Чингиз Абдуллаев - Испытание добродетели
— Он так сказал? Я об этом не знала.
— А вот Левшова считает…
— Она ничего не может знать, — перебила гостя Регина. — Леван не стал бы даже разговаривать с такой грязной подстилкой, как она.
— Видимо, разговаривал, если она о нем узнала.
— Она могла услышать разговоры Димы или своего начальника и выдать это за свою информацию. — Лицо Регины покрылось красными пятнами.
Было заметно, как она волнуется. Возможно, сама мысль о том, что ее друг мог быть знаком с этой женщиной, приводила Регину в ярость.
— Вы не знаете, какое именно предложение сделал Алексею господин Солагашвили?
— Я уже ответила. Не знала и не хотела знать. Мне такие детали неинтересны. У вас есть еще вопросы?
— Всего один. Какие отношения были между братьями?
— Нормальные. Старший, конечно, всегда был своеобразным типом. Скупой, черствый, очень расчетливый. Он и копейки просто так не потратил бы. А младший — полная противоположность. Транжира, щедрый до безумия, любитель и прожигатель жизни. Сказывалось разное детство. Все-таки старший брат вырос в доме своей мачехи, а со вторым достаточно долго занималась его мать, к которой он очень хорошо относился. Хотя сама семья была достаточно простой. Они не были ни аристократами, ни обеспеченными рантье. Вас еще что-то интересует или вы уже закончили допрос?
После расспросов о Солагашвили женщина явно изменилась. Дронго видел, как она нервничала, и понял, что продолжать беседу не стоит.
— Спасибо за то, что ответили на мои вопросы. Извините за беспокойство, — сказал он.
— Я ответила на ваши вопросы только ради своей дочери. Чтобы избавить ее от вашего возможного любопытства. Я хочу, чтобы вы себе уяснили одну элементарно простую вещь. Ни я, ни моя дочь, ни мои знакомые, друзья и родственники не имеют никакого отношения к убийству Монахова. Вы не там ищете. Нужно хорошо допросить этого охранника, и он вам обязательно расскажет правду, — упрямо пробубнила Регина. — В конце концов, есть специальные средства, позволяющие выяснить, лжет человек или говорит правду. Можно сделать ему укол…
— Его уже проверяли на детекторе, — пояснил Дронго. — Сразу два эксперта пришли к однозначному выводу, что он не врет и никогда не убивал Алексея Монахова.
Регина еще раз побарабанила пальцами по столу и убежденно произнесла:
— Это все ваши непонятные уловки. Все равно всем известно, кто и зачем убил Монахова. Даже если этот охранник не стрелял. Я ведь вам сразу сказала, что его просто подставили. А настоящий убийца — совсем другой человек. Так и получилось.
Ее невозможно было переубедить.
— Мы будем проверять все версии, — пообещал Дронго.
Хозяйка дома не подала руки на прощание ни ему, ни Эдгару Вейдеманису. Только кивнула.
Они вышли на улицу.
— Сложная женщина, — сказал Вейдеманис. — Жить рядом с такой особой — тоже нелегкое испытание.
— Монахов и сам не был подарком, — заметил Дронго. — Теперь нам нужно срочно найти Солагашвили и понять, какое именно предложение он сделал Алексею Монахову. Только боюсь, что на этот раз старший брат нам помочь не сможет. Придется тебе самому искать телефоны этого Левана. Еще надо срочно переговорить с водителями.
— С обоими? — уточнил Эдгар.
— Да. Мне будет интересно услышать их мнение. А тебе нужно срочно найти телефоны Солагашвили.
— Легче было узнать у Регины. Или спросить у Димы, — пробормотал Вейдеманис. — Но ты наверняка не разрешишь мне сделать это. Придется искать его номера через наших друзей. Каждый раз ты максимально усложняешь мою задачу.
Глава 10
Дронго решил сам позвонить Апрелеву и уточнить, где сейчас находятся водители, обслуживающие семью Монаховых.
Набрав знакомый номер, он услышал мрачный голос Димы:
— Что случилось? Опять хотите ко мне приехать?
— Если вы считаете, что лицезреть вас — такое большое удовольствие, то страдаете манией величия, — сразу парировал Дронго. — Нет, я звоню не для этого. Мне нужны номера телефонов водителей, работавших с семьей Монаховых. Заодно хорошо бы узнать, где именно они сейчас находятся.
— На своих рабочих местах, — ответил Дима. — Один — в загородном доме, где он постоянно дежурит. А другой — у городской квартиры Монаховых. Он находится там на всякий случай, если Тамаре нужно будет куда-то отправиться. Номера их телефонов сейчас Алла выпишет и вам перезвонит. Я удовлетворил ваше любопытство? Или вы снова будете звонить Сергею Владиленовичу и жаловаться на меня?
Дронго понял, что этот тип был достаточно злопамятным.
— Не беспокойтесь. На этот раз вы полностью удовлетворили меня своим ответом. Я буду ждать звонка Аллы. До свидания. — Эксперт отключился.
Через минуту позвонила Алла, которая продиктовала ему оба номера.
Он набрал первый из них, и Слава сразу ответил. У него был молодой и звонкий голос.
— Алло, кто говорит?
— Здравствуйте. Вас беспокоит эксперт Дронго. Я провожу частное расследование по просьбе господина Монахова. Где вы сейчас находитесь? Я хотел бы с вами встретиться.
— В загородном доме, — ответил Слава. — Мне нужно к вам приехать?
— Не думаю. Будет правильно, если я сам прибуду к вам. Примерно часа через два. Вы ведь будете там?
— Да, никуда не денусь, — сообщил водитель.
— Тогда договорились, — сказал Дронго и тут же позвонил Михаилу.
Тот достаточно долго не отвечал.
Наконец раздался недовольный голос:
— Кто это говорит?
— Михаил?
— Да. Я не узнаю вашего голоса.
— С вами говорит эксперт Дронго, который помогает в расследовании убийства вашего бывшего босса. Мы можем встретиться?
— Зачем? — так же недовольно спросил водитель.
— Чтобы вы помогли нам в расследовании убийства.
— Я ничем не могу вам помочь. Меня не было в доме в момент преступления.
— Да, я знаю. За полтора-два часа до убийства вы уехали в город.
— Правильно. Мы были уже в Москве, когда произошла эта беда. Я поставил машину во дворе. Есть несколько свидетелей, которые видели меня в тот момент в центре города. А я не умею летать. Поэтому можете меня вычеркнуть из числа подозреваемых.
— Я не сказал, что вы подозреваемый. Мне нужно переговорить с вами как с важным свидетелем.
— Я не свидетель, — упрямо проговорил Михаил. — Меня не было в доме в момент убийства.
— Мне это известно. Но есть другие вопросы, ответы на которые я хотел бы получить именно от вас.
— Ладно. Когда мне приехать?
— Где вы находитесь?
— У себя в квартире.
— Мне сказали, что вы стоите у дома Монаховых.
— Нет. Тамара Георгиевна отпустила. Она вообще меня почти не вызывает в последние дни.
— Какая у вас машина?
— Я езжу на «Ауди» восьмой модели. Номер с тремя пятерками.
— Понятно. Вы можете подъехать к ее дому через полчаса?
— Постараюсь. Если не будет пробок.
— В такое время пробок не бывает, — сказал Дронго и повернулся к Эдгару.
Тот покачал головой и заявил:
— Пока только обещают. Никто не дает номер этого Левона. Все не так просто.
— Тогда занимайся его поиском. А я вызову свою машину с водителем. У меня впереди два важных разговора.
— Ты договорился с обоими, — понял Вейдеманис.
— Это было легче, чем найти номер телефона нашего грузинского друга. В общем, буду ждать твоего звонка, — сказал Дронго.
Встреча с Михаилом состоялась через час. Московское движение даже в полуденные часы было достаточно интенсивным. Машине пришлось несколько раз простаивать в очередях перед светофорами. Наконец она подъехала к комплексу «Алые паруса».
Дронго увидел «Ауди» с номером, упомянутым Михаилом. Водитель сидел в салоне, увидел Дронго и вышел ему навстречу. Сказывались годы работы в кремлевском гараже. Он стоял почти по стойке «смирно».
Дронго подошел и протянул руку. Ладонь Михаила оказалась крепкой, хотя ему было далеко за шестьдесят.
— Вы работали в службе охраны. — Эксперт не спрашивал, лишь ждал подтверждения.
— Работал, — сказал Михаил. — Был старшим лейтенантом. Сначала в девятом управлении КГБ, потом в службе охраны. Сейчас на пенсии.
— Давайте сядем в машину, — предложил Дронго.
Они прошли в салон.
— Что вас интересует? — спросил Михаил.
— Ваши наблюдения. Отношения Монахова с помощниками, водителями, женами, дочерью. Учтите, что мне это нужно вовсе не для праздного любопытства.
— Я понимаю, — сказал водитель.
— В таком случае давайте начнем с самого Монахова. Можете его охарактеризовать?
— Нормальный мужик. Любил погулять, выпить, ценил красивых женщин. Умел пустить пыль в глаза. Был душой шумных компаний.
— Его отношение к женщинам?
— Бабником был жутким, — проговорил Михаил. — Иногда даже просил остановить машину, если видел красивую женщину на улице. Они ему редко отказывали, почти всегда соглашались сесть в машину. Случалось, что он велел мне выйти.
