Даниил Корецкий - Настоящее имя
Но вместо того, чтобы остановиться у одного из подъездов, джип зачем-то доехал до самого конца подъездной дороги и, включив задние огни, стал разворачиваться, повторяя маневр, который несколькими минутами ранее выполнил Крепыш.
Сдавая назад, машина приблизилась почти вплотную к опелю, помигала задними фарами и остановилась. Оттуда вышел молодой парень в спортивной куртке нараспашку и, уперев руки в бока, уставился на сверкающий радиатор опеля "Фронтеры".
- Не по-онял! - сказал он громко, растягивая гласные и глотая букву "н", так что получалось: "не по-о'ял". - А чей это танк здесь стоит, не понял? Твой?
Он повернулся к Ринату, подпиравшему стену дома.
- Ну мой, - сказал Ринат, приближаясь к машине. - Какие трудности?
Вблизи он успел рассмотреть нахальный рыжий чуб своего собеседника, светлые, чуть навыкате, глаза, и марку его машины - "Рэйндж Ровер" за семьдесят тысяч долларов. Ну, тут все понятно: "Фронтера" Крепыша стоила вдвое меньше, и в специфических кругах не котировалась. К тому же это явный "секонд хэнд" с одной из немецких авторынков. Немудрено, что рыжий свое презрение к дешевой модели распространял и на её владельца.
- У меня трудности? - рыжий зло хохотнул. - Не, ты мне нравишься, мужик!.. У меня никаких трудностей! Я приехал домой и хочу поставить машину на место. А здесь стоит этот твой хренов танк! - Он зачем-то хлопнул рукой по капоту опеля. - Ну что смотришь? Сваливай, мужик, и поскорее, у меня дома ужин стынет!
Свалить, конечно, не проблема - но Ринат не хотел, чтобы Карданов прежде времени заметил их машину. Это может поставить под угрозу всю операцию.
- Здесь полно места, - сдержанно сказал он. - Вон, можешь поставить хоть у подъезда...
- Сам туда и ставь! - рявкнул рыжий, теряя терпение. - Сваливай на хер!
Ринат лично убил не меньше трех таких крутышей, но сейчас приходилось смириться. Он сплюнул, развернулся, подошел к опозоренной "Фронтере" и рывком распахнул дверцу.
- Козел... - в сердцах пробормотал бригадир. Вот же посчастливилось нарваться на придурка! Делать нечего, из двух зол придется выбрать меньшее и откатить машину в сторону - в драку ведь не полезешь.
Но у рыжего неожиданно прорезался музыкальный слух.
- Не по-нял! - произнес он медленно, словно ещё не веря услышанному. Кто тут козел? Я не понял!.. Эй, Вовик!
Ринат не успел ничего сказать или подумать, как рыжий схватил его за отворот куртки, развернул к себе и ударил спиной о борт джипа. Одновременно из внедорожника вылезло ещё одно существо с короткими и мощными, растопыренными в стороны конечностями.
- Вовик, слышь - да он кто тако-ой?!
Ринат скосил глаза в сторону, сориентировался. Выбора не оставалось. Привычным ударом колена он поразил рыжего в самое уязвимое место, а когда тот обмяк, с размаху рубанул лбом в переносицу. Рыжий залился кровью, неловко попятился и плюхнулся в сугроб.
- Эй, а ну погодь, ты! - раздался голос второго существа.
Ринат встал в стойку и быстро развернулся лицом к новому противнику.
В это время Вьюн и Крепыш ожидали "объект" на площадке четвертого этажа. Курить в таких случаях не полагалось - запах табачного дыма демаскирует засаду и настораживает жертву. Они сидели на корточках, прислонившись спинами к стене и по укоренившейся привычке молчали каждый о своем. Вьюн первый услышал крики на улице, встал и выглянул в окно.
- Смотри, Крепкий, - удивленно присвистнул он. - Какие-то мужики Рината завалить хотят. На машине приехали.
Крепыш вскочил и приник лицом к стеклу.
- А может, это "друг" прибыл?
Ни слова больше не говоря, они сбежали вниз и выскочили из подъезда. Вьюн на ходу извлек из кармана аэрозольный баллончик. Это был запрещенный в России горчичный газ. В отличие от "черемухи" или "сирени" он не заставлял пускать слюни и сопли, а полностью "вырубал" жертву на несколько минут.
Один из противников Рината уже сидел в сугробе, размазывая снегом кровь по расквашенной физиономии. Это ничего не значило: сейчас плачет и умывается, а через пять секунд вытащит пушку. Поэтому Вьюн угостил его доброй порцией газа, так что рыжий распластался на испачканном кровью снегу.
Ринат махался со вторым, похожим на водолаза, в раздутом избыточным давлением скафандре. Видно скафандр гасил удары, потому что ни Ринат, ни подоспевший Крепыш ничего не могли с ним сделать. Вьюн подбежал сбоку и пустил струю газа, но не попал, Ринат и Крепыш, громко матерясь, отскочили. Вьюн повторил попытку, но "водолаз" увернулся и ударил его по руке, так что она онемела от кисти до плеча. Баллончик улетел в темноту. Второй удар со свистом рассек воздух рядом с лицом - если бы зацепил, Вьюн наверняка оказался бы в больнице. Или в морге.
Хорошо, что Ринат и Крепыш вновь бросились вперед. Теперь они втроем с остервенением гвоздили "водолаза" руками и ногами. Постепенно удары стали пробивать туго накачанный скафандр.
* * *
- Вариантов несколько, - рассказывал Макс. - Развозить по квартирам проституток или жить в тьмутаракани и караулить стройку.
- А почему ты решил устраиваться именно в охранники? - спросила Маша.
Они сидели в небольшом опрятном баре и Макса радовало, что цены здесь вполне приемлемые. Конечно, было бы лучше, если бы Маша готовила ужины дома, но пока она такого желания не выражала.
- Это то, что я более-менее умею, - пояснил Макс, запивая острую пиццу по-милански молдавским "каберне".
- Да, в оружии ты разбираешься и дерешься здорово, - задумчиво проговорила Маша. Она ела жареную домашнюю колбаску, аккуратно отрезая маленькие кусочки.
- Неужели дипкурьеров всему этому учат?
- Конечно, - кивнул Макс.
- Сейчас просто так, "с улицы", устроиться трудно. Разумеется, на хорошую работу. Но я узнаю у своих знакомых...
- У тебя есть знакомые в охранных структурах? - удивился Карданов.
Маша уклончиво пожала плечами.
- У меня есть подруги, у них мужья, приятели, друзья мужей...
- Ну, через такую длинную цепочку устроиться трудно. Тем более, на приличную зарплату.
Макс замолчал, медленно потягивая терпкую рубиновую жидкость.
- Впрочем, у меня появилась одна мысль... - неожиданно оживился он. Как тебе нравится сумма в миллион долларов?
Девушка улыбнулась.
- А ты знаешь, где его взять?
- Представь себе.
- И где же?
- В чемодане. Очень прочном металлическом чемодане.
- А где же этот чудный чемодан?
- Пока не знаю, - честно сказал Макс. - Но попробую поискать.
Маша звонко рассмеялась. У неё были ровные, жемчужного оттенка зубы.
- Кладоискательство - удел мальчишек. Почему ты так на меня смотришь?
- Я хочу тебя.
- Прямо сейчас? - она засмеялась ещё звонче.
- Да.
- Принято. Тогда допиваем кофе и уходим из этой забегаловки.
- А по - моему, тут вполне прилично. И ужин на двоих с вином стоит немногим больше, чем стакан апельсинового сока в "Аркадии".
- Не будь занудой...
Макс остановил частника на потрепанных "жигулях", они сели на заднее сиденье, он сразу же притянул Машу к себе и она охотно подалась навстречу. Губы девушки пахли не помадой, а вином и жареной колбасой, но Макса это не оттолкнуло. Они целовались, как убежавшие в пустой класс школьники на выпускном вечере: страстно, исступленно и самозабвенно. Только опыта у них было побольше...
Мимо проносились освещенные прожекторами рекламные плакаты, ярко подсвеченные изнутри витрины, то обгоняя, то отставая, двигались рядом другие машины. Тонированные стекла роскошных иномарок скрывали, что происходит за ними, в некоторых имеются и перегородки, отделяющие от шофера - там, в кондиционированном комфорте, на мягких широких диванах можно вообще заниматься чем угодно... Но и здесь - в убоговатом прокуренном салоне за прозрачными стеклами, прямо за спиной водителя Макс и Маша делали все, что хотели.
Повозившись в складках одежды, рука Макса проникла Маше под юбку, скользнула по обтянутым скользким нейлоном бедрам и уперлась в теплый и уютный тупичок... Бедра сами собой раздвинулись и он взял в ладонь небольшую упругую выпуклость, погладил, стараясь нащупать место, где она раздваивается. Маша напряглась, её упругий язык глубоко проник в рот Макса и как живой, задергался из стороны в сторону. Макс возбудился до предела, резко просунул руку вверх, по животу, оттянул резинку колготок, трусиков и вернулся туда же, где уже был, только теперь пальцы ощущали не прохладную гладкость лайкры, а горячую влажную мохнатость женского естества.
Маша застонала словно в бреду, тонкие пальцы расстегнули "молнию" на брюках, через секунду упругий язык принялся ласкать самую чувствительную часть его тела.
В салоне было темно, но возня и звуки будоражили и тревожили водителя: если мужик плюет на окружающих и делает, что хочет, значит он из новых хозяев жизни, утверждающих свои самочинно присвоенные права с помощью кулака, ножа или пистолета. Поэтому шофер весь закаменел и отчаянно гнал по покрытой снегом дороге. Маша, очевидно, забыла про него, либо считала, что все внешние проблемы - не её забота, во всяком случае вела себя так, будто они находились наедине и упоенно предавалась столь неожиданно начатому делу. Ее настроение передалось Максу, он абстрагировался от неподходящей обстановки, он напряженной спины постороннего человека перед собой, от густого запаха дешевых чужих сигарет, и расслабленно поплыл по волнам наслаждения. Ему настолько удалось абстрагироваться он реальности, что он почувствовал возможность настоящего завершения любовной игры. По настойчивости машиных действий он понимал, что это не прелюдия: именно такого завершения она и ждет.
