Евгения Грановская - Перстень чернокнижника

Где-то внизу, под окном, проехал, шурша колесами, автомобиль, и до Жениного слуха из него донесся обрывок песни:

Вороны-москвички меня разбудили.Промокшие спички надежду убили…

Машина укатила дальше.

«Вот и Земфире было так же плохо в Москве, — подумала Женя. — Но потом-то у нее все наладилось. И у меня наладится».

Вскоре она уснула.

А когда проснулась, солнце заливало комнату ярким светом, а Санька стоял перед кроватью с палкой в руке и угрюмо смотрел на Валентина Ивановича, застывшего в дверях.

— Тронешь ее — убью! — объявил мальчик, гневно сверкая глазами.

Женя с изумлением посмотрела на Саньку, перевела взгляд на Валентина Ивановича и… все поняла. Санька только что проснулся и явно не понимал, где находится. В квартиру его внесли спящим, и сейчас он, должно быть, был страшно удивлен и напуган.

— Саня, Валентин Иванович — хозяин этой квартиры, — сказала Женя. — И он наш друг. Убери палку.

Санька нехотя опустил руку.

— Где ты палку-то взял? — спросила Женя.

— Это ножка от журнального столика, — сказал Валентин Иванович, улыбаясь. — По всей вероятности, он ее отвинтил заранее, когда услышал мой голос на кухне. Настоящий воин! Собственно, я пришел вас будить. Через полчаса мне пора идти. А значит, пора уходить и вам. Жду вас на кухне!

Валентин Иванович подмигнул мальчишке и скрылся за дверью. Санька проследил за ним взглядом и угрюмо произнес:

— Этот дядька плохой.

— Что ты, — возразила Женя. — Валентин Иванович очень хороший.

Санька нахмурился еще больше и покачал головой:

— Ты не знаешь. А я видел. Ночью.

— Ты вставал ночью?

Мальчик кивнул.

— Зачем? — удивленно поинтересовалась Женя.

— Писать ходил.

— Что же ты меня не разбудил?

— Я и сам взрослый.

— Ты нашел туалет?

— Да. А потом, когда шел обратно, услышал, что кто-то шуршит. — Санька махнул рукой в сторону стены и добавил: — Там, в соседней комнате. Дверь была приоткрыта, и я заглянул.

«Как тебе не стыдно», — хотела сказать Женя, но вместо этого спросила:

— И что ты там увидел?

— Этот дядька — вампир, — хмуро ответил Санька.

Женя удивленно усмехнулась.

— Что ты несешь?

— Это правда! Там на диване парень лежал, а этот хмырь у него кровь из шеи пил. Я сам видел!

Женя вздохнула. Видимо, мальчику приснился страшный сон. Дети часто путают сны и реальность.

— Ладно, — сказала она. — Отвернись, я встану и приведу себя в порядок. А потом мы пойдем на кухню и попьем чаю. Вместе. После этого мы сразу уйдем.

— Он нас не отпустит.

— Пусть только попробует. Даже если он вампир, то сейчас, при свете дня, он абсолютно беспомощен.

В ванной Женя открыла кран, подставила руку под ледяную струю и, набрав в ладонь воды, плеснула ее себе в лицо. Затем посмотрела на свое отражение в зеркале.

Круглое лицо, румянец вполщеки, черная челка, очки в нелепой оправе, которая устарела лет десять назад. За стеклами очков — небольшие карие глаза, и взгляд их никак не назовешь «открытым и смелым». Скорей уж — «испуганным и удивленным».

Женя знала, что не красавица. Знала и давно смирилась с этой мыслью. Но после знакомства с Игорем Соболевым она стала пристальнее разглядывать себя в зеркале.

Иногда Жене и впрямь начинало казаться, что она не так уж дурна собой. Она вспоминала, что в детстве прохожие часто улыбались ей на улице и говорили вслух: «Какой хорошенький, упитанный ребенок!» Или даже лучше: «Маш, ты посмотри, какой пупсик!»

Впрочем, в детстве мы все «пупсики».

«И все-таки, что он во мне нашел?» — подумала Женя, делая губы бантиком и приподнимая брови.

Спустя пятнадцать минут они сидели на кухне в компании Валентина Ивановича и пили чай с бутербродами. Санька жевал бутерброд молча, то и дело бросая на хозяина квартиры быстрые, тревожные взгляды.

Вдруг дверь кухни открылась и в образовавшуюся щель всунулась вихрастая голова молодого человека.

— Доброе утро! — поприветствовал всех парень. — Валентин Иванович, я пошел! Спасибо за то, что приютили!

— Не за что, — улыбнулся хозяин. — Успеха!

— И вам не болеть!

Вихрастая голова скрылась за дверью.

— Вот видишь, — шепнула Женя на ухо Сашке. — Этот постоялец жив и здоров.

Санька нахохлился как воробей, но, несмотря на свое упрямство, вынужден был признать Женину правоту.

— Хороший мальчик, — сказал вдруг Валентин Иванович, дружелюбно глядя на Саньку. — Такой маленький, а уже пытался вас защитить. Кстати, Женечка, я забыл спросить: а вы ему кто? Уж извините, но для матери вы слишком молодо выглядите.

— Я… его сестра, — непонятно зачем соврала Женя.

— Вот оно что. — Валентин Иванович улыбнулся. — А с виду вы совсем не похожи.

— У нас разные отцы, — сказала Женя.

— Ясно, — кивнул Валентин Иванович. — Женечка, вы не стесняйтесь, намазывайте бутерброды маслом потолще. И про колбаску не забудьте. Вы молодая девушка, вам нужна энергия.

— Да-да, — кивнула Женя. — Спасибо.

— Ваш братик — славный малый, — снова заговорил Валентин Иванович. — Ума не приложу, за что он меня невзлюбил?

Женя улыбнулась:

— У него слишком богатая фантазия. Он вдруг решил, что вы — вампир.

Бутерброд с кроваво-красным кружком колбасы застыл у раскрытого рта Валентина Ивановича.

— Кто-кто? — удивленно переспросил он. — Вампир?

— Угу, — кивнула Женя. — Представляете!

— Забавно, — с улыбкой проговорил Валентин Иванович и откусил кусок бутерброда. — И что же сподвигло вашего малыша на подобные мысли? — поинтересовался он с набитым ртом. — Внешность у меня вроде вполне мирная.

«Это верно», — подумала Женя, с улыбкой глядя на бледное худощавое лицо Валентина Ивановича. С виду он был похож на мелкого служащего из какого-нибудь собеса. Или на советского бухгалтера. Не хватало только помятого пиджачка и потертого портфеля под мышкой.

— Он вставал ночью в туалет, и ему показалось, что он кое-что увидел, — сказала Женя.

— И что же, если не секрет?

Она замялась:

— Да ну, даже стыдно говорить.

— И все же?

— Да глупость какая-то. Он решил, что вы пили кровь из шеи вашего жильца.

— Как-как? Из шеи? — Валентин Иванович засмеялся тихим переливчатым смехом. — Это ж надо такое выдумать! Вот бы удивилась моя бывшая жена, если бы ей кто-нибудь подобное рассказал! Она-то всю жизнь считала меня рохлей и слизняком! А оказывается я — страшный и злобный вампир!

Все еще посмеиваясь, Валентин Иванович вытер выступившие от смеха слезы. На кухню вновь заглянул молодой постоялец.

— Еще не ушли? — улыбнулся ему хозяин квартиры.

— Нет. Валентин Иванович, у вас не найдется таблетки аспирина или цитрамона? Голова трещит как с похмелья.

— Нет, Петя, извините, но таблеток я в доме не держу.

— Ну, ладно, — вздохнул жилец. — Куплю в аптеке по дороге к метро.

— Петр, а что у вас на шее? — спросила вдруг Женя.

— Где? — не понял тот и тронул шею пальцами.

— С другой стороны, — хрипло сказала Женя. — Да, здесь.

Петр пощупал маленькую ранку на коже и поморщился:

— Не знаю. Наверно, порезался, когда брился. Приятного аппетита!

Он вышел из кухни. Женя оцепенела. Она сидела, нахмурив брови, и смотрела расширившимися глазами на Валентина Ивановича.

— Что? — удивленно спросил тот, перехватив ее взгляд. — Вы подумали, что…

— Нет-нет, — поспешно ответила Женя. Ей вдруг пришла в голову тревожная мысль: Санька — бездомный бродяга. Ему многое пришлось пережить, и он очень здравомыслящий мальчик. К тому же не из пугливых, иначе бы ему на улице не выжить. Такой мальчик никогда не станет фантазировать на пустом месте. А это может означать только одно: Санька действительно что-то видел ночью.

— Женечка, вы меня пугаете, — с улыбкой произнес Валентин Иванович. — Да что с вами?

— Со мной? — встрепенулась Женя и выдавила из себя улыбку. — Со мной все в порядке.

— Видели бы вы свое лицо со стороны.

— Я… просто не выспалась, — вымолвила Женя. Она отодвинула чашку с недопитым чаем. — Спасибо, я наелась. Нам с братом пора идти.

Женя встала из-за стола. Санька тоже вскочил со стула. Когда они двинулись к двери, Валентин Иванович поднялся со своего табурета.

— Малыш, разреши мне взглянуть на кольцо, — сказал он вдруг.

Санька бросился к Жене, но Валентин Иванович шагнул вперед и встал между ними. Мальчик выставил перед собой правую руку с крепко сжатой в пальцах вилкой.

— Откуда вы знаете про кольцо? — подозрительно спросил он.

Валентин Иванович улыбнулся:

— Ну-ну, опусти вилку. Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Вы не отберете у меня кольцо! — крикнул Санька.