Татьяна Моспан - Подиум
- Подвезешь. Только надо еще тебя саму до машины дотащить.
- Шофер, Игорь... - бормотала Ида. - Светлая иномарка...
Хрусталева водила машину сама, но сегодня приехала на такси. У нее было непреложное правило: никогда не садиться за руль в нетрезвом состоянии. Она знала по опыту: после завершения подобных меро-приятий всегда найдется желающий подвезти главную редакторшу модного журнала. Хрусталева привыкла пользоваться бесплатными услугами.
Дамы как бы поменялись местами. Элла Борисовна сейчас выглядела почти трезвой, а Иду окончательно развезло.
- Не надо было после коньяка шампанское пить, - резонно заметила Хрусталева. - Я себе этого никогда не позволяю.
- Угу... - Голова Иды окончательно склонилась на плечо новой знакомой.
Парочка выглядела очень забавно. Элла была почти на голову ниже Садчиковой - она уже задыхалась под тяжестью дородной бизнесменши, изрядно перебравшей спиртного.
- Удивительное дело! - рассуждала вслух Хрусталева. - И когда же ты успела так набраться, родимая?
Ида не отвечала.
Во время презентации Элла Борисовна ненадолго отлучилась, чтобы освежиться, а когда вернулась, застала Иду в невменяемом состоянии: та уже слово "мама" не выговаривала.
- Ноги поднимай выше, иначе сейчас обе загремим с лестницы. Как в известной прибаутке: так и ... с крыльца, - к месту процитировала редакторша одно из своих любимых "народных" выражений. - Очень актуально!
Садчикова, промычав что-то невразумительное, зацепилась каблуком за ступеньку и рухнула на Эллу.
- Твою ж мамашу! - ругнулась Хрусталева, едва успев подхватить совсем обессилевшую приятельницу.
Ида ее не слышала.
- Да, слаба ты, видать, на выпивку, - сделала вывод Элла. - А с виду не скажешь.
Дамы, с трудом преодолевая лестницу, все-таки понемногу продвигались к машине.
Элла Борисовна, несмотря на свое не столь уж могучее телосложение, имела стойкий иммунитет к спиртному и могла выпить очень много - под горячее. Сегодня, на презентации, горячих блюд не подавали, там присутствовала лишь холодная закуска. Тренированный организм главной редакторши обладал удивительным свойством: поймав кайф и доведя себя до определенной степени расслабленности ("расслабухи", как говорили у них в редакции), она могла затем принимать довольно большое количество спиртного без особых последствий в дальнейшем. Иными словами, вливала в себя алкоголь - и не пьянела. Но твердо знала одно: чуткий организм вовремя даст команду, когда следует остановиться и перейти на минеральную водичку.
Роковую черту она переступала всего несколько раз в жизни. И последствия каждый раз оказывались очень тяжелыми. Повторять ошибок она не желала. За годы соответствующей практики Элла научилась четко улавливать критический момент. Сегодня с ней все было в порядке, к концу вечера голова прояснилась. А вот Ида...
- Зайчик! - Она попробовала встряхнуть Садчикову.
Та была в отключке, но послушно переступала красивыми ногами на высоченных каблуках.
- Давай, милая, давай, - подбадривала ее Хрусталева. - Еще два шага - и абзац!
Наконец она доволокла тяжелое тело до светлой иномарки. Темноволосый красавец открыл заднюю дверь.
- Чего сидишь? Помоги! - прикрикнула на него Элла Борисовна. - Видишь, не в себе человек.
Парень с надменным видом, медленно, словно нехотя, вылез из машины.
Хрусталева едва себя сдержала: она бы такого козлика ни в жизнь держать при себе не стала... Ну дармоед! Хозяйка напилась, а он сидит. И за что ему только деньги платят?
Ида, глупо улыбаясь, держалась за дверцу машины и не хотела лезть внутрь салона.
- Подержи ее, чтобы не упала.
Водитель обнял послушное тело. Элла подобрала леопардовый подол длинного платья (при этом ноги Садчиковой заголились до бедер) и приказала водителю:
- Залезай первым, примешь ее на руки, иначе она завалится. Потом я.
Шофер, согнав с лица безразличное выражение, беспрекословно выполнял указания. Он уже понял, что спорить с решительной дамой бесполезно.
- Куда ехать? - Он перебрался вперед и повернулся к Элле Борисовне, которая уселась рядом с Идой на заднем сиденье.
- Домой... - Она назвала свой адрес.
Темноволосый красавец лихо вырулил на шоссе.
- Машину хорошо водишь.
- А я все делаю хорошо, - нагло ответил он.
Всю дорогу Садчикова проспала, привалившись плечом к Хрусталевой. Ее красивые ноги оставались по-прежнему оголенными. Элла заметила, что парень, оборачиваясь назад, задержал взгляд на красивых полноватых коленках Иды... Перебьешься, голубчик!
- По этой улице. И налево, под арку.
Иномарка затормозила возле подъезда. Элла распахнула дверь и сильно встряхнула Садчикову:
- Вставай, подруга, приехали!
Как ни странно, Ида подняла голову и без посторонней помощи послушно вылезла из машины. Получасовой сон восстановил ее силы.
- Э, - растерялся водитель, - вы куда? Ей домой надо.
- Перебьешься сегодня, Игорек, твоя хозяйка переночует у меня.
- Да, я здесь останусь, - медленно выговорила Ида. - Завтра за мной заедешь, я позвоню.
Парень пожал плечами: ну, дескать, как угодно.
Дамы поднялись на лифте.
- У меня семнадцатый этаж. Вид на ночную Москву из окна открывается загляденье!
Хрусталева занимала двухкомнатную квартиру в недавно выстроенном круглом доме-башне в одном из престижных районов Москвы. Она жила одна. Первый этаж здания, предназначенного для людей небедных, был оборудован под гаражи. Элла Борисовна заметила, как уважительно покрутил головой водитель Иды: удобство, комфорт. Приобрести жилье в таком доме - дорогого стоит.
Год назад Хрусталева переехала сюда, а раньше жила в однокомнатной квартирке с совмещенным сан-узлом и крохотной кухонькой, где даже холодильник не помещался: его приходилось держать в комнате. Теперь мечта наконец-то осуществилась: громадная кухня-столовая, просторная ванная, прихожая, холл, в котором могла бы разместиться вся ее прежняя однокомнатная квартирка, кладовка и две светлые комнаты. Одну она приспособила под кабинет и спальню, где всегда на полу вокруг рабочего стола валялись какие-то журнальные вырезки и газеты. В гостиной же поддерживался относительный порядок. Элла любила работать на кухне - там тоже виднелись следы ее деятельности: на подоконнике и столе лежали кипы журналов.
Ида, не раздеваясь, заглянула в гостиную:
- У тебя очень уютно.
- На те деньги, которые с меня содрали за этот уют, можно было еще одну квартиру купить. В спальном районе Москвы.
Элла лукавила. Стенку для гостиной ей удалось приобрести со скидкой, мягкая мебель тоже обошлась недорого - дешевле себестоимости. Спальню с громадными зеркалами она получила путем прямой поставки, минуя посредников. За одну прихожую пришлось выложить полную стоимость. Так уж получилось. Она до сих пор не могла себе этого простить.
Кухню Хрусталева до отказа напичкала всяческой техникой.
- И всем этим ты пользуешься? - ахнув, спросила Ида. - У меня тоже кухня оборудована, но у тебя... - Она восхищенно озиралась. - Сколько всяких агрегатов! Я даже их назначения не знаю.
- Я тоже, - равнодушно сказала Элла.
- Как?
- Да вот так. Конкурсов всяких - до черта. То членом одного жюри пригласят, то членом другого. Вот и дарят, и дарят, и дарят... У меня в кладовке нераспакованные коробки с призами стоят.
- Хорошо. - Ида все еще стояла в холле. - А у меня квартира трехкомнатная, от мужа досталась.
- Слыхала... Я ведь твоего муженька знала, встречались на различных мероприятиях. Михаил Иванович Садчиков мужик был ухватистый. И веселый.
- Был... - со вздохом повторила Ида.
- Скажет словечко - как припечатает!
- Это точно.
- У него одно выражение было очень забавное... - попыталась с улыбкой припомнить Хрусталева. - Что-то про электрификацию... За столом все, как один, хохотали.
Ида тоже невольно улыбнулась.
- Мать твою... плюс электрификация всей страны, - сказала она. - Это?
- Вот-вот. Виртуозно ругался!
- Теперь уже некому.
- Да, не говори. Никогда бы не подумала, что все закончится трагически. Услышав о взрыве, просто обалдела. Он с кем попало не связывался: осторожный был мужик.
- Осторожный, - подтвердила вдова.
- Кому же он до такой степени помешал?
Ида, прикусив губу, не отвечала.
- Следствие закончилось?
- Нет, продолжают копать, затаскали в прокуратуру...
- У нас только это и умеют. И нет ничего, а бочку грязи на человека выльют. Сынкам покойника за это надо спасибо сказать: языки распустили - на всех углах трезвонят, что ты, мол, окрутила их папашу. Они, дескать, настоящие наследники. Говорят, у папеньки столько баб перебывало, что гаремы открывать было можно... Такие, прости господи, мерзавцы! Ты бы с ними поосторожнее - эти негодяи способны любую пакость учинить.
Услышав про братьев Садчиковых, Ида передернула плечами и, еще плотнее сжав губы, промолчала.
