Дело о мирных переговорах - Лариса Куницына

Он отвесил Марку изысканный поклон и, гордо выпрямившись, вышел из кабинета.

— А он и правда выглядит как благородный человек, — усмехнулся Эдам, проводив его взглядом.

— Выглядеть — не значит быть, — пробормотал Марк. — Пусть хоть раз сделает что-то полезное, занимаясь своим презренным ремеслом.

— Этот Аркур и та дама будут в ярости, когда до них дойдут эти слухи.

— С их стороны было бы большой любезностью лопнуть от злости, — заметил барон. — Разве это не будет им заслуженной карой за распространение слухов о Делвин-Элидире и Беренгаре?

— Конечно, будет, но не спугнём ли мы их, пустив такие слухи? Ведь они поймут, что тайная полиция уже ищет их, и залягут на дно!

— Они итак это понимают, потому что не слишком скрывались, когда совершали преступления. А эта девица и вовсе, словно в насмешку над нами, назвалась именем покойной Меридор. Неужели они считают нас такими глупцами, надеясь, что мы не узнаем о них? Не думаю. Просто они заигрались, разыгрывая спектакль для своих зрителей, обитающих в луаре. Наше мнение их не интересует. Они сделали своё дело и спрятались до поры, в то время как в игру вступили другие игроки.

— Кто? — насторожился Эдам.

— Пока не знаю, но полагаю, что один из них барон Фромен, который в силу своих негласных обязанностей собирает в Сен-Марко различные сплетни и сообщает о них в луар. А там уж их преподносят альдору в удобном для них виде те, кто желает сорвать мирные переговоры.

— Но если Фромен уже разузнал об этих слухах и отправил сообщение о них Деллану, то какой смысл в том, чтоб опровергать их, запуская в город новые слухи?

Марк с удивлением взглянул на него.

— Как какой смысл? О чём ты? Какое бы нам вообще было дело до того, что там думает альдор, если б не переговоры? Наша цель — пресечь клевету, восстановить доброе имя Делвин-Элидира и Беренгара в глазах подданных нашего короля и наказать виновных. Для нас превыше всего благо Сен-Марко, а мнение алкорцев нас интересует лишь постольку, поскольку это влияет на жизнь нашего королевства. И хватит болтать! Бери меч и плащ! Мы едем к барону Фромену!

Посланник альдора Синего Грифона при дворе короля Сен-Марко барон Фромен жил в красивом особняке на улице принцессы Оливии совсем недалеко от дворца де Лорма. Явившийся к нему граф был принят незамедлительно и препровождён в высокий, отделанный резным деревом зал для приёмов. Посланник был высок, светловолос и облачён в дорогой камзол, поверх которого была надета расшитая серебром белоснежная тога, перехваченная на талии драгоценным золотым поясом со вставками из красной яшмы и тёмного аметиста. Учтиво обменявшись с гостем приветствиями, он пригласил его присесть у окна в кресла, между которыми стоял столик с украшенным филигранью набором для вина: кувшином, обвитым виноградной лозой, и двумя кубками. Сев напротив, он выжидательно взглянул на Марка, и его лицо оставалось спокойным и безмятежным.

— Ваша светлость, — проговорил тот. — Сегодня я был вызван к королю, и он показал мне письмо сэра Барлода, обстоятельства смерти которого мне поручено прояснить. В связи с этим я прошу вас рассказать, каким образом это письмо попало к вам?

— Его доставил в мой дом слуга сэра Барлода.

— Он передал вам что-то на словах?

— Нет, я не встречался с ним. Видите ли, ваше сиятельство, этот человек явился поздно ночью, когда я уже спал. Ему открыл мой слуга. Тот передал письмо и сказал, что это не срочно, потому не стоит меня беспокоить до утра, и ушёл.

— Он пришёл поздно ночью? — уточнил Марк. — Вы уверены?

— Конечно! Письмо мне передали утром. Оно обеспокоило меня, и я отправил одного из своих служащих в гостиницу «Белый мак», но тот вернулся с печальным известием о том, что сэр Барлод умер ночью.

— Это странно, ваша светлость, — заметил Марк. — Хозяин гостиницы сказал, что рыцарь отправил куда-то своего слугу вечером, после чего заказал ужин. В письме изложена просьба о помощи и проситель указывает на то, что просит защиты и желал бы покинуть город утром, а значит, чтоб выполнить его просьбу, вам пришлось бы предпринять некоторые усилия ещё вечером. Однако слуга явился ночью, да ещё просил не беспокоить вас до утра. И с тех пор он не появлялся.

— Может, он боится чего-то? — невозмутимо заметил барон.

— А, может, он вовсе не желал, чтоб вы взяли его хозяина под защиту? Впрочем, мы уходим в область догадок. Известно ли вам, что это за информация о лорде контаррене, которую он узнал?

— Нет, я надеялся выяснить это утром, но мне помешала его смерть. И это кажется мне странным. Согласитесь, рыцарь узнаёт что-то о Беренгаре, бежит из его дома и просит меня о помощи, но той же ночью умирает. Довольно удачное совпадение, особенно для маршала Беренгара.

— Для лорда контаррена Беренгара, — поправил Марк. — Маркиз давно лишён звания маршала Сен-Марко и в последней кампании перешёл на сторону луара, а сейчас он здесь, как посланник альдора.

— Вы допросили его?

— Как можно проявлять такое неуважение к лорду контаррену? Я всего лишь имел с ним беседу, в которой он обвинил этого рыцаря в похищении приватного письма. Однако он не препятствовал его уходу и не пытался вернуть украденный документ в виду его малозначительности. Так он мне объяснил. Может, вам он скажет больше.

— И вы ему поверили?

— Если ему верит альдор, почему я должен сомневаться в его словах? — Марк с недоумением взглянул на Фромена.

Посланник посмотрел ему в глаза, но, не увидев ничего, кроме этого искреннего удивления, спросил:

— Вы можете сказать мне, отчего умер сэр Барлод, ваше сиятельство?

— Нет, — с сожалением покачал головой Марк. — По решению графа Раймунда все обстоятельства дела засекречены до полного их выяснения. После того, как мы установим их, вам будет передан официальный отчёт тайной полиции. Пока же могу сказать лишь то, что в ночь своей смерти сэр Барлод ужинал с некой дамой, имя которой нам пока неизвестно. Мы её ищем, и, когда найдём, надеюсь, она сможет прояснить некоторые обстоятельства.

— Видите ли, господин граф, — произнёс Фромен после некоторого молчания, — меня настораживает то, что Сен-Марко становится местом небезопасным для подданных альдора. Даже в то время, когда между нами шла война, было не так опасно.

— Вы серьёзно? — нахмурился Марк. — И кого вы имеете в виду, говоря о подданных альдора, которым угрожает у нас какая-то опасность? Пока мне известно только о том, что при не до конца выясненных обстоятельствах скончался сэр Барлод.

— Я имею в виду госпожу Эрику Меридор, которая трагически погибла пару дней назад, и виновник до сих пор не схвачен.

— А разве госпожа Меридор была подданной альдора? — уточнил Марк.

— Именно так, — кивнул барон.

— И вы можете это доказать?

— Моего слова вам недостаточно?

— В данном случае нет. Вы ведь провели в Сен-Марко последние пять лет, и потому не можете знать о неком скандале, связанном с этой дамой, имевшем место в луаре. Я как раз в это время был при дворе великого альдора и помню, что эта дама была обвинена в мошенничестве наследником барона Меридора, после чего спешно и тайно сбежала в неизвестном направлении. А теперь вы говорите, что она подданная альдора? Это, по меньшей мере, странно, особенно если учесть, что при обыске занимаемого ею дома были найдены шифровки, которые свидетельствовали о том, что она к тому же была шпионкой. Впрочем, если вы направите графу Раймунду письмо, в котором укажете на её подданство, то и в этом случае вы, безусловно, будете поставлены в известность о результатах расследования обстоятельств её смерти.

— Возможно, меня ввели в заблуждение, — проговорил Фромен с вежливой улыбкой. — Наверно, моих служащих обмануло то, что она называла себя именем древнего алкорского рода.

— Ну, если вы не настаиваете, что она подданная альдора, то вас не должно беспокоить, отчего она скончалась. С нашими внутренними делами мы и сами разберёмся.

— Я далёк от желания вмешиваться в дела короля, — заявил Фромен и, позволив себе проявить некоторое нетерпение, спросил: — Я могу быть ещё чем-то полезен вашему сиятельству?

— Я хотел бы задать несколько вопросов вашему слуге, который говорил с человеком, принёсшим письмо от сэра Барлода.

— Как