Дочь за отца - Владимир Григорьевич Колычев
— «Велес-банк» оставляешь в покое, — сказал Турман.
— Договорились, — кивнул Сафрон.
— И никаких ответок с твоей стороны. Или положим всех!
Турман, казалось, ничуть не сомневался в том, что сможет уничтожить всю битовскую братву. А может, и не казалось. Он и в прошлом возглавлял крутую киллерскую команду, и сейчас у него все в лучше виде. Зря Сафрон на него наехал, ох и зря.
— Заметано.
— И двести пятьдесят штук зеленью!
— Э-э…
Сафрон смотрел Турману в глаза и понимал, что соглашаться нужно безоговорочно. Или следующим словом будет триста, а то и все четыреста штук. Сафрон знал, как подобное делается.
— Двести пятьдесят штук, — кивнул он.
Деньги, конечно, очень большие, но ведь брать он их будет не из личного сейфа, в общак руку запустит.
— Деньги прямо сейчас, — наслаждаясь растерянностью собеседника, усмехнулся Турман.
А завтра он мог запросить и полмиллиона, Сафрон это понимал.
— Через час будут.
— Через час, но не позже… И никогда больше не попадайся мне на пути.
— Само собой, — кивнул Сафрон.
Турман повернулся к нему спиной, только тогда Сафрон скривил губы. Это сейчас он в безвыходном положении, потому как противник целиком захватил инициативу. Но пройдет время, Турман даст слабину, а Сафрон к этому времени накопит о нем информацию. И ударит в самое сердце. Обязательно ударит. Двадцать два трупа, это не просто беспредел, это за гранью реальности, Сафрон обязан отомстить. Или отойти от дел с позорным клеймом последнего чушкана.
* * *
Хорошо в отпуске, только кофе уходит много. Вчера ребята нагрянули, сегодня вот всем скопом пришли кофе попить, а заодно и пообедать. Степан как раз с утра борща наварил, знал, что припрутся.
— Как сквозь землю провалились! — с набитым ртом проговорил Комов. — Думали перехватить на выезде, перекрыли все, глухо!
— А что за машина?
— Очень редкий цвет. Очень редкая марка. Белая «семерка».
— Ну да, — усмехнулся Степан.
— Номера грязные, прочитать не удалось… Придурки из племени ГАИ! — выругался Кулик.
— Да нет, не придурки, — качнул головой Лозовой. — Как раз очень умные. Поняли, что под раздачу могут попасть, и прикинулись шлангами.
— Очень длинными шлангами, — кивнул Комов.
— Значит, еще пять трупов?
— И минетчица из-под барной стойки, — усмехнулся Кулик.
— Киллер ее не тронул, а она успела его рассмотреть.
— Это уже интересно! — оживился Степан.
— На самом деле не очень. Киллер в маске был, в перчатках. Кожаная куртка, черные джинсы, ботинки с рифленой подошвой. Автомат… Роста чуть выше среднего, плотный, руки короткие, ноги короткие, сильные, чуть кривоватые.
— Ганшина, кстати, такие приметы упоминала, — вспомнил Степан. — Короткие сильные руки, короткие сильные ноги. И косящие, близко посаженные глаза.
— Да, да, глаза! — вскинулся Комов. — Глаза, сказала, близко посажены!
— Неужели Кокон?
— Кокон? — удивленно повел бровью Комов.
— Дружок Катафьева, Кокон у него кличка. Фамилию не знаю.
— Ну да, была у меня мысль насчет этого дружка.
— А у Гурского был? — спросил Степан.
— Нет, не был… Можно, конечно, у Ганшиной уточнить насчет косящих глаз.
— При чем здесь Ганшина?.. Зачем Катафьев приходил к Гурскому? Какие долги выбивать?
— Возможно. и долги выбивать, — Комов провел рукой по затылку.
— Турман банки в Москве крышует.
— Может, Гурский банкам торчит…
— А бандиты выбивают долги. Может, кто-то из банка знает Катафьева и его дружка с короткими ногами.
— Надо к Гурскому ехать, — глянув на Кулика, предложил Комов.
— Давайте рубайте, и по коням!
Оперативники ушли, Степан убрал и помыл посуду, лег на диван, закинув руки за голову.
Двадцать два трупа на повестке дня, а он лежит себе горя не знает. Уголовный розыск с ног сбивается, а ему все равно. Ребята даже не знают, кто такой Кокон, а он хоть какой-то информацией располагал…
Степан задумался. Катафалк с Коконом пришли к Гурскому за долгом, увидели труп, сбежали вместе с пистолетом, которого вскоре лишились. Решили отомстить Верзиле, взяли оружие, вышли на него, но убить не смогли. И вот Кокон снова засветился.
Уже установили, что бандитов Хоровода и Горбуна расстреляли из одних и тех же автоматов. Значит, Кокон и в одном нападении участвовал, и в другом. Возможно, он брал штурмом и дом Сафрона. И кто же отправил его на дело? Сам, по собственной инициативе пошел или Турман дал команду? Но в любом случае Кокон очень рисковал, ведь о нем в Битове уже знали. Его могли опознать. И Полухин с Урываевым засветились в Битове. Но вдруг и они в деле?..
Степан помассировал пальцем висок в предчувствии найти ключ к разгадке. Но зазвонил телефон, он взял трубку.
— Степан? — по имени назвал его Кузовиков.
— Так точно!
— Занят?
— Если честно, не очень.
— Давай через полчаса встретимся у меня в кабинете.
— Хорошо, — нехотя, но согласился Степан.
Кузовиков, может, и сволочь, но служба есть служба.
Степан не торопился, он же в отпуске как-никак. Только через сорок минут он подъехал к отделению, еще какое-то время добирался до кабинета.
Кузовикова он застал врасплох, тот рассматривал золотой пистолет, когда Степан вошел к нему. Услышал его, дернулся, убрал оружие.
— Стучаться надо!
— Так я стучал, — пожал плечами Степан. — Что там у вас?
— Что там у меня? — с досадой глянул на него Кузовиков. И сразу же решился открыть правду. Вынул из ящика стола пистолет, положил на стол.
— Интересная штука!
Степан рассматривал пистолет, не прикасаясь к нему руками. Затворная рама как будто целиком из золота, еще и с инкрустацией.
— Да уж!.. Генерал к нам едет!
— Хороший подарок, — кивнул Степан.
— Думаешь, можно, в подарок?
— Почему бы и нет?
— И я думаю!..
— Вы же не в магазине купили?
— Нет, конечно!..
— И чека нет?
— Только протокол… Патрульные нашли, акт составили… Красивая штука, я бы себе оставил.
— Нельзя, такой только в подарок!
— Это да, но генерал может не так понять.
— Тут главное, правильно подать, — усмехнулся Степан.
— И как правильно?
— Под протокол. Как орудие убийства. Одного из убийств. Столько трупов, первое убийство, считай, раскрыли… Катафьева из этого пистолета убили.
— Не понял! — От возмущения Кузовиков выскочил из своего кресла.
— Это Гурского пистолет, Катафьев и Кокон его забрали. А у них в свою очередь отобрал Верзила. Катафьев приехал разбираться, и Верзила его убил. А пистолет выбросил… Кто его, говорите, нашел?
— Выходит, что я… А кто такой Гурский?
— Друг прокурора.
