Крис Чибнелл - Убийство на пляже

— Вам уже пора идти. Они ждут вас.

Хлоя вслух произносит то, о чем все подумали:

— А почему они хотят поговорить именно с тобой, папа?

— Думаю, обычная рутина, — отвечает Марк. — Для них, по крайней мере.

Это из-за того, что Марк тогда пошел к викарию, в этом все дело. Пит добрался туда прежде, чем Марк успел наделать серьезных глупостей, — например, ударить викария, — но он слышал угрозы, и теперь в полиции Марка считают психом.

Бэт следит за тем, как он уходит, и в какой-то степени даже завидует тому, что у него есть повод выйти из дому. Она ненавидит оставаться взаперти. Марк говорит, что она — как домашний пес: дважды в день ее нужно выгуливать. Вернувшись в ванную, она натягивает резиновые перчатки и драит цементные швы плитки зубной щеткой, пока подавленное состояние не проходит.

Пит дает ей полчаса, после чего появляется с чашкой чая. Ей нужно будет подождать, пока он уйдет, чтобы вылить его в раковину. Но он не уходит, держится рядом, нервно откашливаясь.

— Они меня спрашивали, — в конце концов решается он. — В тот вечер, перед тем как нашли Дэнни, вы с Хлоей были дома, смотрели телевизор…

— Мы смотрели кино по каналу «Скай», комедию. С Эштоном Кутчером.

Фильм был абсолютно несмешной, но теперь она жалеет, что тогда не смеялась.

— А где был Марк?

Она понимает, что он пытается сделать, и тут же переходит в оборону. Она не собирается допустить, чтобы они попусту тратили время на проверку Марка, в то время как должны искать настоящего убийцу.

— Его не было дома.

— А вернулся он…

— Не знаю. Я спала.

— Он был на работе?

— Он мне так сказал.

Пит хмурится.

— А вы знаете, у кого он работал?

Зачем это все нужно? Марк никогда не рассказывал Бэт, где он работает, у них это не было заведено. Да она и не интересовалась. Не так уж это интересно. Ее возмущает, как они превращают каждый небольшой всплеск домашнего администрирования в их доме во что-то зловещее. Она с вызовом скрещивает руки на груди.

— Нет.

— Ладно, спасибо.

Бэт разворачивается к Питу спиной и продолжает драить все подряд, пока единственным грязным пятном не остается круглый след высохшей мыльной воды под бутылочкой с шампунем Дэнни.

Прибыли обещанные ей дополнительные кадры. Элли никогда раньше не видела на одном полицейском участке столько детективов. Незнакомые люди делают себе кофе в служебной столовой. Им нужны еще чайники, а один из вновь прибывших взял себе специальную большую кружку Фрэнка.

Такой наплыв людей пугает, и от этого чувства трудно отделаться. Разумеется, Элли довольна, что полиция Уэссекса в кои-то веки выделила средства и на них: она готова была бы воевать с начальством, если бы выделили меньше. Но этот шум голосов говорит о том, сколько еще работы им предстоит. Дело, которое, как она надеялась, будет простым и не затянется, все распухает, и эта гора растет на глазах, как только они пробуют на нее взобраться. Несмотря на немалые усилия, они все еще находятся у ее подножия, а Элли уже выбилась из сил. С момента обнаружения тела Дэнни она спала не больше четырех часов в сутки.

Кондиционер в отделе уголовных расследований натужно гудит, стараясь справиться с теплом от присутствия большого количества людей. Ниш вытирает пот со лба, и на манжете его рубашки остается влажный след. В ожидании брифинга Харди все напряжены.

Элли заглядывает в кабинет своего босса, где тот склонился над письмом.

— У нас все готово, сэр.

Он складывает листок, сует его в конверт и прячет во внутренний карман пиджака.

— Сделайте это вы, — говорит он, глядя на нее немигающими глазами-бусинами.

Элли охватывает страх. Он что, смеется над ней? Она никогда не проводила совещаний с такой большой командой, и ему должно быть об этом хорошо известно.

— Давайте вперед, — продолжает он.

Она перебарывает горячее желание спрятаться в туалете и выходит перед собранием своих коллег. Она ненавидит выступать на публике почти так же сильно, как ненавидит детектива-инспектора Харди.

— Всем доброе утро. — Ее голос ей самой кажется слабым и хрупким. — Я… Хм, добро пожаловать, я — Элли, детектив-сержант Миллер. Итак, что у нас есть? Работы много, мы уже отстаем из-за выходных и из-за того, что не хватало ресурсов, то есть вас, но вы уже здесь. Итак… — Она дрожит. Интересно, им заметно, что она дрожит? Она сцепляет руки перед собой. — Таким образом, вы понимаете, что теперь нам нужно наверстывать, рыть землю, так сказать. Приоритеты на сегодняшний день: поквартирный опрос, изъятие записей с камер видеонаблюдения, извлечение технических данных с телефонов и… хм, завершение проверок алиби. И помимо всего этого, к нам поступает много информации, которую нужно просеивать. Диспетчером в участке будет Ниш, так что, если вы обратитесь, он всем раздаст задания.

Закончив, она наконец добирается до Харди, который стоит один рядом с электрочайником.

— Весьма вдохновляюще, — говорит он и тянется за последней чашкой на полке.

Она с силой захлопывает дверцу буфета, жалея, что не попала ему по пальцам.

— Не смейте больше так поступать со мной! — бросает она. — В чем дело? Из-за того, что я не тороплюсь арестовывать Марка Латимера, нужно отдать меня на растерзание?

Харди опускает в чашку какой-то подозрительный пакетик, похожий на пакетик чая.

— Вы не упомянули, что они могут сделать скидку для Марка Латимера. А также про свой собственный исчерпывающий список подозреваемых.

Она уже готова высказать все, что думает о его постоянном сарказме, когда следующее замечание обезоруживает ее:

— Нам необходимо опросить вашего сына. С ним должен быть кто-то из подходящих взрослых. Не вы, разумеется. Латимер уже ждет внизу. Нам пора начинать.

Допросные комнаты в полицейском участке Бродчёрча выходят окнами на бесплодный юг. Стены усеяны стеклянными блоками, которые преломляют лучи, пока солнце путешествует с востока на запад, превращая эти помещения в гигантские солнечные часы. Человек, проработавший здесь достаточно долго, по углу наклона отраженного луча может сказать, который теперь час.

В данный момент безжалостный утренний свет направлен прямо на Марка Латимера. Под глазами у него черные круги. Заметно, что он плакал. Надежда, что он понял ошибочность своих действий, слабая. Элли убеждается, что Харди не смотрит на нее и ободряюще улыбается Марку. Она уверена, что они смогут быстро во всем разобраться, и через час его уже отпустят домой.

— Прошу прощения за вчерашнее, — говорит Марк со странной полуулыбкой. Что-то срабатывает у Элли на уровне подсознания: она уже видела это выражение у него на лице, только не может вспомнить когда. — Со всеми этими делами я был немного не в себе, когда вы задавали вопросы.

— Больше похоже, что вы пытались обмануть меня, — говорит Харди.

— Я просто был сбит с толку. Все эти дни слились в один, все спуталось. Тот бойлер, о котором я говорил, я делал его в среду вечером. Сами понимаете, каково это.

— А в четверг вечером вы были со своим приятелем.

— Да.

— Но вчера вы не могли припомнить имя этого приятеля.

— Это был Найдж. Тот, с которым я вместе работаю.

— Хорошо. И вы не могли припомнить имя человека, с которым работали весь день.

— Это все шок, он вытворяет с людьми забавные вещи.

Он снова улыбается все той же непонятной полуулыбкой, и Элли чувствует, как ее пронзает боль, потому что она вспоминает, где видела это выражение лица раньше. Несколько лет назад на барбекю по поводу Пасхи Дэнни точно так же клялся, что не ел шоколадное яйцо, подаренное Хлое, и это притом, что губы у него были перемазаны шоколадом. Понимание того, что Марк лжет, свинцовым грузом ложится ей на плечи.

Что такого он может скрывать, черт побери? Невинное объяснение его поведения ускользает все дальше от нее.

— Мы проверим это у Найджа, — говорит она.

— Давай, Элл, действуй, — отвечает Марк.

Харди протягивает Марку фотографию хижины на Брайар-Клифф.

— Бывали здесь когда-нибудь?

Она ожидает, что он будет разглядывать снимок, но он лишь мельком смотрит на него.

— Я работал здесь неделю или две тому назад. Там труба лопнула. Ники делает для нас всю бумажную работу, и у нее в выставленном счете есть точная дата.

— Это арендованная собственность. Кто же вас вызывал? — спрашивает Харди.

— Ну, та женщина, не помню уже ее имени. Я брал у нее ключи на парковке для трейлеров.

Элли сдается и позволяет Харди полностью взять процесс в свои руки. Он прав — это и есть ее место.

— Там были только вы или Найдж тоже?

— Я один. Найдж уезжал к матери.

Харди чуть дольше необходимого роется среди бумаг в своей папке.