Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Май Шёвалль
– Полицейский, – ответил Кольберг.
– Мне следовало догадаться. Здесь уже был один полицейский, осенью…
В тот же день около половины шестого Мартин Бек собрал всех сотрудников на совещание в штаб-квартире расследования. Нурдин и Монссон уже вернулись, так что коллектив был почти в полном составе. Отсутствовал лишь Хаммар, который на праздники уехал из Стокгольма. Он знал, как мало событий произошло за сорок четыре дня интенсивного расследования, и считал маловероятным, что оно внезапно оживится между Рождеством и Новым годом, когда и преследователи, и преследуемые по большей части сидят дома, икают от обжорства и ломают себе голову над тем, что сделать, чтобы денег хватило до января.
– Так, значит, отсутствует страница, – довольно подхватил Меландер. – И кто же ее взял?
Мартин Бек и Кольберг обменялись быстрыми взглядами.
– Кто-нибудь из вас может сказать о себе, что является специалистом по части домашних обысков? – спросил Мартин Бек.
– Я, – равнодушно ответил Монссон со своего места у окна. – Если нужно найти что-нибудь, я это разыщу.
– Хорошо, – сказал Мартин Бек. – В таком случае обыщи квартиру Оке Стенстрёма на Чарховсгатан.
– Что я должен искать?
– Страницу из полицейского протокола, – объяснил Кольберг. – Номер тысяча двести сорок четыре. В тексте, по-видимому, упоминается Нильс Эрик Йёранссон.
– Завтра, – сказал Монссон. – При дневном освещении искать намного легче.
– Хорошо, – согласился Мартин Бек.
– Ключи получишь у меня завтра утром, – добавил Кольберг.
Ключи, собственно, лежали у него в кармане, но он собирался, перед тем как предоставить Монссону свободу действий, убрать из квартиры определенные следы фотографической деятельности Стенстрёма.
На следующий день в половине второго зазвонил телефон на письменном столе Мартина Бека.
– Привет, это Пер.
– Какой Пер?
– Монссон.
– А, это ты. Ну как дела?
– Я в квартире Стенстрёма. Здесь нет той страницы.
– Ты уверен?
– Уверен ли я? – Судя по его голосу, Монссон был крайне обижен. – Конечно уверен. А откуда у вас уверенность, что это именно он взял ту страницу?
– Во всяком случае, мы так полагаем.
– Ну если так, я еще где-нибудь поищу.
Мартин Бек помассировал лоб.
– Что ты имеешь в виду под словами «где-нибудь»? – спросил он, однако Монссон уже положил трубку.
– В архиве ведь должны быть копии, – заметил Гунвальд Ларссон. – Или в прокуратуре.
– Верно, – согласился Мартин Бек.
Он нажал кнопку и переключил телефон на внутреннюю линию.
В соседнем кабинете Кольберг разговаривал с Меландером.
– Я просмотрел твой список.
– Ну и как, тебе пришло что-нибудь в голову?
– Очень многое. Я только не знаю, пригодится ли тебе все это.
– Предоставь решать это мне.
– Там есть рецидивисты. Например, Карл Андерссон, Вильгельм Росберг и Бенгт Вальберг. Все трое – старые воры. Неоднократно судимы. Теперь они уже слишком стары, чтобы работать по специальности.
– Дальше.
– Йохан Гран был сутенером и наверняка продолжает оставаться им. Профессия официанта – это только прикрытие. Еще год назад сидел. А знаешь, каким образом Вальтер Эрикссон стал вдовцом?
– Нет.
– Он в пьяном безумии убил жену табуреткой. Отсидел пять лет.
– Ну и тип, черт возьми.
– Таких субъектов хватает в твоем списке. Уве Эрикссон и Бенгт Фредрикссон были осуждены за нанесение побоев, причем Фредрикссон сидел не меньше шести раз. Судя по некоторым приговорам, там были даже попытки убийства. Продавец лома Ян Карлссон – подозрительная фигура. За решетку никогда не попадал, но много раз был близок к этому. Бьёрна Форсберга я тоже помню. Когда-то на его счету была не одна махинация, и его хорошо знали в преступном мире во второй половине сороковых годов. Однако потом он сменил род деятельности и сделал прекрасную карьеру. Женился на богатой и стал солидным финансистом. Он лишь однажды, в сорок шестом году, был признан виновным в мошенничестве. Зато у Ханса Венстрёма длиннющий список прегрешений: от растраты до взлома сейфа. Кстати, что-то я не пойму, чем он занимался.
– Бывший продавец в рыбном магазине, – сказал Кольберг, заглянув в свой список.
– Действительно, двадцать пять лет назад он торговал рыбой на рынке в Сундбюберге. Теперь он уже очень стар. Ингвар Бенгтссон теперь выдает себя за журналиста. Он был одним из пионеров в области подделки чеков. И, кроме того, альфонсом. Бу Фростенссон – третьеразрядный актер и известный наркоман.
– Неужели эта женщина никогда не спала с порядочными мужчинами? – сочувственно спросил Кольберг.
– Ну почему же? Таких тоже много в списке. Например, Руне Бенгтссон, Леннарт Линдгрен, Курт Ульссон и Рагнер Виклунд. Их репутация безупречна.
У Кольберга в памяти было еще свежо все это дело.
– И все четверо женаты, – сказал он. – Им, наверное, дьявольски трудно было оправдаться перед своими женами.
– Нет, в этом деле полиция проявила такт. А тех молодых ребят, которым было около двадцати или того меньше, тоже не в чем упрекнуть. Их в этом списке шестеро, и только один не очень хорошо вел себя. Кеннет Карлссон сидел два раза. В исправительной колонии. Впрочем, это было давно, да и правонарушения не очень серьезные. Тебе что, действительно необходимо, чтобы я покопался в прошлом этих людей?
– Буду весьма благодарен тебе. Стариков можешь исключить, всех, кому за шестьдесят. Самых молодых тоже, моложе тридцати восьми.
– К первой группе относятся восемь человек, ко второй – семь. Остается тринадцать. Область поиска сужается.
– Какая еще область?
– У всех этих мужчин, естественно, имеется алиби, если говорить об убийстве Тересы, – сказал Меландер.
– Несомненно. По крайней мере, если речь идет о том времени, когда труп подбросили в кусты возле стадиона «Штадсхаген».
Поиски протоколов допросов по делу Тересы, начатые сразу после праздников, растянулись вплоть до следующего года.
Только пятого января кипа покрытых пылью документов оказалась на письменном столе Мартина Бека. Даже недетективу с первого взгляда было ясно, что эти документы извлечены из самых дальних уголков архива и что прошло много лет с тех пор, как к ним прикасалась рука человека.
Мартин Бек быстро нашел страницу 1244. Текст был плотным, Кольберг наклонился через плечо Мартина Бека, и вместе они читали:
«Допрос Нильса Эрика Йёранссона, продавца, состоявшийся 7.12.1951.
Йёранссон сообщает о себе, что родился в Стокгольме 4.10.1929. Отец – электрик Альгот Эрик Йёранссон, мать – Бенита Йёранссон, в девичестве Рантанен. Допрашиваемый в настоящее время работает продавцом в фирме „Оллимпорт“, Холлендаргатан, 10, Стокгольм.
Йёранссон показывает, что знал Тересу Камарайо, которая вращалась иногда в тех же кругах, что и он, однако не в месяцы, непосредственно предшествовавшие ее смерти. Далее он показывает, что дважды вступал в интимную связь (половое сношение) с Тересой Камарайо. В первый раз в квартире на Свартмангатан, где
