Юлия Шилова - Дитя порока, или Я буду мстить
– Машину жалко, – грустно сказала уставшая Светлана.
– Да бог с ней, с машиной. Только бы сейчас все обошлось, чтобы спокойно уехать. Хоть бы они уже свое оружие перетаскали и свалили отсюда.
– Тебе хорошо говорить, ты со своими деньгами еще десяток таких тачек купишь, а у меня такой никогда не было. Везет же некоторым! Тебе ведь этот мятый бампер до одного места, ты завтра эту машину в металлолом сдашь, а себе новую купишь.
– Заткнись! – не выдержала я. – У моего отца не так много денег, как тебе кажется. Да и вообще, сейчас не время говорить об этом. Тебя на этих деньгах совсем заклинило. Господи, и где мой брат нашел такую дуру? Женился бы на женщине своего круга, а ты бы разносила себе почту спокойненько, не забивала голову чужими проблемами. Подумай лучше, как нам выбраться с этого кладбища. Как бы с Робертом беды не случилось.
– О деньгах она не хочет говорить. Конечно, что о них говорить, когда их хоть ковшом черпай. Между прочим, ты за этого лодочника могла сама заплатить. Ведь его к тебе в дом подкинули, а не к Роберту. Неизвестно, с кем общаешься, вот тебе трупы и подкидывают. У нас свадьба на носу, а какие сейчас у Роберта доходы? Он только и делает, что деньги направо-налево раскидывает, в то время как его зажравшаяся сестра не потратила на брата ни копейки.
– Да заткнешься ты когда-нибудь? – взорвалась я. – Если ты скажешь еще хоть одно слово о деньгах, я выкину тебя из машины, пошлепаешь пешком.
– Замучишься выкидывать, – язвительно сказала Света, но замолчала.
У кладбищенской сторожки стоял все тот же джип. Мордовороты выкладывали на землю оружие, а дядя Вася перетаскивал его в какой-то склеп. У меня перехватило дыхание. Тут были и аккуратно сложенные автоматы Калашникова, и блестящие, пахнущие маслом пистолеты Макарова. И все это в таком количестве, словно действие происходило не на каком-то ночном кладбище, а в самом настоящем гангстерском боевике.
Качок, мельком глянув на нашу машину, пошел навстречу Роберту.
– Привет, – сквозь зубы процедил он и оглядел Роберта с головы до ног.
Роберт повернулся к смотрителям, махнул рукой:
– Ладно, мы в расчете. Ваша оградка компенсирует наш бампер. Открывайте ворота.
Один из них бросился к воротам, но двое качков перехватили его, отбросили от ворот и отобрали ключи. Тут подбежал дядя Вася и испуганно затараторил:
– Ребята, вы чо творите? Отдайте ключи. Нам людей нужно выпустить. Они свое дело сделали, заплатили хорошо. Какие к ним могут быть претензии? Если вы так будете себя вести, распугаете всех клиентов. Никакой левой налички не будет.
Крупный качок достал пистолет, громко рассмеялся и полупьяным голосом произнес:
– Дядя Вася, ты чо, в натуре, стал голос подавать? Приборзел немного, что ли? Видно, тебе тут слишком хорошо живется, если ты на хозяев гавкать стал?! Хорошо это получается – мы тут целый арсенал привезли, а ты никакой конфиденциальности не обеспечил. Трое свидетелей. Считаешь, это нормально, что три посторонних человека видят эту картинку и собираются уйти отсюда целыми и невредимыми?! За этим оружием большие люди стоят и бешеные деньги! Кроме тебя и твоих напарников, вообще никто не должен этого видеть. Короче, этих троих нужно убрать и закопать. Лишние свидетели не нужны.
Дядя Вася совсем растерялся и словно в дурмане произнес:
– Ребята, вы что ж творите? Так же нельзя… Мы же всегда все делаем по-человечески. Все ваши тайники охраняем. Даже в прошлый раз, когда вы тут пальбу затеяли, обкуренные, а потом оперативники нашли пистолет с глушителем и вытравленным номером, я же как рыба молчал, все допросы выдержал, ни разу не раскололся, ни одного имени не назвал. Тайник, который в склепе, я каждый час проверяю, сам лично оберегаю как зеницу ока.
Неожиданно раздался выстрел, и качок повалился на землю. У сторожки стоял старший смотритель с пистолетом в поднятой руке. Воцарилась безмолвная тишина. Дядя Вася взял один из лежащих на земле пистолетов, направил его на другого качка, но, нажав на курок, понял, что в пистолете нет патронов.
– Что ж ты стоишь, – крикнул он старшему, – пали их всех на хрен, места много, всех похороним!
Не успел он договорить, глухой щелчок откинул его в сторону. Стрелял спрятавшийся за джипом качок. Роберт остался в стороне. Началась самая настоящая перестрелка. Мы со Светкой сползли вниз и прикрыли головы руками. Казалось, что эта перестрелка никогда не кончится. По-моему, стрелявшие слабо представляли, кому предназначаются выстрелы, палили без разбора. Наконец стало совсем тихо, я слегка приподнялась, но Светка удержала меня.
– Куда ты высунулась, дура? Может, еще не все. Я к тебе по-человечески отношусь, а могла бы радоваться и молить бога, чтобы тебя убили. Все бы твое наследство досталось Роберту. Только бы с ним ничего не случилось.
Тут послышался из-за машины шепот Роберта:
– Девчонки, вы живы?
– Живы, – ответили мы в один голос.
– Тебя не ранили? – испуганно спросила я.
– Нет. Все в порядке.
– А почему не стреляют?
– Бог его знает. Может, уже некому.
Роберт приподнялся и громко крикнул:
– Есть кто-нибудь живой?
– Есть, – раздалось где-то за джипом.
После минутной паузы голос за джипом снова дал о себе знать:
– Это Олег! Женя, слышишь, это Олег! Давайте разъедемся с миром. По-моему, больше в живых никого нет.
– Кто это? – растерянно спросил Роберт.
– Это Олег. Он хороший парень.
Я вышла из машины и крикнула:
– Олег. Это Женя!
Я вышла из машины.
– У меня нет оружия. Бросай пистолет и иди ко мне. Мой брат не будет в тебя стрелять.
– Чокнутая, тебе что, жить надоело? – услышала я испуганный голос брата.
– Роберт, не смей стрелять! – крикнула я, увидев идущего ко мне Олега.
– Ну что, разбегаемся? – спросил Олег. – Мы тут не были и ничего не видели. Я не знаю вас, а вы не знаете меня.
– А как ты объяснишь своим друзьям, что тут произошло? – подозрительно спросил Роберт.
– Что-нибудь совру. Скажу, пацаны обкуренные были, что-то не поделили с кладбищенскими смотрителями, вот друг друга и перестреляли, а я мирно спал в машине, проснулся от выстрелов, а когда вышел из машины, все было кончено. Тут такое часто бывает, так что не берите в голову. Мне, самое главное, оружие бы сохранить, а то не быть мне живым. – Олег посмотрел на Роберта. – Ты поможешь погрузить все это оружие в джип, а то я один до утра тут проваландаюсь. Не в наших это интересах, побыстрее сваливать надо, пока еще кто-нибудь не пожаловал.
– А что, может еще кто-нибудь появиться? – ошарашенно спросил Роберт.
– Конечно. Ночью тут самый настоящий проходной двор. Каждый решает свою проблему: единственное место, где нет ментов.
Роберт не заставил себя долго ждать и принялся вместе с Олегом грузить оставшееся оружие в джип. Мы со Светланой тупо наблюдали за их действиями. Светка посматривала на кладбищенские ворота и постоянно вздрагивала. Я была напугана не меньше и не переставала прислушиваться к различным звукам, раздававшимся на ночном кладбище. Светке что-то померещилось, и она чуть было не свалилась с капота, на котором мы обе пристроились. Я испуганно посмотрела на нее и прошептала:
– Это ветер, это всего лишь навсего ветер.
– А почему он так громко воет?
– Не знаю. Наверное, потому, что на кладбище…
Наконец мужчины управились. Олег открыл ворота и весело подмигнул мне:
– Ну что, Женька, пока. Будь здорова. Старайся больше не попадать в такие переплеты.
– Ты тоже. После всего, что случилось, у тебя будут проблемы?
– Не думаю. Уеду в Хабаровск, как собирался. Кстати, тот коньяк, который ты мне купила, был очень вкусный.
– Ты же собирался выпить его в поезде.
– Не срослось. В поезд я куплю еще один.
– Ну ладно, привет родителям. Не ввязывайся больше в плохие компании и общайся со сверстниками.
– Само собой.
Джип на большой скорости покинул кладбище.
– Откуда ты его знаешь? – спросил Роберт, садясь за руль.
Я промолчала, но Роберт не выдержал и повторил свой вопрос.
– Я познакомилась с ним на железнодорожном вокзале. Он ехал в Хабаровск.
– Что-то он до него не доехал…
– Наверное, изменились планы или возникли какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.
– Я смотрю, у тебя здесь масса разношерстных знакомых, – не унимался Роберт. – И когда ты успела ими обзавестись, если вообще не выходила из дома. Не нравится мне все это.
– Что именно?
– То, что мы отпустили свидетеля. Нужно было его грохнуть, тогда бы вообще никаких проблем не было. Ты ведь этого мальчика сама толком не знаешь. Сейчас он приедет к своим старшим криминальным товарищам, выложит им все как на духу, и нам крышка. Нас перестреляют, как щенков. Это я виноват, поддался на твои вопли типа: «Не стреляй». Надо было его замочить.
