Елена Логунова - Свидание на пороховой бочке
— Конечно же, завтра мы увидим водопады! — сказал он, голосом выделив множественное число существительного.
— Все тридцать три? — не унималась Гала.
Костей тихо скрипнул зубами. «Тридцать три водопада» — так называлась популярная экскурсия, которая досталась ему при неправедном дележе маршрутов в турбюро «Прометей».
Костей был начинающим экскурсоводом и пока не мог претендовать на серьезный кусок. Наиболее «хлебные» направления бесцеремонно расхватали матерые зубры, а новичку отдали эти самые водопады. Тридцать три, как же! Их было от силы полдюжины, и пять из шести уже к июлю пересыхали намертво.
Костей предвидел, что экскурсантов — особенно Галу! — не порадует вид сочащейся с осклизлого камня мутной струйки, и именно поэтому делал ставку на шашлык и чачу.
Пластиковое ведро с кусками мяса в маринаде и двухлитровую бутылку с огненной водой он самолично тащил по лесам и горам, как армия Суворова при переходе через Альпы — свою артиллерию: неудобный груз был секретным оружием, с помощью которого Костей не раз уже одерживал победу.
Трехчасовая прогулка по лесу с обильной трапезой и выпивкой на финише вырубали непривычных к походам матрасников до полудня следующего дня. В половине случаев мучимые похмельем и болью в ногах горе-туристы вовсе отказывались от первоначального намерения полюбоваться водопадами, и тайно торжествующий Костей вел их назад, в цивилизацию.
Однако с Галой, он чувствовал, этот номер не пройдет. Зараза Гала не пила чачу и ждала водопадов, как Нового года с подарками. Персонально для Галы программу экскурсии следовало усилить чем-то особенным, и Костей с надеждой прислушивался к отдаленным громовым раскатам. Летняя гроза в ночном лесу — явление впечатляющее! И даже Гала вряд ли захочет гулять по раскисшим тропинкам.
— Да что — водопады! — отдав Гале шампур, он широко махнул освободившейся рукой. — В этих местах такое можно увидеть!
— Какое, какое? — зашумели хмельные матрасники.
— Ну, вы же знаете, что мы находимся у границы заповедника?
Костей по памяти процитировал фрагмент из текста популярной экскурсии «Кавказский биосферный»:
— Давным-давно, сто лет назад, здесь были царские охотничьи угодья. Тогда охотники истребили почти всех зверей, и с целью их восстановления в одна тысяча девятьсот двадцать четвертом году на Кавказе был создан заповедник — один из пяти самых крупных в России. В Кавказском биосферном заповеднике есть луга, леса, реки, ледники, минеральные источники…
Костей перевел дух, и Гала-приставала тут же вставила в паузу подсказку:
— Водопады!
— А еще в нашем заповеднике сто шестьдесят видов деревьев и кустарников! — повысил голос Костей, уходя от скользкой темы водопадов к флоре и фауне. — Семьдесят видов животных, двести сорок видов птиц, десять видов земноводных, восемнадцать видов рыб и шестнадцать видов пресмыкающихся, среди которых даже есть такие редкие, как красная и серая гадюки!
— А они очень редкие? — Гала поджала ноги и огляделась.
Костей торжествующе ухмыльнулся:
— Возможно, вы их увидите. Завтра, по пути к водопадам.
И тут же кто-то из матрасников предсказуемо высказался в духе: «Да ну их, эти водопады!»
— А насекомые? — закрепляя успех, добавил коварный Костей. — Там, ближе к водопадам, живут редчайший шестизубый короед и самый крупный жук Европы — жук-олень!
Матрасники зафукали. Кто-то даже вскочил, энергично отряхивая рукава и штаны.
— А настоящие олени тут живут? — спросила приставала Гала.
— Представьте себе, да! Очень редкие и красивые благородные кавказские олени. Они живут где-то там. — Костей потыкал пальцем через плечо и пояснил для особо тупых: — В противоположной от водопадов стороне.
Недоверчивая Гала шевельнула бровями, но простодушные матрасники восхищенно заахали.
— Там и кавказский олень, и даже редкие зубры живут! — дожал благодарную публику Костей. — Совершенно дикие, ничего не боятся! Бывало, заночуешь в лесу, а они и подойдут. Один зубр даже ко мне в палатку лез, перепугал чуть не до смерти! Здоровый такой, мохнатый, как медведь!
— А что, тут и медведи… — вякнула вредина Гала.
— Да, и медведи тут тоже живут! — кивнул Костей. — И даже, поговаривают, тут есть… — Он обвел многозначительным взглядом матрасников и таинственным голосом договорил: — Снежный человек!
— Да бросьте! — фыркнула Гала.
— Что — бросьте? — Костей коварно прищурился. — Вам известно, что с заповедником граничит реликтовая тисосамшитовая роща, которой около тридцати миллионов лет? Между прочим, она сохранилась с доледникового периода! Там находили останки древних слонов и кости динозавров! Где, по-вашему, если не здесь, может жить снежный человек, а?
— Да бросьте, — снова, но уже менее уверенно повторила Гала.
Костей сделал вид, что прислушивается.
Матрасники насторожились.
— А вот, слышите?
Костей привстал и вперил взгляд в недалекое русло сухого ручья.
— Вы слышите? Журчит! А кто это там журчит? Мы же вроде все здесь, у костра?
Матрасники заволновались, пересчитывая друг друга. Журчание между тем не стихало, наоборот, усилилось.
— А здоровенный снежный человек! — с нервным смешком сказала Гала.
— Да бросьте! — теперь уже Костей радостно фыркнул. — Я же пошутил, это просто вода. Гром слышали? То-то. Там, выше, гроза прошла, вот русло и наполняется. В горных речках вода прибывает мгновенно, так что будут вам утром водопады на загляденье! А ночью соблюдайте осторожность, пожалуйста, не подходите к ручью. Кажется, дождь начинается, глинистый берег будет скользким, как бы в воду не упасть!
Матрасники одобрительно загудели, и даже вредина Гала согласно кивнула.
«Вот и славно», — подумал Костей и закрыл глаза, наконец-то довольный миром и собой в нем.
Но миг гармонии отнюдь не затянулся. Секундой позже в непроглядном мраке выше по склону пугающе затрещали кусты и ветки.
— Неужто олень? — обрадовалась любознательная Гала.
Матрасники загомонили, и те, кто потрезвее, схватились за фонарики. Сразу несколько лучей ударили в чащу и выхватили из тьмы большое, живое, мохнатое…
— Или это зубр?! — Близорукая Гала торопливо протерла очки. — Да это же медведь!
Костей попятился, проклиная свои выдумки о встречах с заповедной фауной. Черт, как накликал, в самом деле!
Тем временем заповедный медведь промычал что-то очень похожее на «Вашу ж мать!» и отшатнулся от слепящего света во тьму.
Поскакавшие за ним фонарики осветили помятый сотрясающийся куст барбариса. По реликтовым папоротникам прошла трескучая волна, мощно плеснуло, и Костей первым нарушил свой собственный запрет, в три прыжка переместившись к ручью.
Тут же бок о бок с ним встала азартно сопящая Гала.
— Мне кажется, что это не медведь, — замирающим от ужаса и восторга голосом зашептала она. — Медведи не говорят человеческим голосом, и потом, вы заметили, на нем была красная майка! Я вынуждена извиниться, Константин, похоже, вы были правы, они действительно существуют — кавказские йети…
— Да заткнись ты! — визгливо выкрикнул Костей, дрожащей рукой направляя фонарик на ручей под обрывом.
Острый луч располосовал рябую воду, как пограничный прожектор.
Сверху, приближаясь и усиливаясь, донесся придушенный вопль:
— А-а-а-а-а!
И по канаве лесного ручья, как по катальной горке аквапарка, в вихре брызг пролетела мохнатая туша очень крупного и явно живого йети, одетого с неподобающей размерам несерьезностью. Костей отчетливо разглядел задравшуюся до звериной морды распашонку и обалдело подумал, что от великого до смешного действительно всего один шаг. Кто бы мог подумать, что кавказский йети одевается, как диснеевский Винни-Пух?!
Кто бы что ни думал, я девушка честная, чистая, почти безгрешная, совестью не мучимая и бессонницей не страдающая.
Закрыв глаза по команде «отбой», я открываю их по сигналу «подъем», который голосистый антикварный будильник под аплодисменты моей ладони по тумбочке исполняет на бис раз пятнадцать. А если среди ночи мне нужно посетить уборную, я успешно делаю это в полусне, как лунатик.
Но это дома! В родной квартире, где мне знаком каждый угол — зря, что ли, я провела в тех углах чуть ли не половину детства? Бабуля — педагог старинной закалки — в конфликтных ситуациях сразу же растаскивала нас с Зямой по углам, как рефери — боксеров.
Нынешней ночью вокруг меня был дикий лес. Во сне я об этом обстоятельстве забыла и, ощутив многозначительное давление в районе мочевого пузыря, на полном автопилоте двинулась по ломаной линии, напоминающей большую печатную «L» в начертании шрифтом с засечками. В нашей квартире эта буква конфигуративно совпадает с маршрутом «моя кровать — санузел», и до сих пор я неизменно попадала туда, куда мне было нужно.
