Александр Чернов - Меценат из ментовки

― Какой еще Загребнов, ― пролепетала она, не совсем понимая о чем идет речь.

― Мужик тот, что лежит рядом с тобой! ― рявкнул Привольнов. ― Ну, отвечай, живо!

― Часа полтора назад, ― хлопая глазами ответила врач.

Увы, алиби на этот час у Жорика не было. Полтора часа назад он ехал в автобусе, и, разумеется, никто из пассажиров этот факт подтвердить не сможет. Все против Привольнова.

Жорик нагнулся, подхватил с полу оброненный в ходе драки пиджак, взял третий пистолет и, разогнувшись, зловеще сказал:

― Мне терять нечего, мужики! Так что, если кто погонится за мной, пристрелю не раздумывая! ― с этими словами он выскочил из комнаты.

На стройплощадке по-прежнему никого не было. «Скорая» все еще стояла на бугорке. Вышедший из нее на звук выстрела водитель стоял на безопасном от вагончика удалении и с любопытством смотрел во двор стройки. Заметив Привольнова, он ретировался за машину.

Жорик в несколько прыжков преодолел расстояние от вагончика до ворот, швырнул пистолеты в яму, а затем, выскользнув на улицу, нырнул в сад.

«АЛАДДИН»

Он лишних слов не говорил, играя в прятки,А сходу сунул под ребро до рукоятки.Я вспоминаю этот факт чрезвычайный,И на земле не он, а я жилец случайный.

Ночью Привольнов долго не мог уснуть. Жорика мучили вопросы кто и зачем убил Загребнова Андрея. «Ну, зачем, предположим понятно, ― размышлял он, ворочаясь у Тамары в лоджии на скрипучем диванчике. ― Чтобы спрятать концы в воду. А вот кто?» Дело оказалось намного сложнее и запутаннее, чем Жорик предполагал, ввязываясь в авантюру с расследованием. «Выходит в банде было не четыре человека, а пять, ― пялясь в темноте в потолок, продолжал рассуждать Привольнов. ― Кроме троих убитых в «Аладдине» бандитов и Загребнова, был еще кто-то, кто руководил преступной группировкой. Он-то и приказал Андрюхе расстрелять троих подельников, а потом подставить Ковалеву и Лысенко какого-нибудь пьянчугу из пивбара фигурой, смахивающего на Загребнова. Выбор пал на меня. А затем Он узнал, что я сбежал от милиционеров и начал вести собственное расследование. Опасаясь, как бы я через Загребнова не вышел на Него, Он убил Андрюху. Значит, нужно браться за поиски убийцы Загребнова. Отыскав его, я отыщу истинного руководителя банды, организовавшего ограбления в городе и погром в «Аладдине», а следовательно тем самым смогу снять выдвигаемые против меня обвинения. И с чего начать?.. Наверное с истоков ― с «Аладдина».

Уснул Жорик далеко за полночь, встал в половине седьмого. Однако несмотря на раннее утро, хозяйка была уже на ногах. Вчера Ситникова пришла домой поздно ― в больнице была срочная операция ― Жорик уже спал, вернее делал вид, будто спит и Тамаре поговорить с постояльцем не удалось. Но сегодня за завтраком хозяйка принялась расспрашивать Привольнова.

― Как продвигаются твои дела? ― Ситникова с интересом взглянула на Жорика.

Привольнов решил до поры до времени не рассказывать Тамаре об убийстве Загребнова и о своих дальнейших планах на будущее. Отделался общими фразами:

― Идут потихоньку. На днях, думаю, закончу. Ты не волнуйся, Тамара, я скоро уйду.

― Да я не гоню тебя, ― просто ответила Ситникова. Тамара женщина тактичная. Она, видя, что Жорик не расположен откровенничать, дальше расспрашивать не стала. ― Дай-то бог, чтобы у тебя все вышло так, как ты задумал, ― сказала она, затем привстала, взяла с холодильника сверток и протянула Привольнову. ― Возьми. Я тебе джинсы и рубашку купила. Тепло уже стало, ты в своем костюме бросаешься людям в глаза.

А может и лукавила Ситникова. Просто тяжело ей было видеть Привольнова в одежде муже, вот и решила она приодеть своего постояльца. Но как бы там ни было Жорик испытывал неловкость, однако ломаться не стал и подарок от женщины принял.

― Спасибо, мне эти вещи сейчас позарез нужны, ― избегая смотреть хозяйке в глаза, произнес он. ― Я не альфонс. Все верну.

― Я верю, ― улыбнулась Тамара. ― Вчера не пил?

Привольнов покачал головой:

― Нет, я же обещал.

― Вот и отлично. А теперь давай завтракать! ― и хозяйка стала разливать в чашки чай.

После завтрака Жорик примерил обновки. Они пришлись ему впору. Разглядывая себя в зеркало, посетовал:

― Мне подстричься бы не мешало. Засветился я вчера в одном месте, внешность изменить требуется.

Наблюдавшая за Привольновым хозяйка предложила:

― Если хочешь, я тебя подстригу. У меня машинка есть электрическая. Лежит вон без дела несколько лет.

― Серьезно? ― обернулся Привольнов. ― Ты умеешь стричь?

― А почему бы и нет? ― Тамара встала с дивана и достала из мебельной стенки коробку с изображенной на ней электрической машинкой для стрижки волос. ― Я мужу волосы постоянно стригла. Ему как офицеру все время приходилось носить короткую стрижку.

― Отлично! ― Привольнов поставил на середину комнаты стул и уселся на него. ― Стриги, и чем короче, тем лучше.

Двадцать минут спустя с короткой солдатской стрижкой Привольнов отправился в ванную бриться. На полочке под зеркалом вместо женской бритвы он обнаружил мужскую и усмехнулся. Жорик сбрил бороду, а усы брить не стал, решил отращивать. Теперь с солдатской стрижкой, с проступившей полоской усов, в новеньких черных джинсах, темной клетчатой рубашке с коротким рукавом он разительно отличался от вчерашнего мужчины в костюме, вырубившего в вагончике троих милиционеров, а на Привольнова-бича и вовсе не был похож.

Попрощавшись с хозяйкой, Жорик выскользнул на улицу. Рука почти не болела. На Привольнове вообще все заживало, как на собаке. Жена Жорика все время удивлялась способности его организма к быстрому заживлению. «Если ты не дай бог, когда-нибудь палец потеряешь, ― пошутила как-то она, ― то он скорее всего у тебя вновь отрастет, как отрастает у ящерицы хвост». И правда, приносили пару раз Жорика домой избитым до такой степени, что даже сын родной не узнавал и, обнаружив утром отца, бежал к маме с вопросом, что за дядька спит у них в коридоре на полу. Однако через несколько дней на Привольнове от побоев не оставалось и следа.

Город, в котором жил Привольнов был большим. Ну, не Мехико, конечно, однако проживает в нем людей тоже прилично ― свыше двух миллионов человек. Затеряться в таком городе запросто можно. Подбадривая себя том, что его не так-то легко узнать, Жорик направился к трамвайной остановке. Вести себя он старался естественно. Было будничное утро, пассажиров, спешащих на работу было много, трамваи ходили часто, ездили быстро. Десять минут спустя Жорик сошел на остановке неподалеку от «Аладдина». В кафе заходить не стал, не хотел рисковать, а сел на скамеечке у подъезда, стоящего у дороги дома таким образом, чтобы были видны автобусная и трамвайная остановки в одну и другую сторону. Ждать пришлось часа полтора. Наконец терпение Жорика было вознаграждено. Часов около одиннадцати с автобуса сошел знакомый Привольнову официант из «Аладдина». Привольнов все рассчитал верно. Рабочий день у служащих кафе начинался поздно, и именно к этому часу они съезжались к месту работы. Привольнов дождался, когда парень минует его наблюдательный пункт, выскользнул из прохода к подъезду, догнал официанта и пристроился рядом. Парень удивленно взглянул на странного попутчика. Несмотря на измененную Жориком внешность, тотчас узнал его и шарахнулся в сторону.

Привольнов цепко схватил официанта за локоть. Он отлично помнил, как зовут паренька и негромко, требовательно произнес:

― Тихо, Дима, тихо! Мне с тобой нужно поговорить! ― и Привольнов подтолкнул Томилина к следующему подъезду, в проход, густо заросший с обеих сторон живой изгородью.

Дмитрий был трусоват. Это Жорик понял еще в ГУВД, во время опознания. И он не ошибся ― один только вид Привольнова привел официанта в ужас, парализовал волю. Он шел еле передвигая ноги, будто вели его на эшафот. Разговаривать с таким рохлей будет просто. Привольнов усадил парня на скамейку, сел рядом и заявил:

― Если ты хоть одной живой душе проговоришься о том, что видел меня, не говоря уже о том, что разговаривал со мной, я тебя из-под земли достану и перережу глотку. Понял, да?

Томилина бил озноб. Вместо ответа парень несколько раз кивнул.

Жорик сделал хамское лицо, какое по его разумению должно быть у бывалого зека, и подмигнул:

― Говорить только правду и ничего кроме правды. Кто были те трое людей, которых убили в воскресенье вечером в «Аладдине»?

Парень наконец-то обрел дар речи.

― Я не знаю, ― выдавил он. ― Мужчин этих я видел у нас пару раз в кафе, но кто они такие понятия не имею.

Жорик решил, что уже достаточно напугал официанта и поменял на физиономии зверское выражение на «человеческое».