаются проверкой предполагаемых клиентов, потом дают добро на операцию, указывают, на какой теплоход брать билеты. Ох, да какое это уже имеет значение… Что же мне-то делать?
— Ты сможешь вести себя так, чтобы Анс ничего не заподозрил?
— За эти годы много чего случалось, о чем он и не заподозрил, — усмехнулась она.
— Дело в том, что у меня заказана каюта на «Монике». Я не надеялся, что сумею найти тебя на берегу, и собирался сделать это на теплоходе. Поэтому от того, сумеешь ли ты промолчать, зависит мое благополучие.
— Я могу сказать ему, что слышала выпуск новостей по радио, — Дел пожала плечами. — А что до тебя, то я даже не знаю твоего имени. Возвращайся самолетом. Ты выполнил поручение Тами — нашел меня и предупредил, так что можешь спокойно лететь.
— Меня зовут Тревис Мак-Ги, каюта номер шесть. И у меня есть идея. Как ты думаешь, выпьет ли он достаточно, чтобы вырубиться?
— Судя по тому, как он начал, это не за горами.
— Оставь ему письмо. Напиши, что ты слышала радио Майами, догадалась, что тебя ждет, и решила броситься в море.
— А мне куда деваться?
— А ты спрячешься у меня в каюте. Стюарду я как следует заплачу и наплету что-нибудь позаковыристее. Например, ревнивый муж с револьвером и все в таком духе. Естественно, никому на теплоходе Анс твое письмо не покажет. Завтра утром он прихватит твои и свои вещи и тихо слиняет. А мы должны дождаться, пока уляжется суматоха, и спокойно сойти на берег.
— А Грифф?
— Если он будет встречать «Монику», то Анс покажет ему письмо.
— Понятно. Они увидят, что я не сошла со всеми, и решат, что я и вправду прыгнула за борт. И смогу убежать. Неплохо придумано. — Тряхнув головой, она сняла шляпу и положила ее рядом с собой.
— Я дам тебе денег на дорогу. Скажем, сто долларов.
— С какой стати такая щедрость? — глаза Дел сузились.
— В память о Тами.
— Она никогда не рассказывала ни о каком Мак-Ги из Лодердейла.
Я достал из бумажника надписанную зелеными чернилами фотографию.
— Даже так? — заметала она, прочитав надпись. — А как вы с ней познакомились?
— О, это было давно, — сказал я, пряча фотографию.
— А чем ты вообще занимаешься?
— Я называю это искусством находить клиентов.
— Ты очень ловко уходишь от ответа. У тебя есть причины возвращаться в Лодердейл?
— В каком смысле? — опешил я.
— Ну, мы могли бы затеять свою собственную игру.
— Тебе что, мало тех четырнадцати?..
— Я всегда была против такого конца, всегда, — возразила она.
— Вот что, Дел, давай расставим точки над «i». Да, мы с тобой можем придумать что-нибудь новенькое, более безобидное. Только мне совсем не улыбается быть с тобой рядом, когда Грифф или Мак пронюхают, что ты жива-здорова, и доберутся до тебя. Да и в глазах закона твое письмо не будет иметь силы. Если вашу банду раскрутят, то ты будешь в розыске, а за укрывательство убийцы…
— Я никого не убивала! Я не могу убивать! — взвизгнула она.
— Ты не убивала, но ты заманивала их в ловушку, зная, что Анс убьет их. Конечно, электрический стул тебе не грозит. Таких молоденьких и хорошеньких не посылают на казнь. Тебя всего лишь посадят в тюрьму — очень, очень надолго. Ты покинешь ее разве что ногами вперед. А я схлопочу лет пять или семь — в зависимости от настроения присяжных. Нет, малышка, такой расклад меня не устраивает.
Она тут же придвинулась поближе, взяла меня за руку и, поминутно заглядывая мне в лицо своими огромными блестящими глазищами, вполголоса заговорила:
— Дорогой мой, моя беда в том, что я так устроена. Я должна кому-нибудь принадлежать. Я не умею одна. Анс — слабак, а мне нужен сильный человек, такой, как ты, Мак-Ги. Я сразу почувствовала, что мы подходим друг к другу. И ты тоже это знаешь. Я поверила тебе, и я знаю, что ты сумеешь вытащить меня из этой грязи. Потом станет ясно, сложится ли что-нибудь между нами. Может быть, это судьба, что мы сегодня встретились? Мне очень мало нужно: еда, одежда, крыша над головой. Яготова помогать тебе во всем. Используй меня, как найдешь нужным. А если они найдут меня — клянусь, я сумею убедить их, что ты ничего не знаешь! Если ты захочешь прогнать меня, я тут же уйду, без единого слова. Милый, давай попробуем, а?
