Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
– Должно быть, для тебя, Лиам, это воплощение мечты, – бормочет Люк, набирая себе принадлежности.
– Ага, – коротко отзываюсь я и выдавливаю на полотно большую порцию красной краски. Она похожа на кровоточащую рану, что в данном случае вполне уместно.
Больше мы не разговариваем. Люк уверенно работает за мольбертом, как будто на самом деле знает, что делает. Я же нерешительно тружусь над своим красным кружком. Как только краска перестает растекаться, выдавливаю рядом еще один цвет. Я вроде бы брал черный, а оказался зеленый. Провожу кистью по центру, пару мгновений наслаждаясь ярким цветом. Потом он смешивается с красным и превращается в коричневый. Решив добавить еще зелени, вновь выдавливаю краску на мольберт. И дополняю картину еще одной яркой вспышкой красного для равновесия.
На самом деле это почти клево. Что-то вроде снятия стресса. Пользуясь кистями разного размера, провожу тонкие линии от крупных красных и зеленых точек, затем отступаю на шаг, чтобы оценить свою работу. Может, линии должны быть тоньше? Нет, толще. Значит, добавим еще краски.
Увлеченный работой, я даже не слышу стука в дверь. Люк бормочет:
– Войдите.
Поднимаю взгляд и чуть не роняю кисть.
– Доставка кофе, – объявляет Огастес Сазерленд, входя в комнату с серебряным подносом в руке. И добавляет, плавно опустив его на стол под окнами: – Забрал поднос у официанта, чтобы извиниться за вчерашний ужин. Я хотел прийти, однако вымотался за время поездки из Нью-Йорка. – Он поворачивается к Люку. – Если вы еще не поняли, я племянник Аннализы, Огастес. А вы, должно быть, пресловутый Люк.
– Точно. – Люк протягивает руку, но как-то сдержанно, будто сомневается, что Огастес купится на его образ приветливого папаши. Или же ему не понравилось слово «пресловутый»? – Приятно познакомиться, Огастес. Аннализа о тебе очень хорошо отзывается.
– Она слишком добра. – Огастес быстро пожимает предложенную руку. – И не разбирается в людях. – Прежде чем я успеваю понять, критикует он себя или это камешек в огород Люка – а может, и то, и другое? – Огастес добавляет, потирая ладони: – Итак, что же создали мужчины рода Руни в этом священном месте? Умираю от любопытства.
У меня от волнения в желудке образуется комок. Неужели он знает? Огастес вычислил, что мы мошенники, и в отличие от Аннализы не станет делать нам поблажек.
– Мы едва начали… – говорит Люк.
Огастес лишь отмахивается.
– Я самый снисходительный критик на свете. Честно говоря, для меня все картины выглядят одинаково.
Не дав Люку сказать еще хоть слово, Огастес заглядывает ему через плечо. Интересно, как относятся Сазерленды к созданию своего собственного вида искусства? Выгоняли кого-нибудь за это из поместья?
– Прекрасно, – вдруг очень тихо произносит Огастес.
Я резко поднимаю голову. Серьезно?.. Откладываю кисть и бочком подхожу к мольберту Люка.
Ни фига себе!
Передо мной карандашный набросок Аннализы, и сходство невероятное. Особенно удались глаза. Каким-то образом всего несколькими штрихами Люк передал ее жажду жизни. Она словно собирается открыть какой-то чудесный секрет – точнее, только что привела двух дорогих ей людей в студию, которая, как она надеется, станет воплощением их мечты.
Люк в самом деле художник. Верх – это низ, лево поменялось на право, и я уже ничего не понимаю.
– Тут еще много работы, – бормочет Люк, беря в руки угольный карандаш.
– Не смею мешать. – Впервые за время нашего недолгого знакомства в голосе Огастеса слышится искреннее уважение. И мне это даже нравится. Пока он не добавляет: – А что у тебя, Лиам?
Занятый разглядыванием эскиза Люка, я ослабил бдительность и лишь сейчас понимаю, что Огастес направляется к моему мольберту. Во взгляде Люка мелькает злорадство. И мне остается ждать неизбежного провала.
– Та-ак, – тянет Огастес, уставившись на мой холст. – Надо же… Это Рождество? – Он прищуривается. – Или… звезды? Цветы?
Даже не глядя на Люка, я знаю, что он самодовольно ухмыляется и наслаждается моим смущением. Да пошел бы он вместе с его настоящим талантом!
Стиснув зубы, я возвращаюсь к мольберту и поясняю:
– Возможны разные толкования.
– Тогда пусть будут звезды, – кивает Огастес. – Рождественские звезды.
– Нужно еще доработать, – бормочу я, не придумав ничего умнее.
– Правда? А по-моему, идеально, – возражает Огастес.
– Нет.
Я упрямо хватаюсь за кисть – вероятно, сам себе роя могилу – и рисую еще один лучик на красной… э-э… звезде. Но по ошибке беру зеленую кисть, так что…
– Ты прав, – с мудрым видом кивает Огастес. – Вот теперь идеально. Я могу ее взять?
– Конечно. – И опускаю кисть, как сдающий оружие солдат.
– Фантастика. Повешу в своей комнате. – Огастес осторожно поднимает картину обеими руками. – Кстати, хочу напомнить – до обеда всего пятнадцать минут. – И добавляет заговорщическим шепотом: – Кстати, Лиам… По пути сюда я проходил мимо кухни. И знаешь, что?
– Что? – устало переспрашиваю я. Хуже того, что здесь сейчас произошло, уже быть не может.
– Там твоя подружка с поля, – поясняет он. – Работает у нас официанткой.
Похоже, я ошибся. Хуже быть еще как может.
Глава 13
Лиам
Обедаем мы в ботаническом саду поместья. Накрытые белыми скатертями столы расставлены на широкой ухоженной лужайке, настолько ровной и зеленой, что она кажется ненастоящей. По бокам от нас растут цветы и деревья, мощеная дорожка ведет к тихо журчащему мраморному фонтану. Блестит столовое серебро, свет искрится на гранях хрустальных бокалов. По сравнению с этим великолепием «Леонардо» выглядит как жалкая лачуга.
Аннализа говорила, что обед пройдет «в тесном кругу»; очевидно, мы по-разному понимаем эти слова. Вокруг толпятся сотни гостей, почти все в повседневной одежде, и элегантный седовласый мужчина в строгом темно-сером костюме заметно выделяется на их фоне. Когда мы с Люком, Аннализой и Огастесом подходим к столикам, он поднимает руку.
– Аннализа! Небольшое изменение в планах.
– Кто это? – Люк замирает на полушаге.
– Закулисный слуга, – очень тихо бормочет Огастес, так что слышу только я.
– О, это Клайв, – поясняет Аннализа. – Правая рука отца. На таких мероприятиях он в каком-то смысле исполняет роль семейного администратора. – И добавляет уже громче, когда мужчина приближается к нам: – Привет, Клайв. Вот гости, о которых я говорила. Люк и Лиам, познакомьтесь с Клайвом Клейборном.
– Очень приятно. – Сверкнув зубами, Клайв по очереди пожимает руки нам с Люком.
