Дарья Донцова - Новогодний детектив (сборник)
Митин сорвался с места и побежал на второй этаж. Мы рванули за ним. Как был, в верхней одежде, он забежал в зал, скинул с нашего макета картонное здание школы. Под ним лежала красивая коробка конфет с золотой надписью «Ленинград». Сбросив крышку, Женька забрал деньги и залетел в директорский кабинет…
Мы снова поехали. Я спросила:
– Учительницу уволили? – меня волновал этот вопрос.
– Подождите, – старик притормозил у светофора. – Через пару минут будем на месте…
– Уволили или нет?!
– Не волнуйтесь, никто ее не уволил. Вся мощь административного гнева обрушилась на бедного Женьку. Он, конечно, во всем сознался. Сказал, что так хотел сплотить класс. И вы знаете? Ему удалось! Хоть мы и не поехали в Ленинград (победу присудили другому классу), но с тех пор дружней нас в школе никого не было.
– А что стало с Женькой?
– Его исключили из школы.
Я сникла:
– Это – грустно.
– Почему? – старик притормозил на пятачке у моста, откуда мы отъехали пару часов назад. – Его перевели в вечернюю школу, которую он с успехом закончил, а потом поступил в институт. Выучился не хуже других.
Немного помолчав, я осторожно заметила:
– Знаете, иногда так бывает. Когда люди хотят рассказать о себе, они обычно говорят: «С моим другом случилась одна история».
– На что это вы намекаете?
– На то, что это вы, а не Митин, были влюблены в Марину Ивановну.
– С чего вдруг?
– То, как вы о ней говорили… Я женщина. Меня не обманешь.
– Мало ли… – старик усмехнулся.
Но я продолжала:
– Не знаю, как вы стащили деньги, но именно вам проще всего было попасть в музыкальный класс и оставить второе послание. А потом ночью забраться в кабинет физики и написать на доске третье. Ведь вы с родителями жили в здании школы?
В ответ старик промолчал.
– Представляю, как вы сидите в пустом школьном классе и читаете книги. Уверена, что вашим любимым писателем был Конан Дойл.
Наконец, старик улыбнулся:
– Вы правы.
– Права в чем?
– Во всем.
– Значит, это не Митин?
– Нет, это не он.
Я удовлетворенно кивнула и, заметив, что мы давно приехали, поспешно спросила:
– Сколько я вам должна?
– Нисколько.
– Ну, нет… Так не бывает.
– Считайте эту поездку новогодним подарком. – Он достал сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся дымом. – Знаете, за эти два часа я как будто снова все пережил.
– Поездка была занимательной… – Я собралась выйти из машины, но вдруг меня что-то остановило. – Постойте… Где, вы говорите, были спрятаны деньги?
– В макете нашей школы.
– Нет-нет… Вы упомянули коробку.
– Они лежали в конфетной коробке с надписью «Ленинград».
– Но ведь вы не ездили в Ленинград?
Старик подтвердил:
– Ни до, ни после случившегося.
– Тогда откуда взяли коробку? В те времена сувенирные коробки конфет продавали там, где их изготавливали.
Улыбаясь, он испытующе смотрел на меня.
– Да нет… – То, что пришло в голову, показалось мне вздором. И все-таки я сказала: – Деньги взяли не вы…
Старик произнес:
– Их взял не я.
Глядя ему в глаза, я с нажимом спросила:
– Это сделала… она?
– Вы догадались.
– Расскажите, как все было на самом деле?
– Вечером, когда мы расшифровали первое послание, все разошлись по домам. Я проник в музыкальный класс и нашел за портретом Чайковского конфетную коробку с надписью «Ленинград», в которой лежали деньги. Я сразу понял, что их спрятала Марина Ивановна. В нашем городке таких конфет отродясь не видали, а она только что приехала из этого города.
– И вы решили их перепрятать?
Старик улыбнулся:
– Решил продолжить игру. Используя шифр, написал две записки. Одну – на бумаге. Ее положил за портрет, вместо денег. Другую – на доске в кабинете физики, где меня чуть не поймал сторож.
– Когда же вы засунули деньги в макет?
– Когда Марина Ивановна прогнала меня. Я же не знал, что тетя Клава сотрет часть зашифрованного текста и ребята не смогут их отыскать. Все бы получилось, но я опоздал на подведение итогов новогоднего конкурса. Родители утащили меня в деревню к деду и бабке…
Я хлопнула себя рукой по коленке:
– Одного понять не могу! Зачем Марина Ивановна все это затеяла?
– Она не справлялась с классом. У нее сдали нервы. А как известно, ничто так сильно не объединяет людей, как общая беда или цель. В нашем конкретном случае было и то и другое.
Взявшись за ручку, я приоткрыла автомобильную дверцу.
– Хотелось бы мне знать, где теперь ваша Марина Ивановна…
Старик оживился:
– А сколько сейчас времени?
– Половина седьмого.
– Сейчас она забирает нашего внука Вадика из детского сада.
Татьяна Коган
Острые воздействия
Офис был небольшой, но роскошный. Черные блестящие полы, невообразимые футуристические светильники, свисающие с потолка подобно антрацитовым сталактитам. В приемной, за черного стекла стойкой, сидела то ли «Мисс Вселенная», то ли «Мисс Мира» – точнее Андрей не сказал бы. Безупречное лицо с естественным макияжем, собранные в пучок светлые волосы, красная блузка, соблазнительно подчеркивающая грудь. Девушка гармонично вписывалась в окружающую обстановку, как будто была частью разработанного дизайнером интерьера.
Чуть правее в глубину офиса вел широкий, тускло освещенный коридор. Андрей нетерпеливо поерзал на низком кожаном диване, и в эту же секунду на ресепшене зазвонил телефон. Секретарша подняла трубку и кивнула, словно собеседник мог ее видеть. Она перевела взгляд на изнывающего от нетерпения посетителя:
– Вас готовы принять. Я провожу вас.
Она привела его в просторную переговорную, еще более изысканную, с мягкими диванами и креслами, с круглым биокамином, в котором завораживающе полыхал огонь, с длинными стеллажами книг вдоль одной из стен и большим террариумом с игуаной…
– Рад вас приветствовать, – молодой мужчина в ладно скроенном, явно шитом на заказ деловом костюме представился и пожал ему руку. Предложил чай, кофе или что-нибудь покрепче, указав на стильный бар в дальнем углу.
Андрей отрицательно покачал головой.
– В таком случае давайте обсудим ваш заказ.
Мужчина сел и несколько секунд изучал ранее заполненную Андреем анкету.
– Из обозначенных вами приоритетов я делаю вывод, что вам нужны острые ощущения, – он оторвал глаза от бумаги и вопросительно посмотрел на собеседника.
– Именно это я и написал, – подтвердил Андрей, убрав с рукава несуществующую пылинку. Он слегка волновался.
– И вы даете компании полный карт-бланш в выборе, м-м-м, – он на мгновение замешкался, подбирая слово, – воздействий.
– Совершенно верно. Пусть это будет сюрприз. Я хочу быть абсолютно неподготовленным.
– Вы также отметили, что не возражаете против несерьезных физических повреждений, вплоть до переломов?
Андрей кивнул:
– Если это лечится за пару-тройку недель и не сделает меня инвалидом, то ничего не имею против.
Менеджер расплылся в улыбке:
– Вы смелый человек! Нашей команде будет приятно с вами работать. Обычно у клиентов большой набор ограничений и табу, которые существенно усложняют процесс.
– Я пришел сюда не за развлечением, о котором забуду на следующий день, – голос Андрея зазвучал решительно. – Мне нужна настоящая встряска. Вы сможете ее устроить?
– Безусловно, – расплылся в улыбке мужчина. – Вам остается подписать бумаги и оплатить заказ.
Об этой фирме Андрей узнал еще полгода назад. Рассказал ему Рафик, друг детства и по совместительству совладелец крупной торгово-производственной компании, которую они основали двенадцать лет назад. Рискнули, влезли в долги, вложились в новый бизнес и не прогадали. Первые несколько лет балансировали на грани, лишь чудом удерживаясь от полного разорения.
Андрей возвращался домой, шатаясь от усталости, и проваливался в сон, едва голова касалась подушки. Они работали на износ, не щадя ни себя, ни своих, тогда еще малочисленных, сотрудников. Кто-то быстро отсеялся, не перенеся тягот работы в развивающейся компании, включавших в себя, в том числе, маленькую зарплату. Остались самые стойкие, коллектив подобрался что надо. Андрей с Рафиком знали, что могут рассчитывать на своих сотрудников и друг на друга. А это, надо признать, большая редкость, когда дело касается бизнеса. Так или иначе, напряжение постепенно спадало, дела фирмы налаживались, входя в стабильное денежное русло… Андрей навсегда запомнил тот день, когда они с Рафиком пригласили в конференц-зал всех без исключения сотрудников и со счастливыми улыбками объявили о повышении зарплат.
Сейчас, в период кризиса, дела шли похуже, но все-таки жаловаться было грех – бюджет они урезали не катастрофически. После периода волнений наступило относительное спокойствие, и, казалось бы, Андрей должен радоваться, наслаждаться штилем. Но все чаще он вспоминал те времена, когда не знал, чего ждать от завтрашнего дня, когда любая сделка могла обернуться крахом. Он боялся себе в этом признаться, но подсознательно понимал, что… тоскует. Тоскует в этой безупречно функционирующей вселенной, которую создал сам, с нуля.
