Марина Серова - Тайна раскроется в полночь
Я налила себе первую чашечку кофе, уютно устроилась в кресле у окна, за которым мир неуловимо светлел, а дождь уже рисовал на стекле свои иероглифы. Делая осторожные глотки, я набрала номер Оруженосца, который ответил сонным злым голосом:
– Кто там с утра пораньше, маму вашу?!
Я, прекрасно зная его склочный характер, не извиняясь и не здороваясь, первым делом поспешила произнести елейным голосом:
– Оруженосец, как ты смотришь на то, что я принесу тебе дивный «браунинг» тысяча девятьсот седьмого года рождения?
В ответ я в течение пары секунд слышала свистящее дыхание Оруженосца, осмысливающего информацию, после чего значительно мягче он спросил:
– Ты, что ль, Татьяна?
– Прошу любить и жаловать. Так что насчет оружия?
Мой план возымел действие: вопрос об оружии, да еще старинном, разбередил душу любителя пушек и аркебуз; после краткой лекции о первых образцах «браунингов», которые увидели свет в 1901 году, мы за пару минут договорились о встрече ближе к обеду, и я дала отбой.
Почти тут же мой сотовый вновь зазвонил – разумеется, это Герман спешил отчитаться о выполнении моего задания.
– Послушайте, я, как мы с вами и договаривались, все проверил: подвал надежно заперт, а вот ключ от чердака куда-то запропастился, но я вызвал слесаря, который обслуживает по мере надобности мой офис, он прибыл и в настоящее время меняет замок. Ему же я дал задание, как только все будет готово, проверить чердак на наличие печатной машинки. Надеюсь, вы не против? Потому как меня уже время поджимает: сейчас я должен бегом навестить Ольгу в клинике и мчаться в офис, сегодня у меня очень важная встреча с заказчиком.
Мы переговорили с ним пару минут, создав примерный план действий на день, после чего я допила кофе, добавила своему лицу чуть-чуть ярких красок и отправилась первым делом в дом Кооп.
Глава 20
Как и всегда, дом встретил меня мрачноватой тишиной, словно за темными дверями вдоль коридора никто не жил. После нашего совместного с Германом обыска я знала все здание от земли до крыши со всеми переходами-чуланчиками, гостиными и библиотеками. Поэтому, как только передо мной открылась входная дверь и Светлана молча кивнула в знак приветствия, я, в свою очередь, на ходу поприветствовав ее, первым делом направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, прошла через небольшой переход и по витой узкой лестнице поднялась к двери на чердак. Светлана хотела что-то крикнуть мне вслед, но я сделала останавливающий жест: «Чуть позже!»
Как я и предполагала, чердак был открыт, и до меня тут же донеслись легкомысленное насвистывание и звук шагов.
– Ау, кто там? Отзовитесь!
Я осторожно прошла под пыльными сводами крыши, и тут навстречу мне появился совсем молоденький парнишка с веселой улыбкой от уха до уха.
– Меня ищете?
Я улыбнулась в ответ, представилась и вежливо попросила отчитаться по поводу его интенсивных поисков печатной машинки. Разумеется, парень не обнаружил ни печатной машинки, ни чего-либо еще – чердак после капитального ремонта здания был девственно пуст, и только паутина украшала углы. Я посоветовала запереть чердак, а ключ отдать мне. Через каких-то пять минут мы уже спустились вниз, где я простилась со слесарем и направилась на уже почти родную кухню на встречу с фурией.
– Герман рассказал мне про наркотики!
Это была первая фраза Светланы, стоило мне только появиться в ее владениях. Сама она в этот момент стояла, неторопливо помешивая половником в гигантской кастрюле, от которой шел одуряющий аромат – видимо, знатная кухарка готовила наваристый борщ к обеду для всего семейства.
Я подошла к столу и присела.
– Хорошо. И что вы можете сказать по этому поводу?
Она бросила на меня подозрительный взгляд.
– А что я могу сказать? Только то, что лично я…
Я устало отмахнулась от нее:
– Перестаньте! Я хочу услышать, есть ли у вас какие-то мысли по поводу того, куда возможно подсыпать наркотик, будучи стопроцентно уверенным, что этого никто не заметит?
Она несколько минут размышляла, задумчиво морщась. Наконец, пару раз ударив по краю кастрюли, положила половник рядом на тарелку, а сама прошла к столу и уселась прямо напротив меня.
– Поняла, поняла. Я, признаться, как только Герман сказал про наркотики, сразу подумала: а не сама ли Ольга этой дурью мается?
Я бросила на нее спокойный взгляд.
– Не мается. Так что повторяю свой вопрос: как она могла получать мини-дозу наркотика, если он представляет собой крошечные гранулы, которые можно измельчить в порошок?
Фурия тут же воинственно поджала губы.
– Извиняюсь, я никуда ничего подобного не добавляла!
Господи, свихнуться можно с этим народом!
– В этом вас никто и не обвиняет, успокойтесь, ради бога! Поймите: сейчас важно понять, как Ольга могла получать мини-дозу, благодаря которой ей потом и слышались голоса да песнопения. Ладно, будем размышлять логически. Вы сами как-то сказали мне, что Ольга – большая любительница чая и только его и дула в течение целого дня. Так? Стало быть, именно в чай проще всего и было добавлять насвай.
Светлана в одно мгновение вспыхнула и, округлив глаза, уставилась на меня, на миг даже полуоткрыв рот.
– Бог мой! Голоса! Вы только сказали, а я сразу припомнила: мне ведь тоже слышались разные странные звуки да песни! Я даже стала думать, что все-таки этот дом – нечистый. Тем более мне ведь и Инна то же самое говорила!
– Что конкретно вам говорила Инна?
– Ей тоже периодически слышатся голоса, крики и все в том же роде. Вы понимаете? Это что ж, выходит, и мы тоже получали свою мини-дозу наркотика?
Мне только и оставалось, что кивнуть в ответ.
– Разумеется. Стало быть, в таком случае проще всего предположить, что все вы получали свою дозу через чай. Вы ведь пьете общий чай, если можно так выразиться, – из одного заварного чайника?
Светлана еле дождалась конца моей реплики для того, чтобы выпустить все свои эмоции по поводу сделанного открытия:
– Ну, конечно, чай! Мы все пьем чай. Весь день! А Ольга – первая любительница чая – пьет его литрами, это уж точно.
Пришлось немного поубавить ее пыл:
– Светлана, давайте вы сейчас спокойно сообщите мне, как именно проходят ваши чайные церемонии. Утром вы спускаетесь сюда, ставите чайник на плиту…
Она закивала, с готовностью продолжая рассказ:
– …Ставлю чайник, а заварной, если в нем что с вечера осталось, споласкиваю и наполняю свежей заваркой. Как правило, я завариваю с утра большой чайник – вот он, кстати, на столе стоит! – и каждый, как захочет чайку попить, спускается сюда, подогревает воду да наливает себе чашку. Кто прям здесь и пьет, кто к себе поднимается. А у Марии, к примеру, свой электрочайник и все необходимое – она не любит сюда спускаться, сама по себе чаевничает.
Я тут же поднялась, следом за мной встала и Светлана.
– Хорошо. Посмотрим, есть ли тут остатки заварки…
Я открыла заварной чайник – заварка оставалась на самом дне. Разумеется, коль Ольга вторые сутки лежит в клинике, вряд ли наш убийца будет подсыпать дозу насвая в заварку – какая ему выгода от того, что все семейство так и будет слушать таинственные хоры да голоса? И все-таки я попросила у хозяйки целлофановый мешочек, аккуратно переложив в него содержимое чайника. Затем обернулась к Светлане:
– А где, кстати, у вас тут хранится заварка?
Женщина тут же прошла к буфету, открыла дверцу верхней полки и достала симпатичную банку с плотно пригнанной крышкой.
– Вот эта заварка у нас самая ходовая – черный чай с бергамотом, его и завариваю весь день. Есть еще другие – зеленый, каркаде и прочие, но Ольге, главной чаевнице, этот по душе, ну, а мы уж с ней за компанию.
Я кивнула, взяв протянутую мне банку.
– Пожалуй, на всякий случай сдам все на экспертизу, хотя, признаться, надежды на это – никакой.
Я тщательно упаковала все в пакет и напоследок уточнила:
– Светлана, как часто вы бываете здесь, на кухне? Надеюсь, не целый день?
К тому времени она вернулась к кастрюле, вновь неторопливо помешивая наваристый борщ.
– Разумеется, не целый день. Утром я тут не больше получаса: по-быстрому завариваю чай, готовлю что-нибудь на завтрак: как правило, самую большую сковороду омлета – каждый отрезает себе сколько хочет, а кто недоволен, может сам себе чего-нибудь приготовить, холодильник всегда забит до отказа. Дольше всего я тут перед обедом: вот как сейчас, готовлю супчик да плюс – второе. Ближе к четырем-пяти прихожу приготовить ужин… Вот и все! Ну, бывает, в течение дня спускаюсь сюда тот же чай по новой заварить.
– Ясно. Что ж, спасибо за информацию, а мне пора. Кстати, вы не в курсе: ваши племянники сейчас дома?
Светлана тут же мрачно свела брови к переносице.
– Девчонок обеих нет, понятия не имею, где они, куда шляются – ведь не учатся нигде, как школу окончили, так дурью маются. Галка вон сегодня с утра пораньше непонятно куда смылась. А Гошка, если вернулся с гулянки, то дрыхнет – только что, прямо перед вами спускалась Машка заварить себе кофе, но про Гошку ничего не сказала, молчок! Вот что значит – растут детки! Раньше, бывало, она каждое утро мне докладывала о его успехах – про все пятерки его знала. А теперь… Гошка, который всю жизнь за мамину юбку держался, – и маме не докладывается, где сутками пропадает! Чудеса, да и только. Как говорится, малые детки – малые бедки, большие…
