Галина Куликова - Хедхантер без головы
– Вот таким образом и появилась на свет Земфира Леопольдовна. Вообще знание о тайнах имен – любопытная штука. Надо признать, что имя свое она вполне оправдывает.
– В каком смысле?
– Земфира в переводе с цыганского – непокорная. Между нами, она мужу немало крови попортила. Витя – человек спокойный, тихий, покладистый. Но Зема, особенно по молодости лет, могла вывести из себя даже телеграфный столб. Вела себя, как норовистая, необъезженная лошадка. А ревнива – ужас!
– Как вы ее назвали? Зема? – ухмыльнулся Савелий.
– Да, это ее домашнее имя. Хотя родители в детстве называли ее Зарой, а подруги – Фирой. Виктор иногда ее мог и Фиркой назвать.
– А мне ее как величать?
– Тебе – Земфира Леопольдовна. И когда будешь с ней общаться, помни – характер взрывной. Она и так неуравновешенная, да еще и горе такое. Они ведь с Витей очень друг друга любили.
– Учту, – буркнул на прощание Савелий.
И вот теперь, проклиная все на свете, Савелий помчался в Жулебино, домой к Земфире Леопольдовне. Адресом его также снабдил предусмотрительный Юрий Иванович.
Дорога заняла больше полутора часов и основательно его измотала. Васин вдоволь настоялся в пробке на Волгоградском проспекте, чуть не подрался с каким-то наглым типом в серой «Мазде» и, уже въезжая во двор нужного дома, едва не переехал пятнистую тощую кошку, не вовремя выскочившую на мостовую. Мерзавка осталась жива, хотя с перепугу заорала так, что на секунду заглушила рвущийся из динамиков взвинченный до предела, неподражаемый голос Нодди Холдера, исполняющего бессмертный шлягер «Ooh La La…».
Послав матерное проклятие улепетывающему в сторону мусорных контейнеров животному, Васин резко затормозил у третьего подъезда, где находилась квартира Новокшановых. Двадцатиминутное топтание возле домофона результатов не дало, на бесконечно повторяемые вызовы никто не откликнулся.
«Что за невезуха! – мысленно застонал Савелий. – Мне ее что, на лавочке дожидаться? Куда она вообще могла деться, почему мобильный с собой не берет? Или просто не слышит?»
– Вы к кому, молодой человек? – строго спросила его выходящая из подъезда женщина со спортивной сумкой на плече.
– Я – к Земфире Леопольдовне Новокшановой, – слегка запнувшись, выговорил Васин. – Из квартиры…
Тут он глянул в бумажку, которую держал в руке, и уверенно отрапортовал:
– Из квартиры девяносто четыре.
– А вы сами откуда? – продолжала допытываться суровая дама.
– Из прокуратуры, – улыбнулся во все тридцать два зуба Васин. Как ни странно, этого оказалось достаточно.
– Ой, правда? – обрадовалась владелица спортивной сумки. – Тогда заходите.
Воспользовавшись приглашением, Савелий зашел в подъезд, поднялся на пятый этаж и, найдя нужную дверь, позвонил. Никакого ответа. Тогда Васин на всякий случай подергал ручку – вдруг дверь окажется открытой, а за ней, на полу, в коридоре – труп. В его практике такие случаи бывали. Тем более к телефону женщина не подходила уже больше двух часов, что само по себе было подозрительным. Однако дверь не поддалась.
«Ладно, – решил Савелий, – попробую опросить соседей, может быть, кто-то знает, куда запропастилась наша Зема». Однако соседи не помогли. Впрочем, один дедок видел ее утром, когда она шла в сторону магазина. Дальше следы Земфиры Леопольдовны терялись. Караулить у дверей было бессмысленно – неизвестно, когда Новокшанова может появиться. А если она вообще уехала за город картошку копать?
Васин сбегал к машине, взял ручку и листок бумаги и нацарапал записку с просьбой как можно быстрее перезвонить ему или Бойко. Жирной чертой подчеркнул номера мобильных и слова «обязательно» и «срочно», после чего сунул записку в узенький просвет между железной дверью и косяком.
Раздосадованный, он уже из машины набрал номер Емельяненко из компании «Венко». Передав привет от Юрия Ивановича, Савелий предупредил, что примерно через час подъедет к ним в офис для важного разговора. В процессе общения Савелию показалось, что его собеседник несколько напряжен, но он не придал этому значения. «Видимо, не нравится, что мы копаемся в их грязном белье, а отказать Бойко не может, – размышлял Васин по дороге. – Ничего, он прокурорский, хоть и бывший, и я – прокурорский. Найдем общий язык. Глядишь, еще что-нибудь полезное для нашего расследования обнаружится». Однако ничего не обнаружилось. Более того, в деле неожиданно появились настораживающие факты, дать оценку которым он пока не решался.
Спустя три с половиной часа расстроенный Васин сидел в баре и прихлебывал кофе из маленькой чашечки, которая тонула в его огромной ладони. Напротив расположился Вадим Емельяненко со стаканом сока, угрюмый и явно раздосадованный.
В общем-то, начиналось все неплохо. Глава службы режима и безопасности «Венко» оказался нормальным мужиком: не строил из себя босса, не пытался давать указания и вообще не мешал работать. Савелий успел переговорить с кучей офисного народа, а Вадим мягко, но весьма умело помогал ему в этом, прикрывая тылы и обеспечивая необходимую степень откровенности сотрудников холдинга.
Памятуя о том, что Бойко уже основательно здесь поработал, и выполняя его прямые указания, Савелий сосредоточил свои усилия на выяснении следующих конкретных вопросов – каким образом Новокшанов оказался в «Венко», был ли он связан с кем-то из служащих компании, почему его направили на стрессовое интервью.
Он перетряхнул весь аппарат центрального офиса, однако люди только разводили руками – до печального происшествия о Викторе Новокшанове никто не слышал. Многие и сейчас не знали его фамилии, а употребляли выражения типа «дядечка, который бросился под автобус». Некоторые жалели Марину и выражали недоумение относительно ее увольнения. Кое-кто, наоборот, утверждал, что такое жесткое испытание при приеме на работу, как стрессовое интервью, вполне могло негативно сказаться на психике неподготовленного человека. Все это было любопытно, однако ни на шаг не продвинуло их частное расследование.
Когда притомившийся Савелий спросил, успеют ли они до конца рабочего дня поговорить со всеми, кто мог быть в курсе интересующих его вопросов, Вадим, скупо усмехнувшись, ответил:
– Мы идем по нашей корпоративной иерархической лестнице снизу вверх. И сейчас находимся уже выше ее середины.
– Значит, скоро достигнем вершины?
– Вот вершину не обещаю. Мне уже и так шею намылили, когда Юрий Иванович тут работал. Еле уломал президента, сказал, что это необходимо для укрепления взаимодействия с прокуратурой. У нас ведь, знаешь, разные бывают ситуации, тоже приходится обращаться. Ну, с этим он все-таки согласился, хотя некоторые акционеры все равно недовольны. Так что лучше небожителей лишний раз не раздражать.
– Ясно, – тяжело вздохнул Савелий. – Пока будем искать ниже, а там посмотрим. Кстати, о небожителях. Может быть, нам уже стоит поговорить с руководством кадрового департамента? Должен ведь хоть кто-нибудь знать, откуда взялся Новокшанов. Не с неба же он к вам свалился. Вероятно, сотрудники среднего звена просто не в курсе. Мы уже почти всех в этом кадровом департаменте прошерстили – никто ничего!
– Да, конечно, можно и к руководству сходить, но, понимаешь… – неожиданно замялся Емельяненко. – Руководителя департамента сегодня нет на работе. Мы сейчас зайдем еще к одному человечку, а потом уже – к Лидиной.
– Почему не прямо сейчас? И кто такая Лидина?
– Заместитель главы кадрового департамента, весьма толковая дама. Она, кстати, курирует работу психологов, да и вообще большую часть персональщиков, включая тех, кто занимается хедхантингом. Марина трудилась под ее руководством.
– Так чего мы сразу к ней не пошли, а кругами ходили?
– Во-первых, ты хотел опросить как можно больше народа, вдруг кто-то что-то знает, так?
– Да, конечно.
– Вот я и обеспечивал тебе массовость. А во-вторых, и это самое главное – Лидина сидит на еженедельном совещании руководителей структурных подразделений холдинга. За Хибарова отдувается.
– Кто такой Хибаров?
– Глава департамента, начальник Лидиной. Я говорил, его сегодня нет, вот ее и вызвали.
– Скоро закончится совещание?
Емельяненко вскользь глянул на свои элегантные часы, стоимостью не меньше васинской зарплаты года за три.
– Вообще у нас это длинная история, но они и так уже дольше обычного сидят. Думаю, скоро должны закончить. Я сейчас позвоню в приемную, попрошу, чтобы меня предупредили, когда Лидина освободится.
Действительно, минут через двадцать раздался звонок, и Вадим, что-то благодарственное буркнув в трубку, повернулся к Савелию:
– Она пошла к себе в кабинет, ждет нас.
Крепенькая, пышущая здоровьем, улыбчивая Лидина сразу же понравилась Васину. «Не исключено, – вдруг подумал он, – что эта приятная во всех отношениях дама может сообщить что-то по-настоящему важное и интересное». И не ошибся.
