Фридрих Незнанский - Криминальные прогулки
В тот день, когда Вячеслава Витальевича посетила идея особого автосервиса, Андрей Петрович тоже был с ним (несмотря на то что на самом деле находился за несколько тысяч километров – на залитом солнцем пляже острова Тенерифе). Семенов вздрогнул от вдруг озарившей его идеи и в этот же миг точно так же вздрогнул входящий на другой стороне Земли в океанскую воду Садчиков. Плескавшийся неподалеку от него кенийский турист даже испугался: уж не акулу ли разглядел в прозрачной воде этот странный белый? Но странный белый вдруг посмотрел на него задумчиво, и турист успокоился: «Нет, это он, должно быть, от своих мыслей…» И снова был не прав. Потому что вздрогнул Садчиков не от своих мыслей, а от мыслей Семенова, правда сам того не поняв и даже не подумав в этот момент о Вячеславе Витальевиче, тем не менее каким-то шестым чувством ощутив: только что случилось что-то, что может повлиять на всю его, Андрея Петровича, жизнь. И, так и не определив для себя, радоваться ему теперь или огорчаться, Андрей Петрович плюхнулся в набежавшую волну.
А когда он вернулся в Тулу и Вячеслав Витальевич рассказал ему о своей идее, то Андрей Петрович очень ей обрадовался. То есть сначала-то он, конечно, испугался, даже отстранился как-то от мэра и чуть ли не попятился к выходу из кабинета, а Семенов, видя такую реакцию Садчикова, тоже прижух, сжался и, загородившись плечом, отвернулся куда-то в сторону в своем крутящемся кресле, но потом сила их взаимного притяжения снова толкнула одного к другому и Андрей Петрович устремился навстречу Вячеславу Витальевичу, а Вячеслав Витальевич вскочил с кресла и бросился к Андрею Петровичу – и они обнялись и похлопали друг друга по плечу, а потом радостно рассмеялись, как школьники, решившие, что не стоит ссориться из-за какой-то мелочи и что нужно уступать друг другу ради дружбы.
Хорошая дружба. Тридцать семь трупов.
Но тогда они еще не знали, сколько будет трупов, хотя и предполагали, что немало. Правда, говорить об этом старались поменьше, чтобы не портить друг другу настроение. И уж вовсе молчали о том, какую ответственность придется им нести, если все это раскроется. А зачем каркать-то? Лучше о новой вилле Вячеслава Витальевича поговорить – одних спален семь штук – или вон о новых часах Андрея Петровича – швейцарские, «Лонжин», ну-ка, Андрей Петрович, покажи, да не так быстро, чего ты рукав-то задираешь, ты сними да продемонстрируй, может, я тоже себе такие куплю… у, круто… не спешат? не отстают? Ах да, чего это я… Швейцария… восемь тысяч долларов…
Так что об ответственности не вспоминали.
Тем более что Вячеслав Витальевич продумал все до мелочей. Чтоб ни одной осечки допущено не было.
Итак. Непосредственно убийствами должен заниматься такой человек, которого если и поймают, то заложить он все равно никого не сможет. Вернее, сможет, да только никто ему не поверит. Почему? Так он же псих! Официальный псих, поставленный на учет в диспансер. Мало ли что такой наговорит! Может, он скажет, что с ним в подельщиках лично мэр Тулы и руководитель его аппарата состояли. И что – верить ему после этого? Что-что? Он именно так и говорит? Ну вот – все признаки болезни налицо…
Кстати, себя Вячеслав Витальевич обезопасил вообще наглухо. Пойманный псих и впрямь лишь в бреду мог заявить, что его действиями руководил глава города. Потому что за все время, последний ни разу не выходил с ним на контакт, выставляя впереди себя Андрея Петровича, и псих даже не предполагал, что мэр тоже имеет отношение к этому делу. К слову сказать, о том, кто на самом деле Андрей Петрович, псих тоже не догадывался. Думал: «А-а… наверное, какой-нибудь преступный авторитет…»
Тогда, на вокзале, Садчиков нашел Корнева случайно. Объезжал на своем «форде» владения, вставлял пистоны хозяевам проституток за то, что снизились доходы, и вот нашел Корнева.
Сначала поразился тому, как жестоко Витя расправился со шлюхой и сутенером. Поморщился.
Потом услышал про белый билет. Заинтересовался.
Затем выяснил, что живет Витя на окраине города в своем доме. «Ага! – подумал тогда Садчиков. – Соберу-ка я сведения о нем…»
И собрал.
По всему выходило, что маниакально жестокий Корнев с белым билетом и собственным земельным участком на окраине города – это то, что они с Семеновым и искали.
– Точно! – сказал тогда Вячеслав Витальевич. – Именно то! – потом подумал и добавил, как бы в интересах общего дела, но видно было, что и выгадывая нечто для себя: – Раз уж ты его нашел, Андрей Петрович, то ты и продолжай с ним работать. А я уж не полезу. Лишнее это…
Андрей Петрович уставился на мэра, словно пытаясь выудить в его глазах какие-то потаенные мысли, но тот вильнул взглядом в сторону, и мысли его от Садчикова уплыли.
Впрочем, догадаться, о чем он думал, было несложно. «Хочет на сто процентов чистеньким остаться, сука…» – заключил с презрением Андрей Петрович. Но согласился:
– Да, это лишнее.
И он начал работать с Корневым. Однако тоже не напрямую, а через посредника. Посредником был верный человек Садчикова – некто Демьян Дымко, бывший спецназовец и орденоносец, а ныне вор, кидала, киллер и вообще черт знает кто с косматой головой. Виделся он с Витей не часто и только по делу. Витя пригонял машину, Демьян садился в нее и уезжал. А через пятнадцать минут был уже у одного из тульских автосалонов.
– Ну что? – спрашивал он вышедшего к нему сотрудника. – Скоро покупатель будет?
Сотрудник, сдвигая брови, смотрел на часы:
– Скоро…
И действительно, покупатели, как правило, не заставляли себя ждать. Приезжали вовремя. Чаще всего они являлись гостями из отдаленных солнечных регионов, и обычно их оценка предлагаемых им автомобилей была такой:
– Вах, какой харощий мащина! Вах, какой у него красывий цвэт! Скока хатыте?
– Сколько и договаривались… – пожимал плечами Демьян.
Покупатели платили и уезжали. Демьян отсчитывал сотруднику комиссионные, что-то брал себе, а основную часть суммы передавал Андрею Петровичу. А тот делил ее с Вячеславом Витальевичем.
Дело было поставлено на поток. Через доверенных лиц Семенов создал своеобразный стол заказов на престижные автомобили. Купить их у него (то есть как бы не у него, а у Демьяна) можно было дешевле, чем в автосалонах, и даже состоятельные люди поддавались на посулы предоставления двадцатипроцентной скидки.
Разумеется, никто из покупателей не представлял, откуда вообще взялись эти машины. Бывший спецназовец и орденоносец, а ныне черт знает кто, Демьян Дымко утверждал покупателям, что тачки пригнали из-за границы, а низкую цену на них объяснял связями на таможне.
Ему верили.
Так продолжалось два года. А теперь вот закончилось. От этого Вячеслав Витальевич впал в расстройство и никак не мог повернуть факт утраты доходного бизнеса приятной стороной. Ну не поворачивался он, и все. Только схватится за него Вячеслав Витальевич, только приложит усилие и вроде уже и сдвинет немного, а факт вдруг – р-р-раз! – и встанет на прежнее место. Да еще сильнее выпятит неприятный свой край – острый такой, как меч правосудия. «А ну как поймают этого Корнева? – промакивая платочком взмокший лоб, думал Семенов. – Что тогда? – И тут же успокаивал себя: – Как – что тогда?! Ничего тогда! Я ж с самого начала все продумал! Сумасшедшему никто не поверит! И потом, – вдруг вспоминал Вячеслав Витальевич, – меня-то он в любом случае не заложит! Не знает он, что я тоже в этом деле участвовал! Не знает!»
Тут Семенову легчало.
А вот Андрею Петровичу, в мозгу которого, как обычно, роились те же мысли, что и у Вячеслава Витальевича, напротив, в этом месте становилось не по себе. «Я-то с Корневым встречался! – жевал он сухие губы. – Вдруг кто-нибудь видел это? – Но и Садчиков находил в себе силы взбодриться. – Ерунда! – мотал он головой, словно вытряхивая из нее все страхи. – Обойдется! Обязательно обойдется!» Но мгновения его успокоения были краткими, потому что стоило ему вздохнуть с облегчением, как страхи тут же снова всасывались с воздухом: «А ну как не обойдется? А?! А ну как не обойдется?!»
Думая так, они бродили вдвоем по дорожкам сада, окружавшего загородную резиденцию мэра. Семенов шел чуть впереди, а Садчиков отставал шага на три, может быть, потому, что идти ему было несколько тяжелее, чем Вячеславу Витальевичу, на плечи которого все-таки не так сильно давил груз возможной ответственности и колени которого поэтому заметно меньше дрожали и сгибались под этим грузом.
В какой– то момент Андрей Петрович вообще остановился и тяжело прислонился к торчащей у тропинки осине. Семенов спиной почувствовал это и обернулся:
– Ты чего?
Садчиков мутно глянул на него и буркнул:
– Вот куда этот урод смылся? – Он помолчал и вдруг быстро коснулся пальцами рябой щеки. Потом стряхнул что-то с ладони («Комара убил», – догадался мэр) и добавил: – И что он с бабой-то сделал? Грохнул или с собой забрал?
