Екатерина Черкасова - Магия возмездия
Серафима с милой улыбкой.
Не сказав больше ни слова, Станислав закрыл дверь перед
самым носом обескураженной Симы. Девушка тут же стряхнула с лица заиндевевшую
улыбку.
- Зря я сюда приехала, - сказала она самой
себе, - видимо, не судьба мне было побеседовать с Эвелиной,
но привратничек у мадам совершенно незабываемый...
ГЛАВА 9
Москва, 1999 год
Алена спала, хотя было уже далеко за полдень. Теплое весеннее солнце освещало ее тонкое осунувшееся лицо и волосы, которые приобрели какой-то болезненный тусклый оттенок, отчего ее кожа казалась серой. Неожиданно она нахмурилась и стала что-то невнятно бормотать, несколько раз вздрогнув всем телом. Длинные волосы разметались по подушке, одна прядь упала ей на лицо. Алена застонала и проснулась.
Открыв глаза, она заслонилась рукой от солнечных лучей и потянулась. Щурясь от яркого света, который бил прямо в глаза, она робко улыбнулась и тихонько позвала:
- Сима, где вы? - не услышав ответа, попробовала встать
с постели. Вдруг резко замерла, словно испугавшись чего-то. Господи! - выдохнула она.
Запах! Тот самый, который невозможно забыть. Запах больницы, страдания и безумия. Алена не могла вымолвить ни слова, в горле пересохло, а ноги противно дрожали. Она попыталась рассмотреть место, где находилась, но ничего не увидела, кроме плотного, отвратительно тягучего облака, которое окутало ее, мгновенно пропитало все тело и тонкой струйкой скользнуло в мозг. Она почувствовала, как ее тело словно губка впитывает чужое безумие.
"Значит, я никуда не убегала, это был только сон, - подумала она, мне отсюда никогда не выбраться, и теперь я точно сойду с ума".
Неожиданно силы вернулась к ней, ноги стали как стальные пружины, она легко запрыгнула на высокий подоконник и с безысходностью дикой птицы, пытающейся выбраться из клетки, изо всех сил ударилась телом о стекло. Она не чувствовала боли и не замечала крови, льющейся из разбитого лба. Поняв, что сбежать ей не удастся, она страшно закричала.
Прибежавшие на шум санитары и медсестры попытались успокоить ее и
стащить с подоконника, но Алена вырывалась, царапалась и шипела. Членораздельных звуков она почти не издавала.
Она испытывала только отчаянное чувство одиночества и страха, пропитанное ненавистью к миру, который отнял у нее и отца, и любимого мужчину, и разум. Ей казалось, что вокруг нее чудовища, которые хотят лишить ее единственного, что у нее осталось, - жизни.
Неожиданно в ее голове зазвучал голос, который она узнала бы среди тысячи других. Он смеялся над ней перезвоном колокольчиков, впивающихся в мозг маленькими иголочками. В этот момент Алена перестала сопротивляться и практически сползла на руки санитаров. Ее глаза были полны ужаса. Очень тихо, но внятно она прошептала побелевшими губами:
- Это ведьма, она пришла за мной. Спасите меня! Спасите...
Укола Алена почти не почувствовала, все закружилось перед глазами, и она провалилась в тошнотворную духоту...
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что ее немного знобит, в голове шумело, а губы слиплись. Нянечка, которая сидела рядом с ее кроватью, нажала на белую кнопку у изголовья. Через несколько минут в комнату вошла Марина Алексеевна вместе с неизвестным мужчиной. Она наклонилась над Аленой и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
- Нич-ч-чего, - ответила Алена, стуча зубами.
- Ну, я надеюсь, больше никаких глупостей ты делать не будешь? строго спросила Марина Алексеевна.
- Не буду, - бесцветным голосом сказала Алена и посмотрела
в окно.
- Ну-ка, что еще за мысли! - перехватила ее взгляд Марина
Алексеевна и сделала едва заметное движение головой в сторону стоящей у двери медсестры, обращаясь к ней вполголоса: - Аллочка, как я и просила.
Через минуту перед Аленой возник маленький подносик со стаканом воды и таблетками.
- Выпей, девочка, - наставительно сказала Марина Алексеевна.
Алена беспрекословно подчинилась. Проглотив таблетки, она хотела отвернуться к стене, но неожиданно подняла глаза и отрывисто спросила:
- Кто это с вами? Я не знаю этого человека.
- Это доктор. Его зовут Василий Васильевич, познакомься с ним, произнесла Марина Алексеевна.
- Здравствуй, Алена, - сказал мужчина приятным мягким голосом.
- У меня уже есть доктор, больше мне не надо, - не глядя
на Марину Алексеевну, пробормотала Алена.
Не то чтобы ей очень нравилась Симкина мать, просто она ее знала,
а этого человека мог подослать кто угодно и для чего угодно. Например,
для того, чтобы ее убить.
- Нет, Алена, твоим лечащим врачом останусь я, а Василий Васильевич просто побеседует с тобой, но только в том случае, если ты будешь хорошо себя вести. Он не просто психиатр, он - судебный эксперт и должен дать заключение о том, можешь ли ты давать показания в суде. Ты ведь, кажется, очень этого хотела?
- Да. А если он докажет, что я на самом деле здорова, меня выпустят отсюда? - как будто без всякого интереса спросила Алена.
- Алена, домой тебя отпустят, когда тебе станет лучше. Но если
ты будешь вести себя по-прежнему, то, вероятно, это произойдет не
скоро. Для начала ты должна побеседовать с Василием Васильевичем.
- Я готова.
- Ну, не надо так спешить, - миролюбиво сказала Марина
Алексеевна. - Отдохнешь пару дней, а потом Василий Васильевич к тебе придет.
- Вы меня обманываете, - вяло проговорила Алена, глаза ее слипались.
- Нет, мы тебя не обманываем, спи, - с мягкими интонациями в голосе сказала Марина Алексеевна.
И на какое-то мгновение Алене показалось, что над ней склонилась
Симка. "Она все-таки пришла ко мне", - подумала
Алена, уже засыпая.
В последующие дни она вела себя, как послушный ребенок, безропотно принимала лекарства, старалась ни с кем не разговаривать, чтобы не сорваться, с усилием выдавливала из себя улыбку на ежедневных обходах врачей. Она молча бродила по палате в ожидании Василия Васильевича. Прошло уже семь дней, но Алена терпеливо ждала, не давая ни малейшего повода медперсоналу заподозрить что-либо неладное. Ей было нелегко: от приступов внезапно возникающего панического страха ей хотелось кричать, бежать куда глаза глядят, но она держала себя в руках, насколько это было возможно. Алена искренне считала, что ее единственной надеждой на освобождение был Василий Васильевич.
Как она хотела ему объяснить, чтобы он понял, что все, что с ней произошло, не было плодом ее фантазии, что все было реально.
Алена пыталась подготовиться к беседе и повторяла про себя важные моменты, но от записей своих мыслей она решила пока воздержаться.
Так прошло еще две недели. Неожиданно, когда она уже почти потеряла надежду, к ней пришла Марина Алексеевна. Улыбаясь, она задала традиционый вопрос:
- Как ты себя сегодня чувствуешь?
- Хорошо, - уверенно ответила Алена.
- Давай немного прогуляемся, - предложила Марина Алексеевна.
Алена накинула халат, и они вышли в широкий светлый коридор клиники.
Молча прошли по лабиринтам больничных переходов и неожиданно оказались в большом светлом холле перед полупрозрачной дверью кабинета. Войдя внутрь, Марина Алексеевна жестом пригласила Алену следовать за собой.
Алена глубоко вздохнула и переступила порог, стараясь успокоить учащенно забившееся сердце. У окна сидел Василий Васильевич и приветливо улыбался.
- Здравствуй, тебе уже лучше? - спросил он.
- Да, гораздо, - поспешно ответила Алена, косясь на
Марину Алексеевну.
- Я оставлю вас, - вежливо сказала Марина Алексеевна. - Постарайся не волноваться, Алена, у вас достаточно времени, и ты все успеешь рассказать, - добавила она, выходя из кабинета.
- Ну что же, Алена, давай начнем? - спросил Василий
Васильевич.
Неожиданно Алена встала, быстрыми тихими шагами подошла к двери и прислушалась. Затем подбежала к врачу и зашептала ему на ухо:
- Спрашивайте у меня о какой-нибудь ерунде, а я пока буду писать
о том, что со мной произошло. - Потом громко произнесла:
Я готова!
Врач недоуменно посмотрел на нее и задал вопрос:
- Кто-нибудь в вашей семье страдал психическими заболеваниями?
- Нет, никто, - четко ответила Алена, строча что-то на
листке бумаги мелким округлым почерком.
- Были ли в вашей семье у кого-нибудь странности в поведении?
- Да, у меня бабушка была очень вредная и сварливая, мне даже
кажется, что дед из-за нее раньше времени умер.
Казалось, Алену нисколько не затрудняли ответы, несмотря на то, что она целиком была поглощена написанием текста.
- Почему вы так решили? - спросил доктор, внимательно наблюдая за девушкой.
- Потому что она запилила совсем его. Все время требовала чего-то
и от деда, и от отца. Она плакала, кричала, падала в обморок, говорила,
что все хотят от нее избавиться, плела что-то про загубленную молодость,
