Райдо Витич - Синдром синей бороды
— А фиг его знает, что и как Лика связывает, но выводы делает точные.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Егор:
— Привет, — пожал руку брату. — Как день провел?
— Хорошо.
— Рад. Ужинать будем или я не вовремя с прозаическим предложением? Вы еще творчество Ночных снайперов и ВИА Гры не обсудили?
— ВИА Гра — попса отстойная! — скривился парень. — Ничего ты па, не понимаешь.
— Может мне и не дано?… Кушать хочется. Так что, за стол?
— Не откажусь, — встал Вадим.
После ужина Ярослав ушел с друзьями, а женщины схватились за телефоны: Маша в своей комнате делилась с подругами впечатлением о родственнике и его подарке, Вероника на кухне разбиралась с делами, что не успела решить днем. Мужчины пили чай и смотрели телевизор. Егор уже знал от жены о подарке брата, и обратил внимание за ужином, что отношения меж Вадимом и Машей дружеские, доверительные. Поэтому пребывал в самом благостном настроении от мысли, что его задумка начала осуществляться: первые всходы уже имеют место быть. Одно плохо — он не знает планов Вадима. Сколько тот планирует гостить на Родине? Успеет ли Егор склонить в сторону дарственной на квартиру дочери?
— Что думаешь делать завтра?
— Определенных планов нет.
— В Пертропавловку сходить не хочешь?
— Нет.
— Встречи?
— Не планировал, разве в спонтанном исполнении.
— Тогда с Машей на экскурсию. Правда, ей завтра в поликлинику.
— Она говорила. Наверное, так и сделаем. Отвезу ее на прием, а потом покатаемся, погуляем.
— Замечательно, а я переживал, кто ее отвезет. Вера в салоне занята, а у меня дела.
— Как бизнес? Что-то ты молчишь на эту тему.
— Говорить не о чем, сдуваюсь потихоньку. Прибыль ползет вниз, расходы вверх.
— Расширяйся. Мелким фирмам сейчас иначе не выжить. Перспективы две: вливание в более крупную компанию и самостоятельное расширение сферы деятельности.
— Расширение хорошо, но для него нужны немалые вложения, — невесело протянул Егор. — А где взять?
— Салон Веры. Не рентабельно. Прибыль наверняка минимальна. Проходили сегодня мимо с Машей, посмотрел. Клиентов мало, так и услуги незначительны. А помещение огромное, и на половину не использовано. Центр города — арендная выплата огромна, а прибыль минимальна. Вам либо оставить его надо, либо расширять, использовать пустующую площадь, добавить услуги: солярий элементарный устроить.
— Думал уже. Не получается. По деньгам лечу. Да и Вера не потянет: расширение — увеличение нагрузки, хлопот. А она медлительна, как твой эстонец. И хватки нет.
— Смени управляющего.
— Вера против, чтоб я лез в ее дело… Хотя записан салон на меня и оплачиваю расходы я.
— Смысл? Угодить жене?
— Ну, доход, какой- никакой приносит…
— Жене на карманные расходы?
Егор вздохнул, соглашаясь.
— Поэтому и предлагаю — сдай этот бизнес. Глупо вкладываться в минимально доходное дело. Прогоришь.
— Знаю. Но пока вариантов нет. Опять же, Вера дорожит салоном. Ее детище.
— На Западе тебя бы не поняли. Руководствоваться в делах женскими капризами? Какой ты бизнесмен? Нет, с тобой бы не стали иметь дела.
— Мы в России, Вадим.
— Да суть не в стране, а в перспективах.
— Хорошо, что ты предлагаешь? Сдать бизнес? На что тогда жить? Да и жалко — я еще надежду питаю. И точно знаю — были бы хорошие вливания — поднялись бы.
— Вот то-то и оно: то да бы мешают. Я тебе еще лет пять назад говорил о бесперспективности экструзивного производства в ваших условиях. Машины старые, рынок сбыта соответственно никакой. Брак ведь гоните. Половина на слом, половина — низкий сорт. Ты же видел на выставке в Мюнхене, что конкурировать не с кем, не тот у тебя уровень. Российский рынок? Скольких ты партнеров потерял, поменял? В постоянном поиске новых связей. А товар-то дрянной, прямо скажу. Поэтому и доход минимален, и кинуть его на реконструкцию не можешь. А без реконструкции товар так и будет невысокого качества. Соответственно постоянный рынок сбыта, нормальный доход невозможен. Вот и буксуешь. Замкнутый круг. Потому что, чисто российский подход к делу: и бросить жалко и везти тяжело.
— А что делать? Семью кормить надо.
— Кормить можно другим способом, причем много лучше кормить и при этом головной боли не иметь.
— Как? — заинтересовался Егор, пересел ближе к брату, приготовившись внимательно выслушать его предложение.
— Вложения, Егор, хорошие вложения в хороший банк под хорошие проценты. С дивидендов можно жить много лучше, чем ты живешь сейчас. Получать стабильный доход и при этом не обременять себя ненужными заботами.
— Нет. Наши банки…
— А кто тебе про ваши банки говорит? Забыл, что твой брат — банкир?
— Что ты предлагаешь?
— Помощь. Как родственник. Иначе бы, честно скажу, и мизинцем не пошевелил.
— В чем? Как, что? Конкретизируй.
— Переводишь в мой банк, на мой счет хорошую сумму, я даю тебе хорошие проценты.
— Хорошие — это какие?
— Вкусные, Егор. Очень.
Мужчина задумчиво потер подбородок, пытливо поглядывая на брата:
— Сколько?
— В зависимости от суммы вклада. Сам понимаешь, если речь пойдет о ста тысячах то и процент будет максимум пять, и то — по-родственному.
— В долларах?
— Можно в евро. Главное, чтоб не в тугриках.
— А смысл? Десять процентов — десять штук. А здесь пять. В год?
— Да. Но речь идет о гораздо большей сумме. У нас огромные налоги, Егор, и мне нет смысла возиться с суммой меньше пятиста тысяч. Да и тебе тоже. Поэтому если говорить серьезно, то начальная ставка будет составлять…Только тебе — 25 процентов годовых, но с суммы не меньше пятисот тысяч долларов.
— А если — евро?
— Тоже самое, — улыбнулся в лицо брата. — Ради будущего племянников.
Егор откинулся на спинку кресла и принялся подсчитывать. Выходило, что таким образом его доход увеличиться значительно:
— Да-а, заманчивое предложение… Сказка, — протянул, находясь в сомнениях.
— Вкладываешь миллион — имеешь 250 чистого дохода в год, не считая вложенной суммы. Прожить на эти деньги в Росси можно легко. Сколько ты сейчас получаешь, вместе с Верой? 30–40 тысяч рублей? А будешь получать грубо 3 400 000 за полгода. Не напрягаясь. На капризы Веры хватит? — хитро прищурился Вадим, видя интерес брата: попал тот на крючок, теперь бы сглотнул наживку и не сорвался.
— Шутишь? Одно `но' Вадим — где взять миллион? Ты одолжишь?
— Нет, извини, — фыркнул. — Я и так даю тебе невероятные проценты. Рискую. И какой в том смысл, если я еще и вкладываться буду? Меня не поймут. Я должен предоставить круглую сумму налом, только тогда сделка состоится.
— То есть конкретная внушительная сумма на конкретный внушительный процент?
— Да. Сегодня сумма — завтра процент, как стулья. Примерно через месяц, после того как деньги поступят на счет банка и начнут крутиться, я смогу перечислить тебе полугодовой процент.
— Где ж взять-то такую сумму? — задумчиво потирая подбородок, спросил Егор.
— Думай. Мое дело предложить, но извини, еще и крутиться, голову заботами забивать?…
— Да, Вадим, извини. Конечно это мое дело. Я подумаю. Время есть?
— Пока — да.
— Сколько?
— Недели две, гарантированно. Нравиться мне пока дома. С вами. Не прогонишь — поживу. Кстати, вот тебе небольшое вливание — продай эту квартиру, и поживи пока с семьей у меня на Невском. Конечно, когда я уеду.
— Конечно.
— За год на проценты купишь не менее шикарные апартаменты, чем эти.
— Ты щедр. Если б кто другой предложил, не поверил бы.
— Я твой брат. Другой подобное не предложит.
— Да, Вадим — ты мой брат, — проникся Егор, с влажным блеском в глазах преданно посмотрел на Вадима. — Двое нас, всего двое.
— Двое и было. Кто нам поможет, как не мы сами себе и друг другу? Думай. Если надумаешь, начинай собирать деньги. К моему отъезду сумма должна быть переведена. Конечно, если хочешь быстро получить дивиденды.
— Давай уточним: я собираю минимум пятьсот тысяч, перевожу в твой банк… На твой счет?
— Да. И я плачу тебе лично.
— Странно, не находишь? — подозрительно покосился на Вадима и тут же спросил. — Реквизиты?
— Дам, когда сумма превратиться в живые деньги.
— Хорошо. Я перевожу, ты уезжаешь и?…
— Через месяц ты получаешь полугодовые проценты от суммы. Остальное, понятно в конце года.
— Понятно, — согласно кивнул Егор. — Но ты скажи — сделка действительно, реальна?
— Обижаешь, Егор. Стал бы я заводить разговор, обнадеживать? Разве я похож на праздного болтуна? Или думаешь, как у вас выражаются — прокатить тебя хочу? Родную кровь? За кого ты меня принимаешь? Я давал тебе повод дурно думать о себе? — голос Вадима стал жестким, прищур холодным.
