Андрей Хазарин - Союз обворованных
«Девятки» у Сережки в банке данных не нашлось, а вот «гольфов» полный комплект. Он придвинул силуэт к машине — как будто человек стоит на тротуаре у правой дверцы — и, справляясь у девушек («Так? Чуть уменьшить? Или все же увеличить?»), отрегулировал масштаб. Потом переставил своего голема на проезжую часть, к левой дверце, ещё порегулировал.
Наконец Шварц ехидно качнул головой (лица мне сзади видно не было, но я примерно представила) и вынес приговор:
— Сто восемьдесят в зимней обуви с каблуком три сантиметра.
У Кати чуть опустились книзу уголки рта. Вот с такой ерунды может начаться низвержение кумиров…
Силуэт был дополнен модным костюмом (плечистый мешковатый пиджак, мешковатые же брюки, суженные книзу), а сверху — длинным свободным пальто.
Слава Богу, у моего Димки хороший вкус: он носит не то, что модно, а то, что к нему идет. В своем старом, десятилетней давности костюме он смотрится, как Юл Бриннер или Клинт Иствуд. Смотрится — это точно, но все же десять лет даже для хорошей одежды многовато. Ему бы такой же костюм, но новый — только где ж сейчас такой найдешь? Ой, опять психология нищего… Пойдем к шикарному портному и построим!
Еще не добрались до лица, а клиентки мои уже взопрели. Ничего, пускай попреют. Тебя бы ещё сюда, дорогая Надежда Павловна, попреть за компанию, вытопить сальца… Сосватала работенку — ни уму, ни сердцу! А что касается кармана… Вот глянут клиентки на калькуляцию, отреагируют — тогда и станет ясно.
Карина извинилась, вышла из «залы», вернулась через несколько минут без шапки и причесанная.
— Ладно, леди, так на кого объект похож лицом? — возобновил допрос третьей степени Серега. — На Брюса Ли или на Сильвестра Сталлоне?
Катерина обиделась:
— При чем тут Брюс Ли! Он же не китаец!
А Карина подумала и сказала:
— Он немножко похож на того мужчину, который рекламирует магазин готовой одежды на Проспекте.
Знаю эту рекламу: слащавая рожа, пухлые щеки. Красавчик, выходит. На мой вкус, ему бы не шмотки, а слабительное рекламировать. Мгновенного действия… И ещё вокруг него вертятся две юные идиотки, у каждой на лбу тридцать шестым кеглем написано: «ДУРА». Написали бы и буквами покрупнее, но покрупнее на этом лобике не уместится.
— Только Гарик красивее и мужественнее. Лицо более серьезное и такое… властное.
Сережка посопел. Порылся в ящике, вытащил один радужный диск, другой… Нашел нужный, поставил. Нажал кнопку. Диск уплыл в кишки плеера, загорелась лампочка. Шварц попрыгал курсором по меню — и на экране задергалась та самая реклама.
Так хотелось высказаться, просто с языка капало, но я сдержалась. У каждого свой вкус. Пусть клиентки своим красавчиком полюбуются, я и отвернуться могу…
Тем временем Серега остановил картинку, сделал «наезд» (рожа расползлась на весь экран, ишь, лыбится), выбрал самые качественные кадры. Снова запрыгала реклама, меня снова передернуло…
* * *Я покурил с Андрюшей на кухне и двинулся обратно к себе в кабинет. Проходя по коридорчику, заглянул в «залу» — и замер. У Аськи очень выразительная спина. Лицо-то она контролирует, когда помнит, что надо, а со спиной пока недоработки. Хотя, может быть, это только мне и видно, кто ещё за её спиной будет так пристально следить? Впрочем, может, кто-то и будет, при нашем ремесле ко всему надо готовиться…
Я деликатно кашлянул:
— Прошу прощения… Анна Георгиевна, если можешь оторваться… Я что-то никак не найду папку по тридцать восьмому заказу…
Она зашла в мою комнату, прикрыла за собой дверь.
— Ну что там тебе вдруг приспичило? Какой ещё тридцать восьмой заказ?
— Это я так специально сказал, чтобы ты поняла, что не в заказе дело. Слушай, что там такое происходит? Ты вся кипишь, у тебя сейчас крышка с чайника слетит…
— Тошно, Димыч.
— От шлюшек этих?
— С ними я уже как-то примирилась — устраиваются девки, как могут. Жить-то надо… Но этот их кобель — ты пойди, глянь на рожу!
Я, не задавая лишних вопросов, пошел глянуть. Вернулся.
— Так чем тебя не устраивает Рюрик Девятин?
— Кто-кто?
— Рюрик Девятин, ведущий актер театра «Просинец».
— Господи, и вот это дрянцо Гамлета играет?!
— И Ромео тоже.
— С ума сойти…
— И вообще довольно приятный парень, как-то познакомились в одной компании. А знаешь, что значит «Просинец»? Старое славянское название зимнего месяца, декабря, что ли.
— Ты и это знаешь, чудо природы? Или как-то услышал в одной компании? Слушай, муж и повелитель, ты воистину велик!
— Что есть, то есть, — скромно согласился я. — Ладно, отвлеклась? Асище мое, а теперь слушай: тебя трясет на пустом месте, без всякой причины. Значит, надвигается перемена погоды. Моя нога с таким мнением согласна.
— А голова?
— Они пока молчат-с. Похоже, послезавтра повернет на мороз. А вы, пациент, сделайте поправку на погоду и успокойтесь. Иди работай и не психуй.
* * *Когда я вернулась, Шварц с помощью клиенток подбирал своему голему прическу. Все-таки у Сережки под белыми лохмами мозги имеются. Взял дешевенькую программу подбора прически и макияжа, скомбинировал с «Адобе фотошоп» и, смотрю, уверенно лепит фоторобот. Можно программу обкатать и нести на продажу в угрозыск, СБ и ЦРУ. А то и «Моссад» возьмет.
У театрального Рюрика волосы были зачесаны назад, беспардонно выпячивая две перспективные залысины с более стойким мыском посредине. «Наш Гарик», при тех же объективных данных, волосы зачесывал набок, благодаря чему одна залысина пряталась, другая же выглядела широко разлившимся устьем аккуратного пробора.
«Членки кооператива» несколько поспорили из-за цвета волос: Карина настаивала на темном шатене, Катерине же виделся не самый черный брюнет с чуть-чуть каштановым отливом. Сережка успокоил их, что распечатка все равно будет черно-белая и каштановый отлив на ней исчезнет. Зато обе единогласно согласились на легкую, совсем легкую седину на висках.
— У других в его возрасте куда больше седины! — сказала Карина.
— А кстати, сколько же ему лет? — въехала я с вопросом.
— Не очень молодой, лет тридцать пять — сорок…
Я тут же пожалела, что въехала.
— А может, и сорок пять, — бросила Катя.
— Значит, точно вы не знаете?
Катя сказала «не-а», Карина отрицательно покачала головой.
Шварц тем временем импортировал рожу голема из «премьера» в «фотошоп» (Во какая я умная стала! И каких только слов не выучишь на нашей работе!) и принялся рихтовать по наказам избирателей. Я время от времени влезала с подсказками, вопросами и комментариями, и в конце концов слово «голем» прозвучало вслух.
Катерина тут же встрепенулась:
— А почему «голем»? Я думала, это называется «фоторобот».
— Это синоним, — раздался у меня из-за спины голос Димки. — Так назывался робот, которого, по преданию, создал из глины Л(в Иегуда бен Бецалель, придворный алхимик императора Рудольфа Второго.
— А он был император чего? — полюбопытствовала Катя.
— Священной Римской империи, — терпеливо отвечал Дима. — А по совместительству — король Чехии.
Шварц косился на него, и в видном мне правом глазу прыгал дикий хохот.
— Так это же история средних веков! — возмутилась Катерина. — Какие тогда могли быть роботы?! Тогда ещё даже транзисторов не было.
— Ну, слово «робот» тоже возникло раньше транзисторов, его придумал писатель Карел Чапек… кстати, чешский писатель.
Шварц прервал затянувшийся историко-лингвистический экскурс и вернул заказчиц к делу. Часа через полтора решили остановиться на достигнутом.
Синтезированный Гарик довольно заметно отличался от рекламного актера. Щечки у голема не так бросались в глаза, потому что плавно перетекали в хорошо развитую шею, мениском вздувшуюся над крахмальным воротничком (не без моего ненавязчивого влияния). В целом лицо было немного длиннее, носогубные складки прорисовывались резче, но уголки рта остались приподняты. Не знаю, получилось ли оно «более мужественное и властное», но более самоуверенное и наглое — точно. А я уж без всякого компьютера мысленно пририсовала ему перстень в три фаланги, мобильник… Да! Красота это страшная сила. Хуже напалма.
— Ну что, девушки, сходство есть? — спросил Димка.
— Да чего там, похож! — решительно заявила Катя. Она устала, ей явно хотелось покончить с этой возней.
Карина была настроена осторожнее:
— Фигура хорошо получилась, а лицо… Как будто все на месте, и нос такой, и брови — а выражение все же не то.
— Но узнать его по этой картинке можно?
— Наверное, можно…
Андрей (и когда он подошел?) задал более профессиональный вопрос:
— Вы случайно не припоминаете, среди посетителей клуба не было кого-то похожего? А то недолго и перепутать.
