Петр Северцев - Приезжий
Выручай, родной. Куплю тебе новые шины, шипованные. «Москвичонок» натужно рычал на повышенных оборотах. Преследователи справились с управлением, и пристроились пока в хвост. Готовятся для нового рывка. Забавно, что не стреляют. Хотят, чтобы все выглядело как транспортное происшествие. Не будем облегчать им задачу. Я торопливо потащил из кобуры «Макаров». Стрелять сквозь стекло из него – это, мягко говоря, бесполезное занятие. Ну, хотя бы напугаю гадов.
Микроавтобус снова поравнялся со мной. Я сделал самое логичное – ударил по тормозам. Понятно, что если они сейчас встанут и начнут палить, то мне наверняка каюк.
Мой «москвич» ткнулся носом в землю, юзом прошел метров десять и встал почти поперек трассы. Я лихорадочно дернул сцепление – нужно было опередить водителя микроавтобуса, тоже резко тормознувшего.
Из-под колес моей машины, наверное, вырвался фонтан льда, когда я рванул с места. Как выяснилось, стартовали мы почти одновременно, «ниссан», а это был именно он, снова оказался почти вровень со мной. Сквозь сдвинутое окно салона блеснул металл ствола. Ого, как они меня любят – там кто-то пристраивал к плечу укороченный «Калашников». Сейчас будет немножко больно! Не заботясь о прицеливании – какая уж тут точность, я выбросил в эту сторону руку с пистолетом, и два раза нажал на курок. В закрытом салоне грохнуло так, что сразу заложило уши. Из стекла дверцы вывалился изрядный кусок, чему я успел мимолетно удивиться – в кино всегда остаются такие аккуратные дырочки. Странно, какая чепуха лезет в голову. С перепугу, наверное.
«Ниссан» в очередной раз шарахнулся в сторону и немного отстал. Не ожидал, похоже, такого «привета». Тем временем я, кашляя от пороховой гари, пытался пришпорить моего Конька-Горбунка. Вот черт, как подловили! Ни машины вокруг! Так я долго не продержусь – у меня в обойме всего четыре патрона осталось. Да и не помог бы и пулемет, стрелять с правой даже руки, левой управляя автомобилем, я не умею. Так что они меня достанут, это вопрос времени. Выход один – продержаться до въезда в город. Там пост ГАИ, то есть ГИБДД, по современному, и вряд ли они туда сунутся.
Я быстро глянул в зеркальце заднего вида. Преследователи шли ровно и уверенно. Вряд ли я причинил им хоть сколько-нибудь серьезный вред. Однако были и хорошие новости – нас быстро нагоняла какая-то желтая машина. Уже был хорошо виден и странный ее желто-оранжевый окрас, и помятое правое крыло. Старая знакомая, та самая «тойота», что в Вишневом буксовала, пытаясь на склон взобраться. Может, отстанут при свидетелях?! Впереди уже маячил переезд. Пока, слава богу, открытый.
Так, черта с два они отстанут! Из держащегося сзади «ниссана» по пояс высунулся человек с автоматом в руках. В кожаной куртке и темной шапочке. Боевиков слишком много смотрел, наверное. Я резко вильнул в сторону. Одновременно с этим «ниссан» вдруг резко занесло и он, начиная поворачиваться вокруг своей оси, полетел к обочине. Успел еще рассмотреть, как стрелок начал изумленно поворачиваться в сторону кабины. Потом он вывалился из окна, и кубарем покатился по дороге. Автомат остался лежать прямо посередине трассы.
Я притормозил, наблюдая за микроавтобусом. Он врезался в невысокие деревца, окружающие дорогу, и повалился на бок. Тип в кожаной куртке лежал не шевелясь и нелепо изогнувшись. Похоже, он отстрелялся навсегда. Уже когда я съезжал к обочине, внутри «ниссана» что-то лениво громыхнуло, потянулся жирный дым. Громыхнуло сильнее. Бензобак, что ли, пробило.
Я отрешенно сидел в машине. Слегка знобило. Уши еще не отошли от моей пальбы, поэтому желтая «тойота» промелькнула мимо почти бесшумно. Равнодушно как-то. Не остановившись даже, чтобы узнать, что случилось.
Причиной случившегося вряд ли были мои выстрелы, скорее всего, я и в машину-то не попал. Поэтому стоит поехать себе по делам. И самое главное, не забыть предупредить Галаеву, что к ней подобрались уже слишком близко. Адрес у меня ее был, имя, которым она пользуется, сейчас тоже. Ехать к ней, пожалуй, не стоит. Как бы мне ее предупредить, чтобы не навести на нее случайно. Ладно, спрошу Приятеля, он сумеет подобрать безопасный вариант.
Странно, что мысли лезли в голову какие-то уж очень деловые. Я прекрасно отдавал себе отчет, что сегодняшняя поездка могла стать моей последней поездкой. Недаром Приятель сегодня утром в прогнозе выдал экстремальный уровень опасности. Вместе с максимальным уровнем полезности сегодняшней поездки. Такое вот противоречие. Честно говоря, я предполагал, что мне попытаются устроить несчастный случай, и Приятель даже выдал карту критических участков моего маршрута. Причем для разных вариантов. В одном из них мне пришлось бы добираться к Вишневому дачными кружными дорогами. Поворот при железнодорожном переезде получил вторую, почти самую высшую степень опасности. Было там еще маловнятное упоминание о помощи со стороны, существенно снижающей степень риска. Ну и где же эта помощь?
Я потихоньку тронулся с места. В разбитое окно врывался холодный воздух, приятно охлаждал лицо. Позже можно дать дуба на таком холодке. Не мытьем, так катаньем добьются-таки своего.
Пока повторял свой путь в обратном порядке, непонятные места в сегодняшних событиях постепенно заполнялись. Взяв за основу то, что я промазал, и отринув мысль о внезапной аварии, я выстроил примерно такую картину.
После моих выстрелов те, кто был в микроавтобусе, решают не рисковать и использовать свое численное преимущество – назад стрелять мне совсем уж неудобно. Изрешетить сзади из из автомата, и вся недолга. Стрелок высовывается из окна и тут вступает третья сила. Или из придорожных деревьев, а, скорее всего, из следующей за нами «тойоты», кто-то с хорошим карабином или со снайперской винтовкой всаживает пулю в водителя «ниссана». Все остальное по сценарию. Предсказание посторонней помощи сбылось. Загадку, есть ли у меня знакомый со снайперской винтовкой, к тому же всерьез озабоченный состоянием моего здоровья, я оставил на потом. Точно быть уверенным в этом нельзя, а строить предположения в насквозь продуваемой ледяным ветром машине – слуга покорный.
Уже в своем дворе вылез из машины, помахал руками и попрыгал, согреваясь. Зачем-то закрыл машину. И побежал домой, греться.
Интересно, способен Приятель обрадоваться, что я вернулся целым и невредимым? Уже закрывая дверь решил, что может. Именно такой исход он и предсказал. На семьдесят четыре с половиной процента. Об оставшихся двадцати пяти с половиной я старался не думать.
Дома меня встретило относительное тепло. Почему-то жутко хотелось есть и спать. Именно в такой последовательности. Есть такой врачебно-спасательский термин – адреналиновый шок. С твердым намерением съесть все, что найду в холодильнике, я направился к вышеупомянутому агрегату, на кухню.
– Ну вот, – бормотал я, запивая черствый хлеб (очень полезно для желудка!) молоком из пакета, – и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, а от тебя, голодное брюхо, не уйдешь. Потому что свое, родное.
Уже приветливо шкворчала яичница на сковороде, и нарезанное сало было красиво уложено на тарелочку, как мой сотовый подал голос. Чертыхнувшись, я достал его из внутреннего кармана куртки, которую так и не удосужился снять.
– Да, – сказал я в трубку, бдительно следя за яичницей – я вас слушаю!
В трубке кто-то простуженно сипел, но ничего не говорил.
– Послушайте, – раздраженно сказал я – или говорите, чего надо, или не занимайте линию. Нечего тут заразу распространять!
– Это Мареев? – грубо буркнули в трубку.
– Да, это Мареев Валерий Борисович. – ледяным тоном представился я. – А кто говорит?
– Ну, б. я... – просипели в трубку. И отключились.
Я пожал плечами и машинально снял сковороду с плиты. Яичница, блюдо холостяков и частных сыщиков, была готова.
Не надо было иметь мозги Приятеля, чтобы сообразить, что кто-то заинтересованный в том, чтобы с детективом Мареевым произошел несчастный случай со смертельным исходом, и даже приложил к этому много усилий, узнает, что в районе подъезда к поселку Вишневый произошла авария. Он, конечно, этого и ждал. Только почему-то боевики, ответственные за этот несчастный случай, не спешат с докладом о удачно выполненной работе. Нервничающий кто-то велит шестерке позвонить по номеру Мареева, чтобы убедиться, что вышеупомянутый Мареев уже занят интересным разговором со стерегущим вход на небеса святым Петром. Шестерка набирает номер, и натыкается на голодного, но живого меня, тигром защищающего свой обед. Не позавидую шестерке, когда она сообщит эти новости боссу.
Доев все, что вытащил на стол, я услышал доносящееся из-за шкафа слабое гудение. Это Приятель напоминал мне о своем существовании, и требовал доклада. Так он поступал обычно, когда я приходил домой предположительно с важной информацией, и задерживался с визитом к нему более чем на полчаса. Теперь он точно знал о том, что я дома – так вот зачем я ставил этот датчик! Чтобы мой гениальный друг мог поприставать ко мне, когда ему приспичит пообщаться!
